<...> В последнеевремя надо мноютяготеет злобныйрок: мне двараза запретиличтение лекциио Горьком. Причемв первый раз— в феврале с.г. моему антрепренерубыло сказано,что ввиду того,что неизвестно,приедет лиГорький в Россию,разрешитьлекцию не могут.Тогда я представилофициальнуюсправку о том,что, по сведениям«ВсемирнойЛитературы»,где Горькийсостоит председателем,Горький в Россиюне собирается.Тем не менеелекции не разрешили.Потом — в апреле— стали хлопотатьо том же студенты(КУБС — ком. поулучш. бытастуденчества).Им тоже запретили.Отказ Гублитмонобыл утвержденАгитпропомМ. К. Партии, кудаапеллировалакомячейкастуденчества.Максим Горькийкак тема неподлежит в этидни публичномуобсуждениюс какой бы тони было точкизрения.
Студия. Расточитель.Устал. Клячкоприехал, дастли деньги? Ехатьмне в Москву?Или спрятатьсяв Ольгино — иписать? Сядуписать письмаРепину и Маме.<...>
_________
Первый номер«Современника»вызвал в официальныхкругах недовольство:
— Царизмомразит на триверсты!
— Недаром у нихобложка желтая.
Эфрос спросилу Луначарского,нравится лиему журнал.
— Да, да! Оченьхороший!
— А согласилисьли бы вы сотрудничать?
— Нет, нет, боюсь.
Троцкий сказал:не хотел ругатьих, а приходится.Умные люди, аделают глупости.
Маяковский:Ну что ж! «Современник»хороший журнал,в нем сотрудники— Лев Толстой,Достоевский.
Актеры Студии— в восторге,особенно отЛеонова2.
В июне 1924 во Всемирнуюожидали О. Ю.Шмидта — стоящегово главе моск.Госиздата. ИхитроумныйТихонов повесилна один толькодень в нашемзале совещаниянад дверьюпортрет Луначарского,в золотой раме(от царскогопортрета). Потомпортрет сняли.Мадонны Рафаэля,которая виселав приемной, нети в помине.
14 мая 1924. Сегодняв Госиздатевстретилсяс ДемьяномБедным впервые— и беседовалс ним околочасу. Умен. И,кажется, многочитает. Оченьлюбит анекдоты.«Есть у меняшофер. Я хотелподшутить надним и говорюему про своюдочь: «Она уменя от Шаляпина».Шофер смешался,не знал, чтосказать, а потомпришел в себяи говорит: «То-тоголос у нихтакой звонкий».
«Был я сейчасв Севастополе.Пришел ко мнеинтервьюэр.Я говорю ему:—Знаете,я такой суеверный.—Вы суеверный?— Да, я. Я заметил,что когда менякто-нибудьинтервьюирует,он сейчас жеумирает.— Умирает?— Да...— Ой! — ирепортер убежал».
Очень смешнопоказывал, какрепортер-заикаинтервьюировалРыкова, тожезаику. «Я такхохотал, чтодолжен былубежать».
18 мая. Был уДикого. Он забавнорассказывает,как обедал уЗамятиных. Тезавели такойвысокий тонза обедом, чтоон решил братьпирожки рукойи вообще оскандалиться.Супруги толькопереглядывались.Лесков в переделкеЗамятина («Блоха»для театра) емуне понравилась.<...>
7 июня. Ахматоваговорит обомне:
—Вы лукавый, нокогда вы пишете,я верю, вы неможете соврать,убеждена.— Онабольна, лежитизвилисто, ана примусе вкухне кипитчайник.
10 июня. Дождь.До чего омерзителен3иновьев. Я виделего у Горького.Писателям неподает руки.Были я и Федин.Он сидел надиване и дажене поднялся,чтобы приветствоватьнас.
Горький говоритпо телефонулибо страшноугрюмо, либо— душа нараспашку!Середины у негонет. <...>
17/VI. Москва.Ночь. <...> Вчерав тени было 22градуса — вкомнате, зашкафом. Подутро постлална полу и заснул.Спал часа два— спасибо, хотьна минуту япрекратился.В неспаньеужасно то, чтоостаешься всобственномобществе дольше,чем тебе этонадо. Страшнонадоедаешьсебе — и отсюдатяга к смерти:задушить этогопостылогособеседника,—затуманить,погасить. Страшножаждешь погашениясвоего я. У меняэтой ночьюдошло до отчаяния.Неужели я так-такиникогда некончусь. Ложишьсяна подушку,задремываешь,но не до конца,еще бы маленькийкакой-то кусочек— и ты был бывесь в бессознательном,но именно маленькогокусочка и нехватает. Обостряетсянаблюдательность:«сплю я или несплю? засну илине засну? шпионишьза вот этиммаленькимкусочком,увеличиваетсяон или уменьшается,и именно из-заэтого шпионстване спишь совсем.Сегодня дошлодо того, что ябил себя кулакамипо черепу! Билдо синяков —дурацкий череп,переменитьбы — о! о! о! <...>
Июнь 22. 1924 г. Былу меня сейчасАлексей Толстой.Мы встретилисьв «Современнике»на Моховой.Сегодня понедельник,приемный день.Много народу.Толстой, толстыйв толстовкепарусиновойи ему не идущей,растерянностоит в редакции.Неподалекуна столе самоуверенныйШкловский;застенчивыйи розовый Груздев;Замятин — тихои деловитобеседует тос одним, то сдругим, словноисповедует.Толстой подошелко мне: «Итак,по-вашему, яидиот?» (по поводумоей статейкио нем в «Современнике»).Я что-то промямлил— и мы опятьзаговориликак приятели.Его очень волнуетпредстоящийпроцесс поповоду «Бунтамашин»3. Я сталутешать егои предложилему книжкуШекспира «Tamingof the Shrew»*, в предисловиик коей сказано,что большаячасть этойкнижки написанане Шекспиром,а заимствованау Чапека. Этоочень его обрадовало,и он пошел комне взять уменя эту книжку.Он в миноре:нет денег:продержатьсябы до сентября.В сентябре унего будетдоход с пьес,а теперь — ничегониоткуда.—Нельзя ли уКлячко пристроитькакую-нибудьдетскую книжку?— Вчера был уменя Шкловский,потолстелый,солидный, обидчивый,милый. Говорилимы много, переделывалиего статью«Андрей Белый».Он говорил мнекомплименты:«Ваши статьио Короленкои Гаршине прекрасны,ваши детскиекниги гениальны».А в статьяхсвоих при случаеругает меня.(Я в пустой квартирепишу это набалконе.) «Всвоей рецензиио Горнфельдея обокрал вас:у вас было сказаното же».
* «Укрощениестроптивой»(англ.).
Тихонов в субботубыл на писчебумажнойфабрике Печаткина,которую теперьпускает в ходМосковскийГосиздат длясвоих надобностей.Съехались ОттоЮльевич Шмидти другие. Говорилисьобычные речи.«Эта фабрика—гвоздь в гробкапитализма»,«открытие этойфабрики — великоемеждународноесобытие». Всешло как следует— в высокомвитийственномстиле. Вдругсреди присутствующихоказался бывшийвладелец фабрики,тот самый, вгроб котороготолько чтовогнали гвоздь.Бабы встретилиего с энтузиазмом,целовали у негоруки, приветствовалиего с умилением.Он был оченьрастроган,многие плакали.Он очень хорошийчеловек — егорабочие всегдалюбили. СейчасДрейден накурсах экскурсоводовв Царском. Теперьих учат подводитьэкономическуюбазу под всепроизведенияискусства.Лектор им объяснил:недавно зиновьевцыобратилиськ руководителюс вопросом,какая экономическаябаза под «Мадоннойтов. Мурильо».Тот не умелответить. «Такихнам не надо!»— и прав.
27 июня. В Сестрорецке.В пустой дачеЕмельяновойза рекой. <...> Вкурорте лечатся500 рабочих — дляних оборудованыванны, прекраснаястоловая (6 разв день — лучшаяеда), порядокидеальный,всюду в садуящики «дляокурков», больныев полосатыхказенных костюмах— сердце радуется:наконец-то ирабочие могутлечиться (у нихоколо 200 слуг).Спустя некотороевремя радостьостывает: лицау большинства— тупые, злые.Они все же недовольнырежимом. Им ненравится, что«пищи мало»(им дают вдвоебольше калориев,чем скольконужно нормальномучеловеку, нообъем невелик);окурки онибросают не вящики, а наземьи норовят удратьв пивную, кудаим запрещено.Однако это всевздор в сравнениис тем фактом,что прежде этилюди задыхалисьбы до смертив грязи, в чаду,в болезни, атеперь им данодышать по-человечески.Был с Лидой уХанки Белуги,заведующейшкольным районом:шишка большая.Спорили с неюо сказках. Онасказки ненавидити говорит: «Мытогда давалидетям сказки,когда не имеливозможностиговорить имправду».
Читаю Фрейда— без увлечения.
Мура говорит:большой мячпознакомилсяпод столом смаленьким.
Глядя на «Домадля детей», на«Санаториидля рабочих»,я становлюсьвосторженнымсторонникомСоветскойвласти. Власть,которая раньшевсего заботитсяо счастьи детейи рабочих, достойнавеличайшихпохвал.
Суббота. Идетбешеный дождь.Я отрезан отдома. Голодендьявольски.Уже 20 м. 3-го. Разбираюсьв своих мысляхо детях — итворчестведля детей. <...>
Третьегодня встретилив курорте Собинова.Он лечитсяд'Арсонваллем.У него дочка4 лет «помешанана вашем Мойдодыре».Мы пошли с нимк проф. Полякову,«ушному и горловому».Проф. поселилсяздесь в курорте.<...>
Вспоминаливместе Дымова— вспомнил Соб.собственныйстишок:
Ждали от Собúнова
Пенья соловьиного.
Услыхали Сóбинова,
Ничего особенного.
Сегодняу меня пятаяванна. Слаб.Разломилоспину. Труднодвигаться.Дожди и ветры.Подлая погода.
Пятница 11 июля.Сегодня деньрождения моегомилого Бобочки.Он был утрому меня, убралмою заречнуюкомнату. Сделализ березовыхлистьев веник,замел, побрызгалводою полы,вынес мою постельна балкон, выбилпалкой, вычистил,потом взвалилМуру на плечии понес ее домой.Он очень любящи простодушен.Сегодня послеобеда мы встретилисьс ним, Муройи М. Б. в курорте— и ели мороженое.Он съел двепорции — и выпилбутылку лимонаду.
Я достал гусеницу— отдал ему:большая, с осины,древоядная.Силы колоссальной,так и рваласьиз платка — какавтомобиль.
Погода чудная.Я принял 6 ванн,больше не хочу.Устроил себесегодня домикдля солнечныхванн — solarium.Дети саминадумали возитьтуда песок.Вообще домикочень интересуетдетей.
Моя соседкаЕлисавета Ив.Некрасова, 24лет, поражаетменя своимфеноменальнымневежеством.Жена профессора,родом из Луги.Я процитировалей Пушкина:
Есть на светегород Луга...4
— Да, да, я знаюэти стихи, ячитала их вгазете. ИмяМакса Волошинаслышит первыйраз и удивляется,что он поэт. «Язнала одногоМакса Волошинова,он ухаживалза мною. У меняесть знакомыйАлександр Блок,но он не писатель».
А маникюр себеделает еженедельно.<...>
Мальчик ЮрочкаНекрасов 5 ½лет, прослушавначало «Тараканища»,спросил: — Акак же раки —они очень отстали?— Я не понял.Оказывается:раки ехали «нахромой собаке»,а львы в автомобиле.Ясно, что ракидолжны былиотстать.
12 июля. Лидасегодня уезжаетв Одессу к бабушке.Очень милоесущество, ощущающееогромные силы,которые ненаходят приложения.Жажда разумнойдеятельностиогромная,всепожирающая.Не захотелаехать в Крым,потому что вКрыму нечего