Чтобы достаточно четко разделить акт восприятия, которому присущ характер реальности, и оценку, подумаем о примере. Из нормальных явлений более или менее подходят последовательные образы.
Если мы, лежа на диване, случайно взглянем на противоположную стену и увидим на обоях прямоугольное темное пятно, то, наверное, подумаем: здесь когда-то висела картина. Мы испытали восприятие с само собой разумеющимся характером реальности и вынесли суждение о возникновении пятна: тут коща-то висела картина1. При движении таза мы вдруг замечаем, что пятно сообразно этому движению меняет свое место. Тут же делаем вывод: пятно нереально. Знаток скажет: это последовательный образ. Сейчас мы произвели оценку реальности, причем правильную оценку. Что же произошло с последовательным образом? Стал ли он иным? Нет, он сохранил присущий ему объективный характер, отличающий его от каждого такого же живого представления; он достоверно находится в объективном пространстве на стене, что присуще ему, как и реальным восприятиям. Вместо той прежней, само собой разумеющейся реальности, ему присуща вовсе не естественная нереальность, которая становится понятна нам на основе оценки, возникшей в сознании. То, что при последовательном образе остается неизменным, вопреки тому, что он иногда рассматривается нами как реальный, а иногда как нереальный, мы называем характером объективности или достоверностью.
Соответствующие различия мы можем сделать и в истинных обманах чувств (галлюцинациях). Бинсвангер сообщает (учебник, с. 10) об одном, враче, страдавшем паранойей, который в начале заболевания сохранял полную разумность и пускался в долгие рассуждения о том, слышал ли он оскорбляющие его голоса на самом деле или же галлюцинировал. Он пытался всеми способами обнаружить истину. Однажды он плавал один в лодке по большому озеру. Когда там он услышал голос, то сказал сам себе: это, должно быть, обман чувств. Несколько часов спустя, вер-
В этом суждении подразумевается каузальная связь, которая в противоположность упомянутой каузальной связи между толкающим и толкаемым биллиардным шаром не воспринимается, а выводится. Речь идет о противоположности «воспринимающего» и «оценивающего» мнения.
нувпшсь на берег, он тем не менее полагал, что эти звуки основываются на реальных слуховых впечатлениях.
Будучи на озере, врач на основе сознательного заключения сделал верную оценку реальности голоса, имевшего столь же объективный характер, который отличает обычное восприятие от представления. Он тотчас произвел оценку: это обман чувств, причем он объяснил генезис того восприятия процессами, происходящими в его нервной системе.
Из-за основополагающей важности этих различий, которые прежде всего позволяют нам разобраться в учениях о ложных восприятиях, приведем в виде пояснения еще один пример из нормальной жизни. Иллюзия Цельнера (оптико-геометрический обман, иллюстрация, например, в «Очерках по психологии» Вундта, с. 151) состоит в том, что многие в действительности параллельные линии кажутся попеременно наклоненными друг к другу. Допустим, линии Цельнера являются рисунком на обоях. Тот, кто живет в комнате и не знает о свойстве этих линий, будет входить в комнату и выходить из нее, никогда не задумываясь о том, параллельны линии или нет. При этом он испытывает недифференцированный характер реальности наклоненных друг к другу линий. Однажды его спросят, наклонны ли линии или параллельны. Он тут же ответит: конечно, наклонны. Переживание характера реальности становится переживанием ошибочной оценки реальности. Проведя измерения, некоторое время спустя он придет к правильной оценке реальности: линии в действительности параллельны. Несмотря на это, объективный характер останется, и человек, который знает, что линии параллельны, может так же мало видеть их параллельными, как красный цвет зеленым. Линии достоверно и явно наклонны.
Теперь было бы целесообразно еще раз наглядно обобщить полученные различия прежде, чем мы приступим к более точной характеристике отдельных моментов и их генезиса.
I. В первичном восприятии мы различаем:
1. Материал ощущений.
2. Пространственное и временное зрительное восприятие.
3. Действия.
В этих составных частях дан характер объективности всех восприятий. Он остается также при правильном суждении о реальности, например, при последовательных образах и галлюцинациях. О его месте и еш сущности мы не имеем ясного представления, так же как и о его зависимости.
II. Все эти моменты даны в хотя и поддающемся анализу, но неделимом целом, к которому поочередно подключаются процессы, в своей зависимости от данного целого и в отношениях к остальному сознанию являющиеся «понятными», следовательно, не просто даны нам, и, пожалуй, могут быть «объяснимы» внесознательными процессами. Мы различаем:
1. Характер объективности, который, не являясь категорической оценкой, присущ почти каждому подразумеваемому в действии восприятия объекту, пока не будет сформирована оценка.
2. Оценку реальности, которая как дифференцированное состояние заменяет переживание характера объективности.
3. Психологическую оценку, например, какой-либо предмет имеет характер объективности, или: «я вижу эту картинку в том же помещении, что и кровать». К этим психологическим дескриптивным суждениям могут быть добавлены объясняющие, например: «это последовательный образ» или «это галлюцинация» в смысле «этот предмет возникает для меня как следствие процесса в нервной системе».
Разделение этого обзора на два класса не случайно.
Некоторые моменты первого класса взяты из анализа восприятия, данного нам как целое. Мы не можем мысленно отделить один момент без того, чтобы восприятие не прекратило быть восприятием. Мы присовокупили сюда, пусть даже под вопросом, характер объективности, так как он так же, как и другие момента, дан нам непосредственно и, кажется, никакой лежащей в сознании и этим самым доступной пониманию зависимости от других психических элементов нет.
Наоборот, элементы из второго класса являются феноменами, возникшими в сознании сперва на основе восприятия и в очевидной зависимости от него и от других содержаний сознания. Также кажется, что характер объективности и оценка реальности не только должны быть разделены при первом описании, но и что оба относятся к разным классам феноменов, чей генезис исследуется гетерогенными методами объяснения через внесознательные процессы и пониманием внутрисознательной зависимости. Дальнейший, более подробный анализ должен будет подтвердить, что это действительно так.
Если существует характер объективности предметов восприятия, что нам стало очевидно, так как нечто в этом роде продолжает существовать при переменной оценке реальности, то как противоположность существует субъективный характер, которым обладают объекты представления1. Между ними не может быть перехода. Колебаться может лишь психологическое суждение: имеется ли характер объективности или нет.
Более точное исследование характера объективности совпадает частично с ответом на вопрос о разнице между восприятиями и представлениями.
Это различие можно истолковать по-разному:
1. Это отличие между объективно и субъективно возникшими чувственными содержаниями ощущений. Оно лежит вне сознания, в возникновении восприятия2.
2. Это отличие чувственного содержания ощущений субъективного или объективного происхождения. Это различие лежит не в самом переживании восприятия, а в суждении о нем3.
К терминологии: характер объективности и достоверность, с одной стороны, характер субъективности и образность, с другой стороны, в данной работе являются идентичными понятиями. Все эти выражения можно неправильно понять. Все они должны означать непосредственно данную сторону чувственных переживаний, из которых одна, будь то достоверность или образность, всегда связана с чувственными содержаниями. Наивное и естественное сознание никогда не интересовалось этими обособленными феноменами, так как оно направлено на объекты, а не на переживания. Поэтому в языке нет слов, непосредственно описывающих это. Мы вынуждены применять слова: этимологический смысл означает сравнение. Так, «олицетворенность» вводит нас в заблуждение, что подразумевается вещественность, характер объективности или субъективности, или же суждение о реальности. А «образность» вовсе не значит, что речь идет о «картинах» (так как корень слова Bildhaftigheit — Bild — имеет значения «об^аз», «картина» и др.— Прим, пер.) Ср. с. 206 данной работы.
Такое понимание разницы лежит в основе высказывания Гольдштейна: «Собственные возбуждения сетчатки, которые производят здесь субъективный феномен, я могу рассматривать и как не обусловленные объектом, расположенным вне нас — об этом идет речь — сопоставить с образами воспоминаний» (см. с. 606, прим.).
Например, Гольдштейн, с.606: «...B этом другом суждении о реальности мы должны видеть принципиальное отличие между образами восприятий и воспоминаний».
3. Это отличие, которое продолжает существовать независимо от возникновения и правильного или неправильного суждения о его возникновении. Под этим отличием или его частью мы подразумеваем противопоставление объективного и субъективного характера. Оно лежит в самом переживании восприятия*.
В вопросе различия между характером объективности и характером субъективности, достоверности и образности нас прежде всего интересует третье различие. Психологи рассматривают это различие принципиально по-разному. Одни считают, что если оставить в стороне «возникновение» и «суждение о реальности», то между восприятием и представлением существует непреодолимое противоречие, другие, напротив, находят постепенные переходы от одного к другому.