ников дало ему только один результат, что надежность спонтанного сообщения является функцией общей работоспособности. В остальном числа были неравномерными, что он относит за счет малого числа школьников. В своих подробных психологических пояснениях об условиях, от которых зависит качество высказывания, Штерн выявляет три группы: 1 — от формы высказывания (сообщение, допрос, суггестия); 2 — от содержания, к которому оно относится (лица или предметы); 3 — от качества лиц, которые его производят (возраст, пол, индивидуальность). Последний фактор, индивидуальность, рассматриваемый здесь со стороны интеллекта, является тем, во имя чего эти опыты принимаются во внимание для целей нашего реферата. Поскольку Штерн хочет опубликовать результаты своих опытов для познания индивидуальности только позже, мы не можем здесь сообщить ничего более.
В точном следовании опыту Штерна Роденвальдт обследовал 50 солдат. Полученные обоими «нормальные числа» использовал Рёмер в качестве сравнения при обследовании четырех больных. Он видит в опыте высказывания с его большой жизненностью,, в противоположность старым проверкам элементарных функций (восприятие, способность замечать, память, ассоциация), ценную проверку более комплексных функций, систематическое обследование которых могло бы образовать основу клинических проверок интеллекта. Чтобы содействовать необходимому для этого массовому эксперименту на здоровых с помощью предварительного обследования аналогично Штерну и Роденвальдту, он предпринял свои проверки больных. «Подобно высказываниям солдат, предварительное применение к патологическим состояниям рассудка могло бы дать точки зрения, учет которых при окончательном построении опыта мог бы иметь значение для психопатологической применимости запланированных обширных изысканий». Его случаями были: эпилепсия, дегенеративное помешательство, психогенное слабоумие и психоз Корсакова. Привлекая экспериментальные проверки элементарных функций, он разграничивал следующие результаты при эксперименте высказывания: внимательность, восприятие, приметливость, спонтанность высказывания, вид спонтанного сообщения, внушаемость, внешняя форма и скорость ответов при допросе. Он надеялся получить, в особенности с помощью вида, как распределяются значения этих достижений, подтверждение различения имбецильных и инфантильных.
Бэрвальд использовал опыты высказываний, которые, однако, не придерживались предписаний Штерна, для получения оценки «осмотрительности в суждениях». Он давал задание подчеркнуть в письменных высказываниях все сведения, в которых испытуемые не были полностью уверены, прибавлял их к спонтанным встречающимся в тексте выражениям сомнения и делил это число на количество ошибок. Эти частные сомнения — ошибки в качестве меры осторожности в суждениях — он выводит убедительным и ясным образом. Он применяет его для сравнения высказываний женщин и мужчин, регулярно находя при этом большую осторожность в суждениях у последних. В борьбе с осторожностью в суждениях лежит, по Бэрвальду, «самодеятельность». Он находит ее в предположениях, толкованиях и везде там, где испытуемый каким-то образом выходит за рамки простого описания данного. При подсчете количества высказываний от первого лица в тексте Бэрвальд находил его параллельным количеству самодеятельности. Эта связь между выделением «Я» и спонтанностью выхода за рамки данного была постоянной, но связь с осторожностью в суждениях была переменной. Наилучшие результаты он находил там, где эта осторожность в суждениях сочеталась с высказываниями от первого лица и спонтанностью, в то время как обычно самодеятельность и осторожность в суждениях находились в противоположном отношении друг к другу. Эти характерологические отношения волевой стороны интеллекта мы приводим здесь из-за того, что они интересны, но должны добавить, что цифры Бэрвальда их не доказывают, а только допускают их в качестве возможных.
По аналогии с методом дополнения предложений Эббингхауза Хайлброннер1 показывал больным картинки, при этом один и тот же объект первоначально был на серии листков только намечен немногими неполными штрихами, затем был изображен более четко. Метод, который оказался пригодным особенно при острых состояниях, нашел также применение при исследовании состояний деменции. Хайлброннер считал, что при врожденном слабоумии только добавление достаточного числа признаков делает возможным его распознавание. У уже ставших дефектными гебефренов он нередко находил «нормальные результаты» и считает, что наименования картин более других средств подходят для того, чтобы остатки работоспособности у гебефренов с затратой терпения сделать доступными в некоторой степени систематическому обследованию. В противоположность этому
1 Heilbronner, Zur klinisch, psychol. Untersuchungstechnik. Monatsschr. f. Psych, u. Neur. 17, 105. 1905.
эпилептики, которые представляются намного менее дефектными и к тому же прилагают к этому большие усилия, могли показывать только плохие результаты. В отношении комбинации Хайлброн-нер наблюдал два крайних типа: при первом считались только штрихи и указывались простейшие формы, в противоположном случае при всех обстоятельствах толковались. Метод, между тем, как вытекает из попутных замечаний в некоторых работах, многократно использовался. Новые результаты, как представляется, до сих пор не получены. От Рёмера мы узнаем в одном попутном замечании, что он дал ему слишком мало сравнимые результаты.
Результативность обследования с картинками показывает работа ф. Шукманна1. Он показал пяти больным, которые не страдали острыми явлениями, три вида серий картинок: 1) вслед за сериями Хайлброннера, которые изображали тот же предмет с повышенной четкостью; 2) две серии, которые показывали те же предметы то цветными, то черно-белыми; 3) серию картинок, которые изображали самые разнообразные предметы с возрастающей сложностью. Он рассматривал, прежде всего, форму реакции. Его примеры, как и примеры Хайлброннера, показывают, насколько характерно проявляются деловитость, обстоятельность, многословие, эгоцентричность, склонность к оценочным суждениям, к индивидуализации и т. д. Главным образом, однако, он обращался к содержанию реакции с вопросом, идет ли пробуждаемое оптической стороной содержание сознания параллельно редукции общего содержания, «пропорциональна ли степень — sit venia verbo — оптической идиотии степени общей идиотии». Следующие в ответ на простой вопрос «Что это?» реакции просто, хотя и суммарно, оценивались так, что предполагаемое нормальное наименование оценивалось в 2, реакция, в которой имелась по меньшей мере половина существенного, в 1, остальные — в 0. На вопрос, какое значение имеет вид картинки для содержания реакции, отвечали таким способом цифрами в том плане, что вырисованные картинки давали лучшие результаты, чем невырисованные, цветные — лучшие, чем нецветные, и что предметы на картинках могли быть выстроены в один ряд, который давал ухудшающиеся по возрастающей результаты; причем для толкования привлекаются незнакомство с объектом (черепаха, слон и т. д.) или трудность обобщающего наименования
1 V. Schuckmann. Vergleichende Untersuchung einiger Psychosen mittels der Bildchenbenennungsmethode. Monatsschr. f. Psych, u. Neur. 21, 320 ff.
(письменные принадлежности, крытые декорации и т. д.). «Содержание реакции тем больше сокращается, чем сложнее и богаче особыми отдельными изображениями становится картинка-раздражитель ». По вопросу о пропорциональности оптической и общей идиотии Шукман выяснил, что содержание реакции отдельных пяти психозов возрастало в следующем порядке: Корсаков, гебефрения, деменция, меланхолия, паралич. Шукманн отмечает, что больная с синдромом Корсакова ни в коем случае не была слабоумной, в то время как больная с параличом была в высшей степени слабоумной, и значит, у нее оптическое содержание явно находилось в обратном отношении к общей идиотии. Ясная постановка вопросов и подсчеты Шукманна допускают критику лишь в отношении выводов, а именно, что он обозначает результат своих реакций как оптическую идиотию и рассматривает их, так сказать, как часть общей идиотии, с которой ее можно соотнести. Он не различает между массой инвентаря представлений и способностью комбинирующего и оценивающего осмысления. Далее, для оценки недостает проверки на нормальных. Его нормальные цифры такие, какими ойи ожидаются у «здоровых». Метод исследования — отчасти опись инвентаря, отчасти — проверка интеллекта. Обилие реакций и изобилие раздражителей, которые едва ли могут быть достигнуты языковым путем, позволяют воспринимать метод как плодотворный1. Особенно ценными представляются точки зрения Вине, который для описания картинки или предмета — т. е. не просто наименования, как у Хайлерброннера и ф. Шукманна — установил типы. Он различал описывающий, наблюдающий, эмоциональный и ученый тип2.
Повод для выдвижения «пословичного метода» дала работа Финкха3. Он дает хорошее наставление по ведению беседы вслед за объяснением пословицы для распознавания оценочной способности обследуемого. Ключевой момент лежит на ведении обследования, на виде постановки вопроса, который во всяком случае должен быть другим и только в общих чертах может
1 Хеннеберг (Zur Methodik der Intelligenzprüfung. Allg. Zeitschr. f. Psych. 64, 400 ff.) также указал на метод показа картинок.
2 Binet, La description d’un object. Annee psychol. 1896. Cp. Stem, Psychologie der individuellen Differenzen. 1900, 73 ff. Важный анализ «описывающего» типа дает Бэрвальд, Zeitschr. f. angew. Psychol. 2, 379 ff.
3 Finckh, Zur Frage der Intelligenzprüfung. Centrallbl. f. Nerv. u. Psych. 1906, 945.
быть подчинен схеме (объяснение пословицы, приведение примера, мораль, которая может быть отсюда выведена, и т. д.). Представляется необоснованным говорить на базе этой работы о методе пословиц, так как не объяснение пословицы с помощью некоторых абстрактных вопросов, а подробная, индивидуально подобранная беседа кажется автору главным.