много в нембыло хорошего,мягкого, какон, в сущности,поставил нановые рельсынашу детскуюкнигу, вовлекв нее Чехонина,Добужинского,Лебедева, вспомнили,что мы осталисьему должны (т.к. он платилнам авансы забудущие книги,которых неиздал по независящим отнас обстоятельствам).И мы решилинепременно,когда я выздоровею,написать Гржебинуписьмо, гдевыразить емулюбовь и признательность,и вместе с письмомпослать емуденег.
— Давайте издадимсборник в егопользу! — сказалШкловский.
Это было недели2 назад. А сейчаспришли и говорят:Гржебин умер!
— Не говоритеТынянову! —сказал Шкловский.—У Тын., кажется,та же болезнь.
— Он умер в тотсамый день,когда мы говорилио нем! — крикнуля Шкловскому.
Раз он пришелко мне мягкийи грустный. «Ясейчас выругалЭфроса. Не люблю,зачем он внелитературы— а все пляшетвокруг нее».<...>
Маршак. Надвери у менянадпись, чтоя сплю. Все подходят,прочтут и отходятна цыпочках.А Маршак нечитает надписейна дверях. Онзнает, что всякаязакрытая дверьдолжна передним распахнуться.<...>Вчера к немупришел OurMutual Enemy* Гершензон.Сам напросилсяпридти дляоткровенногоразговора. Ивот Гершензонначал какую-тосиропную канитель.Маршак вбежалко мне:
— А я сейчас нанего накинусьи крикну: зачемвы пришли комне?
* Наш общий враг(англ.).
11 февраля 1929. Онсобирал силыдля наскока— и наскочил.(Оказывается,что Гершензонбыл в Саратове.Посланный тудадля пропагандыгизовскихдетских книг,он на собраниибиблиотекарейи педагоговсхватил моюкнигу и крикнул:«Вот какойдрянью мы пичкаемнаших детей»— и швырнул еес возмущениемв публику.
Маршаксказал ему, чтоон должен говоритьобъективно,он ответил: «Нотогда я не могуговоритьэмоционально!»и пр.) Теперь уМ. много неприятностей.Ушел из-за негоОлейников,проведенныйим в редакторы«Ежа». Олейников,донской казак,ленивый и упрямый,очень талантливый,юморист поприроде, былсчастлив, когдадорвался довозможностистроить журналбез М. Он сразупригласилхудожниковне лебедевскойпартии, ввелтуда свой стиль—иработа закипела.Но М. «вмешался»— и О. подал вотставку. Вчеравдруг обнаружилось,что он перешелв «Мол. Гвардию».И перетянултуда другихотщепенцевот Маршака —Житкова и Бианки.Этот триумвираточень силен.Когда вчераэто дошло доАнгерта, онразъярилсяи предложил,чтобы Маршакотстранилсяот «Ежа» — надеясьуговоритьОлейниковапри таких условияхостаться. Ноя думаю, чтоуже поздно. Уменя вчера былоустроено совещание.Характернанынешняя «манераговорить» уМаршака. Онпришел ко мне,когда у менясидел Ангерт,и стал говоритьо своих печалях.Я пробую вставитьслово. Он кричит:«Не перебивайте».Ангерту тоже:«Не перебивайте!»Как будто ончитает стихи.Он рассказываето своих бессонницах,об ужаснойсвоей усталости,о том, сколькоон сделал дляОлейникова,для Житковаи т. д.,— и спрашиваетсовета, чтоделать. Ангертв простотеотвечает: «Вашвопрос заключаетв себе четыревопроса. Попервому вопросу...»Но Маршак и нежелает слушатьсоветов. Онвсегда знает,что делать.<...>
26/III 1929. Вчерабыл у меня Зощенко.Я пригласилего накануне,так как Ангертпросил меняпередать ему,чтобы он продализбранные своирассказы вГосиздат длятрехтомногоиздания. Зощенконе захотел.«Это мне нелюбопытно.Получишь сразу15 тысяч и разленишься,ничего делатьне захочешь.Писать бросишь.Да и не хочетсямне в красивыхколенкоровыхпереплетахвыходить. Яхочу еще годадва на волепогулять — сдиким читателемдело иметь...»Очень поправился,но сердце болит.Хотел купитьвелосипед,доктор запретил.Зощенко весьзахвачен теперьсвоей книгой«Письма к писателю»,прочитал еемне всю вслух.В ней нет дляменя того обаяния,которое естьв других книгахЗощенки, нохотя вся онасостоит изчужого материала,она вся — его,вся носит отпечатокего личности.
1 апреля. Деньмоего рождения.Утром от Мурыстихи: «Мухабедная была,ничего не принесла».Потом от Лидыпалеховскаятабакерка.Дважды в ГИЗе:возня с «Барабеком»:то хотели датьприложениемк «Ежу» 48 страниц,то 32, то, наконец,40. Приехал я домой,а дома пирог«наполеон»,Марина, Тата,Боба, Лида, Коляи я — патриарх.Позвонил Тынянов,поздравил. Ясчастлив, пошелуснуть. Бобадля этого читалмне «Проселочныедороги»1.
21/22 сентября.Опять еду вКисловодск.Ночь. Не доезжаядо Харькова.Дождь!!! Да какой!В моем купе нидуши, но зверскипахнет уборной.Я думаю о заглавиидля моего детскогосборника: «Зайчикив трамвайчике»,«Карабарас»,«Львы в автомобиле»,«Ребята и зверята»,«Веселая Африка».Спал в вагоне— от 6 часов вечерадо 12 ночи. Прошлуюночь не заснулни на миг. Выдумалзагадку:
Колючий, но неежик,
Бегает безножек.
Перекати-поле.
Прочиталзаписки БорисаЧичерина. Оченьталантливои умно, и совестливо.Читаю Эшу даКайроша. Разбираюписьма детейко мне — уже251 письмо.
Утро 22-го. Чемдальше еду, темхолоднее.
ПерерабатываюУитмэна нановый лад. Оченьжалею, что досих пор (с 1923 года)не могу пристроитьэту книгу. Ветергнет бурьяны.<...>
29/IX. Вот уженеделя, как яиз дому. И ничегоужаснее этойнедели я ипредставитьсебе не могу.В Цекубу комнатымне не дали:все переполнено,я устроилсяв заброшенном«Красном Дагестане»,где в сущностиникакой прислугинет, а есть старыйтатарин-привратник,который неохотнопустил меняв сырую, холоднуюкомнату, далмне связкуключей, чтобыя сам подобралподходящий,и вот я стал почетыре разав сутки шагатьв Цекубу — напитание. Этобы вздор, новсю эту неделюидет безостановочныйдождь, превратившийвсе дороги вхлюпающееглубокое болото,а калоши я забылдома, и туфлиу меня дырявые,и я трачу целыечасы на приведениесвоей обувив порядок послекаждой прогулки,счищаю ножичкомгрязь, вытираюватой снаружии внутри, меняюноски и сновавлезаю в мокрыетуфли, т. к. переменынет никакой.Как не схватиля воспалениелегких, не знаю.Состав гостейздесь серый,провинциальныепедагоги — вкалошах и сватой в ушах,и мне среди нихтягостно. ЗдесьСергей Городецкий,недавно перенесшийсмерть мужадочери, шахматистаРети, и травлюв печати поповоду «Сретенияцаря». Я сижуза столом с ними с инженеромГонзалем. ЭтотГонзаль, обломокстарины, набоковскимголосом рассказывалразные своипохождения,большею частьюфривольные,и эти рассказывыходят у негокак новеллыБоккаччо. Однаиз новелл: «Какблагодарянежелениюбриться я заработалогромные деньги».И вдруг сегодняв числе другихновелл он рассказалтакую, кот. довеламеня чуть недо слез. У негобыло двое детей,мальчик и девочка.Мальчика онлюбил больше.Мальчику было9 лет. Сиделиони какоговместе, он исказал сыну:
— Солнышко тымое!
Девочка, ревнуя,спросила:
— А я?
— А ты луна! —сказал он.
Прошло полгода.Гонзаль былв отсутствии.Вернувшисьдомой, он накупилдля сына игрушеки бежит в спальнюобрадоватьего. Видит, сын,уже обряженныйдля погребения,лежит мертвый.Он от ужаса инеожиданностичуть не лишилсярассудка. Вдругдочь говоритему:
— Я рада, чтоон умер. Теперьуж я буду длятебя не луною,а солнцем.
Ей в то времябыло 5 лет.
30 сентября.Вчера я принялпервую нарзаннуюванну. Сегоднявпервые синеенебо, солнце,но ветер, и отЭльбруса опятьидут тучи. Вечер,10 часов. Деньбыл блистательный.Я весь деньнежился насолнце, сидяна площадкеперед домомЦекубу,— и врезультатеу меня обгорелнос. В 4 часа легспать — и валялсядо ¼ 8-го. Пришелк ужину, у насновый 4-й за столом— знаменитыйпутешественникКозлов. Стариклет 60-ти — говоритбеспрерывно,—возраста егонезаметно, дотого молодо,оживленно иярко он говорит.В течение четвертичаса я узналот него, чтожеребят «лошадиПржевальского»можно быловыкормить,только убиву простой кобылыее жеребенкаи накрыв жеребенкаПрж. шкуройубитого, чтобараны (какие-то)не могут естьнизкую молодуютраву, т. к. иммешают рога,что в Асканиикакой-то тур,тяготея к горам,взобрался набашенку полестнице, и заним захлопнуласьдверь и он умертам на высотеот голода. Едваприехав сюда,Козлов сталискать научныхкниг о Кисловодске,его флоре ифауне — вообще,видно, что свойпредмет онсчитает интереснейшимв мире — и весьнаполнен имдо краев. Мыможем толькозадавать вопросы,на к-рые он отвечаетс величайшейохотой, не замечаядаже тех блюд,которые емуподаются.
Вечером в приемнойврача увиделСоню Короленко.Оказалось, онав «Дагестане».ВосхищаетсяКисловодском.Несмотря назапрещениеврача, гулялав горах — и сорвалачудесный букет.У нее нет одеяла,я дал ей свое.<...>
2 октября.<...>Наш Козловчеловек оченьхарактерный.В нем виденбывший военныйи начальник.<...> Сегодня вышелмелкий эпизод.Сергей Городецкийобещал ему (зачаем) достатькарту Монголии(для лекции) ине достал. Заужином он сказалоб этом Козлову.Тот вдруг выпятилнижнюю губу(у него нет нижнихзубов, и потомугуба торчиткак у старухи)и стал делатьГородецкомувыговор: «Яположился навас, понадеялся,я бы в школедостал, вот недумал, что вытак подведетеменя». Городецкийнасупился,обиделся — и,отвернувшись,стал беседоватьс соседями постолику. Ностарик не унималсяи ворчал. Городецкийшепнул мне:«Видно, что онбывший полковник».Я достал карандаши большую бумагу,и Козлов начертилкарту, а СергейГородецкийвиртуознонаписал на нейбуквы и раздраконилозера и реки,вышла «карточка»(по выражениюКозлова) хотькуда. Козловсменил гневна милость, ив левом егоглазу опятьпоявилосьпольскоеигриво-ласковоевыражение.
Лекцию своючитал он отлично.Да и то сказать,он читает ее21 год, небосьпроизносилтысячу раз всев одних и техже выражениях.На эстраде онкажется вышесвоего роста,моложе и чарующе-милым.В голосе егоесть поэзия,голову он тожесклоняет набок,как поэт, и когдапередает своиразговоры стуземцами,стилизует ихна ориентальныйлад. Иногда оноговаривается:«А я говорю:господа! тоесть братцы.Мы мыли рукипо чинам: сначалая, потом (тойже водой) всемои подчиненные».Лекция имелаогромный успех,и ему аплодировалиминуты две. Онбыл счастлив.А перед лекциейволновалсяужасно. Дажеот еды отказался— съел толькокашу!
_________
Мещеряковоказался милыйи скромныйчеловек. Онсегодня долгобеседовал сомной о НиколаеУспенском ипризнал своюнеправоту внашем спорео нем. Говоряо журнале «Печатьи революция»,он сказал, чтоПолонский былотличный редактор:«он мне всегда