это значит, чтомой бог жизнь,все равно где,все равно какая— бессвязноплетущаяся— вне доктрин,вне наших систем,вне нашихкомментарий,вне нашегознания. Как быто ни было —самые искренниеи умные стихи,какие я когда-либонаписал,— вотони —
И за прелестьречного изгиба,
Уходящего вяркую тьму,
Кому-то кричуя спасибо
И рад, что незнаю кому. <...>
11-го сентября,воскресение.Боже мой, зачто мне все этосчастье? Лучшегонеба, лучшегоморя, лучшегонастроения— у меня никогдане было. Жарко.С утра принялморскую ванну.Снял капитана,капитан снялменя и stewart'a.Сидел долгос капитаномна bridge'е*. <...>
* Мостик (англ.).
12, понедельник.Мы идем прямона солнце. Пароходне колыхнется.Раннее утро.Хочу принятьсяза Онегина.Вкус у менястрашно развилсяза последние2 года — совсемнесоразмернос моими способностями:сегодня просмотрелпервую тетрадкуОнегина за902—903 год и вычеркнулпочти все. Самогосебя стыдно.Заново писать— куда легче,чем переделывать,а мне теперьпредстоитпеределатьхарактеристикуОльги. Посмотрю,что выйдет.Глупо это — втысячный разобличать девушекза то, что они,чтобы выйтизамуж — в наукупускаются. Нуда уж это последнийраз. Потом Татьяна— письмо ее,письмо Ленскогок Онегину — иконец. Ах, еслиб удалось закончитьна пароходе!<...>
16-го пятница.Знай, сын мой,что, выкинуводну сквернуюстрофу из твоейпоэмы, ты приобретаешьбольше, чемесли б ты написал3 новых. Сегодняя в этом смыслесделал большоеприобретение.Выкинул такуюстрофу, написаннуювчера. <...> Послебрэкфеста долэнча я сиделна bridge'e и читалСвинборна.Легко. Сегоднянашел у негомного прозаизмов,ловко замаскированныхфразой. Видно,образа не хватило,он выработалего умом и хочетвыдать за истинныйобраз. Нужнопризнать — этоему удается.Впрочем, всекажется фальшивыми деланным —на фоне этогоморя, пены, ветраи неба. А сегодняприбавилосьнечто необычайное.Из-под нашегоship'a** идет, идетволна и на некоторомрасстояниивстречаетсяс боковой волной(мы теперь прямопротив Генуи— так что волнампростор большой),они разбиваютсяв нежно-белуюпену — от пеныподымаетсяводяная пыль— в которойвсякий развстает радуга.Так в сопровождениирадуг мы плыличаса 3. Вряд лия когда-нибудьвновь испытаютакое счастье.<...>
** Корабль (англ.).
18-го февраля.Вчера и третьегодня мои фельетоны1.Заработал 32 р.Сегодня и вчераничего не делаю.Вечер уже. <...>С Эрмансомговорил о своемжелании ехатьв Питер. Послезавтраответ. Читаютеперь философиюлитературыЕвг. Соловьева2.<...>
9 апреля. ПеревожуБайрона дляВенгерова. Незнаю, удастсяли мне. Иногданравится, иногданет. <...> Я поместилв «ТеатральнойРоссии» заметкуо Сольнесе3.<...>
19-е [апреля], вторник.Кстати: у Тихоноваесть шуточнаяавтобиографияЧехова: «Переведенна все языки,кроме иностранных.Немцы и гишпанцыодобряют».—Я сижу и пишурецензию оспектакле вХудожественномТеатре — об«Иванове»4.<...>
16-е июня. Ночьюпришел на дачуСладкопевцевс невестой. Онитолько что изгорода. Началасьбомбардировка.Броненосецноровит в соборнуюплощадь, гдеказаки. Бомбылетают около.В городе паника.
Я был самымблизким свидетелемвсего, чтопроисходило15-го. Опишу всепоподробнее.
Утром часовоколо 10 пошеля к Шаевскому,на бульвар —пить пиво. Далеков море, междумаяком и концомволнореза,лежал трехтрубныйброненосец.Толпа говорила,что он выкинулкрасный флаг,что в нем всеофицеры убиты,что матросывзбунтовались,что в гаванилежит убитыйофицером матрос,из-за которогопроизошел бунт,что этот броненосецможет в часразрушить весьнаш город и т.д.
Говорю я соседу,судейскому:пойдем в гавань,поглядим матросаубитого.— Немогу, говорит,у меня кокарда.
Пошел я один.Народу в гаваньидет тьма. Всек Новому молу.Ни полицейских,ни солдат, никого.На конце мола— самодельнаяпалатка. В ней— труп, вокругтрупа толпа,и один матрос,черненькийтакой, юркий,наизусть читаетпрокламацию,которая лежитна груди у покойного:«Товарищи!Матрос ГригорийКолесниченко(?) был зверскиубит офицеромза то только,что заявил, чтоборщ плох... Отмститетиранам. Осенитесебя крестнымзнамением (—а которые евреи— так по-своему).Да здравствуетсвобода!»
При последнихсловах народв палатке оретура! — это ураподхватываетсясотнями голосовна пристани— и чтениепрокламациивозобновляется.Деньги сыплютсядождем в кружкуподле покойного;— они предназначеныдля похорон.В толпе шныряютюные эсде — ивзывают к босякам:товарищи, товарищи!
Главное, на чемони настаивают:не расходиться,оставатьсяв гавани дораспоряжений,могущих придтис броненосца5.
5 августа.<...>Ночую у мамы,клопы... Колькамой вчера началходить. Уморительно.
Перевел новуюбасню Мура.«МаленькийВеликий Лама»6.<...>
Кажется, 17 января.С удивлениемзастаю себясидящим в Петербурге,в Академическомпереулке ипишущим такиеглупые фразыКуприну:
Ваше превосходительствоауктор Поединка.
Как в учиненномВами Тостеоказываетсябыть 191 линия,и как Вы, милостивец,130 линий из оногоТоста на тройкахпрокататьизволили. Тоя, верный твоегопревосходительстваКорней, шлю вамдифференциюв 41 линию сияже суть 20 руб.с полтиною. Впредвиденииже последующихТостов делаютебе препозициюна пятьдесятрублей; пришлипоскореягенеральскоготвоего умаразмышления,касательно(в оригиналене дописано— Е. Ч.).
Да, господиндневник, многогоВы и не подозреваете.Я уже не тот,который писалсюда до сихпор. Я уже былредактором-издателем,сидел в тюрьме,познакомилсяс Мордуховичами,сейчас состоюпод судом, задверью виситмоя шуба — иобедаю я почтикаждый день.(.. )
27 января. Пишустатью «Бельтови Брюсов»1.Мне она нравитсяочень. Чувствуюсебя превосходно.Мне почему-токажется, чтосегодня приедетмоя Маша. Вчерапроводил Брюсована вокзал ипознакомилсяс ВячеславомИвановым. <...>
30 января, утро.Проснулся часав 4. Читаю Thackeray's«Humorists»2.Маши еще нету.Покуда я попалв глупую переделку.Получил отОбух-Вощатынскогоповестку — сприглашениемявиться к немув 12 час. Это уже3-е дело, воздвигающеесяпротив меня3.<...> Недавно перечелсборник памятиЧехова4 — идо сих пор немогу сброситьс себя безнадежнойтоски, которуюон нагнал наменя. Этот месяця занималсякак никогда.Во-первых,по-английския успел больше,чем за целыйгод,— я прочел3 книги — из которых— одна добрых600 страниц будет,—я выучил массуслов, я прочиталКороленку длясвоей о немстатьи, я написалстатью о Бельтовеи Брюсове, явозился с«Сигналами»,—и т. д.
4 февраля. Скороменя судят.Седьмого. Никакихчувств по этомуслучаю не испытываю.<...>
10-й час. Сейчасиду спать. Сегоднямного работалв «Сигналах»и, встав в 4 часа,переводил дляних стихи Браунинга.Перевел песнюПиппы из «PippaPasses», которуюдавно уже итщетно хочуперевести всю5.
Говорят, мненужно бежатьза границу.Чепуха. Я почему-товерю в своесчастье.
12 мая, пятница.Были у Чюминой— обедали. Сегодняона рассказываласвою биографию.Лет 19 она в Новгородесочиниластихотворение«Памяти Скобелева»,—которое попалов комаровский«Свет». ОтецЧюминой обеспокоился:чтó скажет егоначальство,если узнает,что дочь егопишет стихи.Второе стихотворение(тоже о Скобелеве)в аксаковской«Руси». Потомона послалав «Новое Время»поэму «Христианка».Буренин ответилей ласково —и пригласилзайти в редакцию.Она познакомиласьтогда с Сувориным,Полонским etc.Потом Буренинстал делатьей гнусныепредложения;она их отвергла,и с тех пор еестали травитьв «Нов. Вр.». <...>Теперь ночь— белая,— и яхочу сочинятьбалладу для«Адской Почты».Только чтополучены «Весы».Там есть «Хамствово Христе».Статья самапо себе не важная,—но по отношениюк Волжскому— верная и выпуклая6.<...>
29 мая. Эту неделюмы благодушествовали:я продал стихив «Ниву» и в«НародныйВестник», отовсюдуполучил деньгу7.Теперь у Струвемоя заметкао Горьком8.Если пойдет,я получаю рублей30. В «ВестникеЕвропы» моязаметка о Чюминой.Хочу продатьиздателю своюстатью о УотеУитмене9. <...>
4 июня. Машаименинница.Я с НатальейНикитишнойсложились икупили ей коробкушоколаду. Мой«Штрейкбрехер»не пошел в «АдскойПочте». Затов «Ниве» заэтот месяцпринято 5 моихстихотворений— и, благодаряим, мог работатьнад Уитменом.Спасибо им,дорогие! <...>
5 июня. Не могуничего сочинить— даже такихскверных, кривыхстихуль, каквышеприведенные.День совершеннопустой. Денегни копейки. Вголове ни одноймысли. Ни однойнадежды. Никогоне хочу знать.Остановка. Дажекнижного дурманане хочется.Нужно где-нибудьдостать 10—15 р.и уехать к Луговому.Потом захочетсявозвратитьсяи... работать —без конца. Ногде достать?Но как достать?Буду развеписать о Розанове.
Книжка Розановаочень талантливая.Чтобы написатьтакую талантливуюкнижку, Розановдолжен былмногого незнать, многогоне понимать.Какая бы ценностьбыла в стихахЛукреция, еслибы он знал теориюДарвина? «Солидные»революционеры,«революционныхдел мастера»,отвернутсяот философскихи психологическихтолкованийРозанова —раньше всегопотому, чтосолидные людитерпеть немогут философии,а во-вторых,потому чтоРозанов —посторонний.Человек подошелк кучке народа.Что здесь случилось?Убийство. Лежитубитая женщина,неподвижнаяв кровяномручье, а подленее убийца сножом.— Тутнужно доктора— не спасет лион убитую, тутнужно здоровых,смелых людей— связать убийцу,обезоружить,не убил бы ещекого? И вдругявляется Розанов,суется в толпу,мешает всеми нашептывает:
— Погодите, яобъясню вампсихологиюубийцы; погодите,вы ничего непонимаете, онзаносит нож— по таким-тои таким мотивам,он убегает отнас по таким-тои таким-то причинам.
Объяснения,может быть, ихороши, но толькозачем же мешатьими доктору.—Каждая минутадорога. Доктораотвлечешь отработы и т. д.В участке разберут.
Розанов —посторонний.Разные посторонниебывают. Инойпостороннийиз окна глядел— сверху, всепроисшествиевидел. Такому«со сторонывидней» и понятней.А другой посторонний