Так во всех жанрах IV века постепенно накапливались черты, характерные для наступающей эпохи эллинизма.
Первая половина III века до н. э. была, как сказано, временем высшего расцвета эллинистической литературы. Центром этого расцвета была Александрия – самый греческий город в новых восточных державах. Вершина этого расцвета приходится на правление меценатствующего царя Птолемея II Филадельфа (285–246). Основу этого расцвета создало поколение писателей, родившихся на исходе IV века и воспитанных еще в традициях полисной культуры: Каллимах, Феокрит, Ликофрон, Арат.
Передаточной ступенью между литературой исконной Греции и литературой Александрии была деятельность поэтов-эпиграмматистов с островов Самоса и Коса на рубеже IV–III веков Это был литературный перекресток между Грецией (и Сицилией), с одной стороны, Александрией – с другой, и Македонией – с третьей. На острове Самосе центром литературного кружка был эпиграмматист Акслепиад, к нему были близки афинянин Гедил и, по-видимому, македонянин Посидипп, впоследствии переселившийся в Александрию. На острове Косе главой кружка был поэт и ученый Филет (или Филит), его учениками были Гермесианакт из Колофона и знаменитый Феокрит из Сицилии, впоследствии уехавший в Александрию; сам Филет тоже несколько лет жил в Александрии наставником царского сына (будущего Птолемея II Филадельфа), и первый руководитель Мусейона Зенодот также считался его учеником. Между двумя кружками была связь: Феокрит, как мы увидим, упоминает Филета и Асклепиада рядом и с равным восхищением. Здесь был воспринят тот толчок, который дал поэзии Антимах почти столетием раньше; здесь впервые сложился тот тип поэта-филолога в одном лице, который станет обычным в Александрии – лирик Филет был лексикографом, эпик Зенодот – издателем Гомера, трагики Александр Хтолийский и Ликофрон – издателями классической драмы, и сам Каллимах – составителем каталога александрийской библиотеки.
Жанром, который раньше других подвергся обновлению в эллинистическую эпоху, была эпиграмма. Так называлось короткое (обычно от 2 до 8 строк) стихотворение, написанное элегическим дистихом; слово «эпиграмма» значит «надпись», и ранние (IV–V века) греческие эпиграммы по содержанию строго соответствуют этому значению: это или надгробные надписи (эпитафии), или посвятительные надписи (сентенции, по содержательности и сжатости достойные быть вырезанными в камне); все в достаточной мере безличные, все выражающие больше общие мысли, чем личные чувства. Лучшим мастером эпиграмматического жанра в классической Греции считался Симонид Кеосский (автор знаменитой эпитафии спартанцам, павшим при Фермопилах). Расшатывание этих тематических рамок началось опять-таки в IV веке: философу Платону принадлежат одни из первых эпиграмм на любовные темы. Решительный перелом произошел на рубеже IV–III веков: маленькая и гибкая эпиграмма, не входившая в число «высоких жанров» и не скованная столь мощной традицией, стала первой выразительницей чувств и вкусов новой эпохи. Эпитафии стали хвалить не гражданские доблести, а семейные добродетели человека, посвятительные надписи – описывать все более скромные и домашние бытовые предметы, философские эпиграммы о смысле жизни превратились в прославление вина и любви.
Перелом совершили два крупнейших эпиграмматиста этого времени. Первым был Асклепиад Самосский с его кружком: здесь культивировалась застольная и любовная эпиграмма, как можно более легкая и эфемерная, далекая от прежней монументальности:
Сладок холодный напиток для жаждущих в летнюю пору,
После зимы морякам сладок весенний зефир;
Слаще, однако, влюбленным, когда, покрываясь одною
Тканью, на ложе вдвоем славят Киприду они.
Вторым был Леонид Тарентский, бедняк и странник: он разрабатывал более традиционные формы надгробных и посвятительных надписей, но насыщал их «низкими» мотивами быта крестьян, рыбаков, ремесленников, моряков, подчас оттеняя их изысканно-вычурным языком:
Бросив свое ремесло, посвящает Палладе Афине
Рукоискусник Ферид эти снаряды свои:
Гладкий, негнущийся локоть, пилу с искривленною спинкой,
Скобель блестящий, топор и перевитый бурав.
От посвятительных эпиграмм к этому времени отделяются описательные эпиграммы: в них сохраняется описание предмета (часто – произведения искусства), но опускается мотив посвящения. Очень характерна для своего времени эпиграмма Посидиппа: во-первых, она описывает скульптуру знаменитого Лисиппа, во-вторых, написана в изысканной форме диалога, в-третьих, изображает Случай – понятие, игравшее особенно важную роль в эллинистическом мировоззрении:
– Кто и откуда твой мастер-ваятель? – Лисипп сикионец.
– Как называешься ты? – Случай я, властный над всем.
– Что ты так ходишь, на кончиках пальцев? – Бегу постоянно.
– Крылья к чему на ступнях? – Чтобы по ветру летать.
– Что означает в руке твоей нож? – Указание людям,
Что я бываю для них часто острей лезвия.
– Что за вихор на челе у тебя? – Для того, чтобы встречный
Мог ухватить за него. – Лысина сзади зачем?
– Раз только мимо тебя пролетел я на стопах крылатых, —
Как ни старайся, меня ты не притянешь назад.
– Ради чего ты изваян художником? – Вам в поученье:
Здесь потому, у дверей, он и поставил меня.
Из всех жанров, разработанных эллинизмом, жанр маленькой эпиграммы оказался наиболее жизнеспособным. Живая традиция здесь не прерывалась более тысячи лет: антология «Венок», составленная преимущественно из эллинистических эпиграмм поэтом Мелеагром ок. 80 года до н. э., переиздавалась с новыми и новыми дополнениями из позднейших поэтов в I веке н. э., в VI и в Х веках, разбухнув до огромного свода 4000 с лишним эпиграмм в 16 книгах (знаменитая «Палатинская антология»). Образы и мотивы, разработанные в этих эпиграммах, во множестве перешли из них в произведения более поздней античной лирики, а оттуда – в новоевропейскую поэзию.
Кружок Асклепиада сосредоточился на разработке эпиграмм, кружок Филета – на разработке более крупных жанров – эпиллия и элегии. К сожалению, эти опыты известны нам лишь по скудным упоминаниям и еще более скудным отрывкам. Филет был автором эпиллиев «Деметра» и «Гермес» (о любви Одиссея и дочери Эола Полимелы); анонимные отрывки ряда других эллинистических эпиллиев были найдены в папирусах. Филет был и автором любовной элегии «Биттида», написанной по образцу антимаховской «Лиды»; римские элегики считали его своим предшественником и славили наравне с Каллимахом. По-видимому, это тоже был «ученый» перечень влюбленных мифологических и исторических героев; во всяком случае, подражатель Филета Гермесианакт в элегии «Леонтия» перечисляет влюбленных поэтов от Гомера до Филета, другой элегик, Фанокл, перечисляет примеры любви к мальчикам, третий, Александр Этолийский, – любовные приключения бога Аполлона.
Здесь же, на Косе, зародился, по-видимому, и еще один родственный эпиллию жанр – идиллия («картинка»), или буколика («пастушеское стихотворение»). Его основоположник Феокрит (ок. 305 – 240) был родом из Сиракуз, долго жил на острове Косе, а потом в Александрии; при жизни он, как кажется, пользовался славой лишь в узком кругу ценителей и стал знаменит лишь двести лет спустя благодаря латинскому подражанию Вергилия. В 7‐й идиллии он описывает сельский праздник на Косе и беседу о поэзии между собой и другим поэтом, причем все персонажи выступают под условными пастушескими именами: себя Феокрит называет Симихидом, Асклепиада – Сикелидом и т. д. Содержание беседы – характерное для эллинизма прославление простых и небольших песен в противоположность напыщенным подражаниям Гомеру:
Жалки мне птенчики Муз, что, за старцем хиосским гоняясь,
Тщетно стараются петь, а выходит – одно кукованье.
Под именем Феокрита сохранилось 30 идиллий и 26 эпиграмм (некоторые из этих произведений явно подложны). Бесспорно принадлежащие ему произведения распадаются на несколько групп: стихотворения чисто буколические, изображающие жизнь пастухов и их состязания в пении; сценки из городской жизни, близкие к мимам, но с большей долей лирического элемента; мифологические эпиллии; несколько любовных стихотворений и два «энкомия» – хвалебные стихи в честь Птолемея II Филадельфа и в честь Гиерона Сиракузского.
В «пастушеских» стихотворениях местом действия обычно является родина Феокрита – Сицилия, причем деревенская жизнь изображается без всякой сентиментальной идеализации, поэт как бы добродушно любуется грубоватой наивностью селян. Диалект, на котором написаны эти идиллии, – дорийский диалект сицилийских греков. Песни, которые поют пастухи, явно стилизованы под народные. Основной их тип – выступление двух певцов, обменивающихся двустишиями, – так называемое «амебейное» пение. Наиболее точно эта форма воспроизведена Феокритом в идиллии V, где состязаются два пастуха – старый хитрый Комат и грубый парень Лакон:
Комат:
Скоро красотке моей принесу я голубку в подарок;
Я в можжевельник залезу: там голуби часто гнездятся.
Лакон:
Я же на новенький плащ настригу скоро мягкую шерстку
С этой вот бурой овцы и отдам ее завтра Кратиду.
Комат:
Пусть Гимерийский поток обратится в молочную реку,
Кратиса струи – в вино, а камыш станет садом плодовым.
Лакон:
Пусть Сибарис обратится в медовую реку, чтоб утром