— Откуда?
— Из Вильны,Ваше Величество.
— По месту икличка.
И вышел из комнаты.Больше ни звука.
Рассказывало Мусоргском.Стасов хлопотал,чтобы Мусоргскогопоместили вВоенном Госпитале.Но ведь Мусоргский— не военный.Назовите егоденщиком. Икогда И. Е. пришелв госпитальписать портреткомпозитора— над ним былатабличка: Денщик.
Вчера И. Е. былу нас. Какая унего сталапамять. Забывает,что было вчера.Гессен емуочевидно непонравился.И. Е. показывалнам свою картину«18 окт.», где онхочет представитьапофеоз революции,а Гессен посмотрелна картину исказал: «Вотпочему не удаласьрус. революция»— ведь это жекарикатурана рус. революцию.
24 апр. Веснаранняя — необыкновеннохороша. Ужебереза вся влистьях, я третийдень — босиком,детки вчератоже щеголялибез обуви. Надуше — хорошо,ни о чем не думаю.Вчера изнурялименя: ЛидияНиколаевна,Анненкова,Иванова, Пуни,—отняли полдня.Нужно от нихотгородиться.Решено: на почтуне хожу, и вставши— сейчас застол.
Кука рассказывает:Коля сказал:папа, купи мнезай... потом шлеппо колено вводу — и докончил:
— ца!
Ах, да. КогдаИ. Е. меня писал,он рассказалмне забавныйанекдот обАполлинарииВаснецове: тот,вятчанин, никогдане видал апельсинов.И вот в СПб. (илив Москве?), увидавши,как другиеедят, он купилдесяток с лотка;очистил один— видит, красный,подумал, чтопорченый, ивыбросил прочь,другой — тоже,и в конце концоввыбросил все.Потом обнаружилось,что то были«мандаринки».<...>
29 апреля. Колялежит у меняв комнате ивдруг:
— Папа, я думаю,что из обезьянделается человек.Обезьяна страшнопохожа на человека,только бородыу нее нету.
Коля сегодняза ужином сЕгоркой обчем-то разговаривал.Егорка безбожнолгал. Я сказал:смотри, Егорка,не ври, Бог накажет.
Коля: — Но ведьже сам так исделал, чточеловек врет...Сам делает исам наказывает...
Детерминизми свобода воли...Если б я сам неслыхал, не поверилбы. Егоркинпапа — повар.Он с важностьюговорит: 20 р вмесяц получает.
Конец апреля.Лида: — Сколькона свете естьПетербургов?— Один.— А Москвов?— Тоже одна.—Каждой станциипо одной.
19 мая. Был уРепина: среда.Он зол, как черт.Бенуашка, Филосошка!За столом таки говорит: «Новедь он бездарен,эта дрянъ Филосошка!»Это по поводуписьма Философова,где выражаетсясочувствиеБенуа (в «Речи»).Я возражал, онмахал рукою.Художник Булатовиграл на гитареи гнусно пел.Дождь, туман.У меня ящерицаи уж: привез кКолиным именинам.Работы гибель— и работа радостная.Писать о Уитменеи исправлятьстарые статьи.Продал книгув «Шиповник».Маша не сегодня— завтра родит.Настроениебодрое: покончилс Ремизовым,возьмусь заАндреева. ПослеАндреева Горький:по поводу «ГородкаОкурова» хочустатью подробнуюписать. ПослеГорького —Ценский — итогда за Уитменаи за Шевченка— в июле. Шевченковойдет в критическуюкнигу, а Уитменотдельно2.Весь июль будуписать длинныестатьи, а июньписать фельетоны.10 же дней мая,о, переделывать,подчищать —превосходно.И потом в литературномо-ве лекцию оШевченко. Идеально!Сегодня читалпсалтырь.
Июнь который-то.Должно быть,20-й. Оля Ямпольская— таланты приживалки.Унылая скульпторша.Полипсковскийвчера приехалс женою. Жена— демонстративно-прозаична.Все женщиныпрозаичны, ноони это скрывают,а она даже и незнает, что нужноскрывать. Груба,громка, стара...<...>Я познакомилсяс Короленкой:очарование.Говорил обАлександреIII. Тот, оказывается,прощаясь скиевскимгубернатором,громко сказал:
— Смотри мне,очисти Киевот жидов.
По поводу «БытовогоЯвления». Издаетего книжкой,показывалкорректуру— вспомнил тутже легенду*,что Христосв Белоруссиипосетил одногомужика, хотелпереночевать,крыша текла,печь не топлена,лечь было негде:
* У меня в статьео нем указано,как он любитлегенды.— Примеч.автора.
— Почему тыкрыши не починишь?Почему у тебянегде лечь?
— Господи! ясегодня умру!Мне это ни кчему. (В то времялюди еще зналинаперед деньсвоей смерти.)Христос тогдаэто отменил.
Земские начальники,отрубные участки,Баранов, финляндскийзаконопроект,Бурцев и всеэто чуждое мне,конкретное— не сходит унего с языка.О Горьком онговорил: с запасомсведений, сумением изображатьнародную речь,он хочет построитьлибо тот, либодругой силлогизм.Теперь многотаких писателей,—например, Дмитриева.
Я предложилему дать несколькострок о смертнойказни, у менязародился план— напечататьв «Речи» мнениео смертнойказни Репина,Леонида Андреева,Короленки,Горького, ЛьваТолстого!3
Пошел с ТатьянойАлександровнойменя провожать— пройтись.Осторожный,умеренный,благожелательный,глуховатый.Увидел, что ябосиком, предложилмне свои ботинки.Штаны широкиеобвисают.
Фельетон обАндрееве у менязастопорился.Сижу за столомпо 7, по 8 часови слова грамотноне могу написать.
Татьяна Александровнатревожно, покраснев,следила занашим разговором.Как будто ядержал предКороленкоюэкзамен — иесли выдерживал,она кивалаголовою, какмать.
Конфеты былиЖоржа Бормана,а море — оченьбурное. Белыезайцы. У менятеперь азарт— полоть морковь.
20 июня. АнатолийКаменский иего товарищу нас. Ехал втрамвае с господином,у которого ногипопахивали.Он вынул карточкуи написал: «Вамнеобходимовымыть ногии переменитьчулки. Анат.Каменский».Дурак! Вечерому Короленка— Редько —пошли-проводилина станцию.Говорили оспиритизме.Короленко наточке зренияБюхнера — Молешотта.Рассказывало проф. Тимирязеве— весельчак:проделывалтончайшиеработы, напеваяиз оперетки.И его враг, другойпрофессор,живший в нижнемэтаже,— всегдавозмущался:как серьезныйученый можетнапевать. Идиллия!Склад ума уКороленкаидиллический.Вчера он рассказывало своих дочерях:как где в славянскихземлях их встретилитамошние крестьянки,разговорилисьи дали дочерямяиц и ягод:
— За то, что выумеете по-нашему(по-хорватски?)говорить.
Идиллия!
24 июня. Машауехала в город.Тайком пробралась.У меня в то времясидели ТатьянаАлександровнаи Короленко.Короленке ячаю не дал, онговорил о Гаршине:«был похож вбобровой шапкена армянскогосвященника».Рассказывало Нотовиче.(Оказывается,Короленко началв «Новостях»;был корректором,и там описалрепортерскидраку в Апраксиномпереулке.) Одинкорреспондент(Слово-Глаголь)прислал Нотовичуписьмо: кровопийца,богатеете,денег не платитеи т. д. Нотовичозаглавил«Положениепровинциальныхработниковпечати» и ругательноеписьмо тиснулв «Новостях»как статью.—Потом я пошелс ним к ТатьянеАлександровне.По дороге оЛуговом, послео Бальмонте,о Врубеле, опередвижникахи т. д., о Мачтетеи Гольцеве.
Репин об Андрееве:это жеребец— чистокровный.
О Розанове: этобаба-сплетница.
7 июля. С Короленкоюк Репину. Тюлинаон так и назвалнастоящейфамилией: «Тюлин»— тому потомпрочиталирассказ, и онвыразился так:
«А я ему дал-такисамую гнуснуюлодку! Толькоон врет: бабаменя в другойраз била, не вэтот». Тюлинжив, а вот «бедныйМакар» скончался:его звали Захар,и он потом таки рекомендовался:«Я — сон Макара»,за что ему давалипятиалтынный.
«Таким образом,если я сделалкарьеру на нем,то и он сделалкарьеру намне».
У Репиных налетней террасе:m-me Федороваи Гржебин. Короленкобыл в ударе.Рассказал, какпо Невскомуего везли вссылку четырежандарма вкарете, и люди,глядя на карету,крестились,а потом передавалиего от сотскогок десятскому,к заседателюи в конце концов— к бабе Оприсъке.У И. Е. в мастерскойкартина «Пушкини Державин»сильно подвинуласьвперед. Общийтон мягче: генерал(Барклай деТолли) замененотцом, рядомс Паганини ещевоспитатели,вольница замененарыдающимизапорожцами,в «КрестномХоде» — переделки.
Неделю назаду меня родилсясын.
10 июля. Бессонница.Лед к голове,ноги в горячуюводу. Ходил наморе. И все жене заснул нина минуту. Вотчаянии исковеркалстатью об Андрееве— и, чтобы как-нб.ее закончить,прибег утромк кофеину. Чтоэто за мерзость— писание «под»стакан кофею,под стаканкрепкого чаю,и т. д. Свез в город— без галстуха— так торопился,в поезде дописывалкарандашом.Гессен говорит:растянуто4.В редакцииКлячко с неприличнымианекдотамидоминируетнад всеми. О.Л. Д'Ор просилотвезти О. Л.Д'Орше деньги.Я взял извозчика,приехал — онау Поляковых.Там Аверченко,вялый и самодовольный.<...> Я с ним облобызался— и, под предлогом,удрал к ТатьянеАлександровне.
Короленковстретил менярадостно. ОРепине. О Мультановскомделе: как страшноему хотелосьспать, тут дочьу него при смерти— тут это дело— и бессонница.Пять дней несомкнул глаз5.
«В80-х гг. безвременья— я увидел, что«общей идеи»у меня нет, ирешил сделатьсяпартизаном,всюду, где человекобижен, вступатьсяи т. д.— сделалсякорреспондентом— удовлетворилсвоей потребностислужения».
15 июля. Каталсяс Короленкоюв лодке. ТатьянаАлександровна,Оля (Полякова),Ася и я. О Лескове:«Я был корректоромв «Новостях»у Нотовича, каквдруг прошелслух, что в этубесцензурнуюгазету приглашенбудет цензор.Я насторожился.У нас шли «МелочиАрхиерейскойЖизни». Вдругвходит господинчиновничьеговиду.
— Позвольтемне просмотретьЛескова «Мелочи».
— Нет, не дам.
— Но как же выэто сделаете?
— Очень просто.Скажу наборщикам:не выдаватьвам оттиска.
— Но почему же?
— Потому чтогазета у насбесцензурная,и цензор...
— Но ведь я нецензор, я Лесков!
Потом я встретилсяс ним в редакции«Рус. Мысли».Свел нас Гольцев.(Я тогда былкак-то заоднос Мачтетом.) Яподошел к Лесковус искреннейсимпатией иначал:
— Я, правда, несогласен свашими мнениями,но считаю Ваших«Соборян»...
Он не дослушали сразу заершился:Фу! фу! Теперь...в такое время...Нельзя же так...Ничего не понимают...
Никакого разговоруне вышло.
На переменуего взглядовв сторону радикализмаимела влияниекакая-тоевреечка-курсистка.Я видел ее в«Новостях»— приносиластатьи: самодовольная».
Татьяна Александровнаеще раз подтвердила,что она не боитсядоверять мнедетей, и Короленко:
— Только неусмотрите здесьаллюзии: нас,малышей, мамасовершенноспокойно отпускалакупаться ссумасшедшим.Сумасшедшийсидел в Желтомдоме, иногдаего отпускали,