— Ну…
— Рысь присела, и я чувствую — сейчас она бросится…
— Ну!..
— Тут бы мне и конец, — сдержанно сказал я. — Сам понимаешь.
— Ясное дело! — Яцек даже ухватился за мою руку. — Ну а что дальше?
— И тут внезапно раздался выстрел. Буквально в последнюю секунду. Рысь уже подпрыгнула, но упала на спину. Дядя Иван попал ей точно в глаз.
— Какой дядя Иван?
— Лучший охотник во всей республике. Мой хороший друг. Я тебе как-нибудь расскажу о нем.
Мы вышли на лесную полянку. В центре ее высоко вздымался одинокий дуб с могучими разлапистыми ветвями, чем-то напоминающими оленьи рога.
— Здесь можно, — изрек Яцек. — Тут нас никто не услышит, даже тот одноногий у озера. Доставай пистолет.
Я вытащил из сумки лежавшие на пистолете бутерброды. Один из них развернулся, и хлеб упал на землю. Я торопливо поднял его, смахнул прилипший мусор и откусил большой кусок.
— Да перестань ты жрать, — окрысился Яцек. — Давай пушку.
Я подал ему пистолет. Честно говоря, у меня пропала охота подымать стрельбу. К тому же я и побаивался: ходили слухи, что по лесам все еще бродят гитлеровские банды. Выстрелы могли бы привлечь их внимание, и тогда…
Яцек опустился на одно колено, поставил пистолет на боевой взвод и прицелился в ствол дуба.
— Подожди, — я положил ему руку на плечо.
— Чего тебе еще?
— Слышал о бандах? Они могут быть где-нибудь рядом…
— Ну и что? Никого здесь нет, а если кто и появится, то мы удерем.
Он стряхнул мою руку с плеча и снова направил пистолет на дуб.
Я видел, как медленно нажимает он на спусковой крючок. Послышался легкий щелчок. И все — выстрела не последовало.
Яцек снова поставил пистолет на боевой взвод и снова нажал на спусковой крючок. Ничего.
— Наверное, патроны никуда не годятся, — заметил я.
— Сейчас проверим.
Он оттянул затвор, и на траву вылетел патрон. Яцек поднял его и внимательно оглядел.
— Капсюль не тронут, — сказал он. — На нем нет ни вмятинки. Это значит, что боек никуда не годится.
— А ты разбираешься в этом?
— А ты думал? Во время оккупации у моего брата был точно такой же пистолет. Он был в Армии Людовой и принимал участие в Варшавском восстании. Я несколько раз помогал ему разбирать его, чистить и собирать заново.
— А что такое боек и почему он никуда не годится? — спросил я.
— Когда нажимаешь на спусковой крючок, пружина толкает вперед такую штуковину, у которой торчит что-то вроде гвоздика. Это и есть боек. Боек этот ударяет по капсюлю, тот сам загорается и поджигает порох, вот и получается выстрел. А здесь, — он подсунул патрон мне прямо под нос, — на капсюле нет даже царапины.
— Значит, пистолет испорченный?
— Факт. А жаль — можно было пострелять…
Должен признаться, что у меня от сердца отлегло. Если пистолет испорчен, то он уже и не оружие, а самая обыкновенная игрушка. Значит, ни в какую милицию сдавать его мы не должны и можем спокойно оставить себе.
Я вспомнил о лежавших в сумке бутербродах и достал один.
— Возьми себе тоже, — предложил я Яцеку.
— Нет уж, спасибо, — он ехидно улыбнулся. — Не хочу тебя обижать — тебе нельзя голодать. Ведь борцам нужно усиленное питание…
— Ты опять за свое? Бутерброды мои, и я могу их есть, сколько хочу, и это мое дело. Я ведь не виноват, что пистолет оказался испорченным.
— Можешь его взять себе на память. — Яцек протянул мне пистолет. — Это твоя находка, вот и бери его себе.
Я спрятал пистолет в сумку. Поведение Яцека уже начинало меня злить — вечно он ко мне цепляется. И я решил отыграться на нем.
— А не скажешь ли ты, где, собственно, мы сейчас находимся? — спросил я, разыгрывая беспокойство. — Не знаешь ли ты, в какую сторону нам сейчас идти?
— Не валяй дурака, Мацек!.. — Он со страхом уставился на меня. — Ты же говорил, что запомнил дорогу…
— Да вот думал, что запомнил, но сейчас у меня что-то спуталось. Не припомнишь ли ты хотя бы, с какой стороны мы пришли сюда?
— Оттуда, по-моему… — неуверенно протянул он, указывая совершенно в противоположном направлении. — Или…
Я отлично знал, как нам добраться до озера. Что ни говори, а несколько лет, проведенных в тайге, не прошли для меня даром. Немало я успел перенять и у Мишки.
— Озеро находится к северу отсюда, — сказал я. — Это я знаю точно, но вопрос, как найти север?
Яцек выглядел настолько беспомощно, что меня просто смех разбирал. Разбираться в пистолете — вещь, конечно, полезная. Но в жизни помимо ударников и бойков нужно много чего знать. Ну, например, уметь правильно определить, где север.
— Погляди на ствол этого дуба, — сказал я. — С одной стороны он оброс мхом, а с другой мха почти нет. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что солнце никогда не падает на его северную сторону, а мох не любит солнечного света. Значит, север лежит в той стороне.
— Понятно. — Яцек обрел прежнюю самоуверенность. — Я и сам сразу же так подумал.
Нахальный тип. Но я сейчас собью с него спесь.
— Тогда ты отправляйся на север, а я пойду в противоположном направлении. У озера и встретимся. Давай?
Он ухватил меня за рукав и умоляюще поглядел в глаза:
— Не шути, Мацек… Давай пойдем вместе…
Я рассмеялся. То-то же… Минут через пятнадцать мы вышли к озеру. Я сразу же глянул на то место, где сидел ранее Май, но его уже там не было.
Что-то лежало на траве, я разглядел кожаную закладку для книги с красивой красной кисточкой и незаметно сунул ее в карман.
Отыскав под кустами велосипед, мы вывели его на дорогу.
— А теперь давай я тебя повезу, — предложил я Яцеку. — Садись на раму.
— А справишься?
Велосипед несколько раз вильнул, но все же мне удалось усмирить его. Я уже ездил вполне прилично. Однако Яцек судорожно вцепился в руль, по-видимому не очень доверяя моему искусству.
— Удивительное имя — Май, — сказал я, нажимая на педали. — Ты когда-нибудь встречал такое?
— Ни разу в жизни. А может, это имя специально для одноногих?
Признаюсь, что я согласно хихикнул шутке Яцека.
…Вторично я встретился с Маем у аттракционов. К нам приехал цирк, а на лугу, подле циркового шатра, расположились карусели, качели, «чертово колесо», тир. Из репродукторов гремела музыка. В толпе ходили лоточницы, увешанные связками баранок, предлагали разноцветные леденцы на палочках, конфеты в кулечках. Продавец в белом переднике наматывал на палочки сахарную вату, выкрикивая:
— Теплое американское мороженое, порция десять злотых, налетайте!
— «Помнишь ли ты вечер в Закопане…» — надрывался кто-то в громкоговорителе.
Мы с Яцеком попробовали сначала «чертово колесо», потом пересели на карусель. Тут же в тире я пятью выстрелами выиграл приз — фаянсового зайца.
— Хочешь? — предложил я его Яцеку.
— Зачем он мне? Можешь подарить его вон тому хромоногому.
И тут я узнал Мая. Он стоял у забора, ограждающего скейтинг-ринк, пристально следя за ребятами, катавшимися на роликах. За десять злотых тут можно было четверть часа гонять по деревянному кругу.
— Привет, Апрель! — крикнул я ему.
Он поглядел на меня, но не узнал.
— Привет, Апрель, — повторил я. — Хочешь зайчика?
— Нет, спасибо! — Он отрицательно покачал головой. — Меня зовут не Апрелем, а Маем.
— Не вижу разницы! — рассмеялся я.
К нам подошел Яцек и, подмигивая мне, обратился к Маю:
— Может, ты хочешь покататься на роликах? Купим тебе билет.
Май вздрогнул, сжался как-то и повернулся, собираясь отойти.
— Погоди, — остановил я его. — Мы неделю назад встретились с тобой у озера. Помнишь?
Май не ответил, глядя в сторону.
— Ты тогда потерял там закладку, помнишь? Кожаную такую, еще с красной кисточкой. Твоя? Она лежит у меня дома.
Он тут же поднял голову и с радостью поглядел на меня.
— Неужели? А я все кусты облазил, никак не мог ее отыскать. Это — мамин подарок.
— Тогда приходи завтра на Патковскую улицу, — предложил я. — Дом номер тринадцать, квартира один. Отдам я тебе твою закладку. Приходи сразу же после обеда, буду ждать.
— Хромой бес пошел в лес!.. Баба-Яга — костяная нога!.. Почем метр дров?.. — Из-за забора показалась целая куча каких-то оборванных мальчишек. Уставившись взглядом в землю, Май резко повернулся и, припадая на деревянную ногу, зашагал прочь. Я поглядел на Яцека — тот смеялся.
— Видел, как быстро он смотал удочки? Прыгал как заяц. Зачем тебе понадобилось договариваться о встрече с этим одноногим?
— Я нашел его закладку.
— Прицепится к нам как репей. Хочешь, чтобы и над тобой так смеялись?
— А почему — надо мной?
— А за то, что водишься с одноногим. В общем, делай как хочешь, мне это не нужно.
— Ладно, — буркнул я. — Обойдется.
Домой я вернулся поздно. К счастью, мама не забыла оставить мне ужин.
— Завтра зайдет ко мне одноногий парень, — сказал я ей. — Передай ему эту закладку. Мы с Яцеком собираемся на озеро… И переставь мне, пожалуйста, еще немного пуговицу на штанах, а то опять давит.
ГЛАВА ТРЕТЬЯСтрашный день. Драка с Ковалем. Яцек предает меня. Учитель Шульц. Новая встреча с Маем. Пожар на газовом заводе
— Гляньте, какая глыба сала!
Я замер на месте. Передо мной была тесно сбитая куча мальчишек и девчонок с насмешливыми гримасничающими лицами. Они рассматривали меня со всех сторон, ничуть не смущаясь, как на приеме у врача. Особое веселье вызывали мои ноги, плотно обтянутые штанами.
— Вот это ножищи, а?
— Как у слона!
— А талия какая — как у торговки с базара!
— Да это целая гора Костюшки!
Я заставил себя сделать еще несколько шагов вперед, толпа расступилась, пропуская меня в класс. Я старался держать себя невозмутимо, как будто все происходящее ничуть меня не трогает.
Я сел на первую парту, спрятал ранец под крышку, оставив наверху только тетрадь и ручку с пером.