— Ты что делаешь! — закричала на него Алёнка.
А Таня вскочила:
— Уходи отсюда!
Дёмушка попятился со ступеньки, да оступился и чуть не упал. А чтобы не упасть, схватился за Таню и нечаянно оборвал её красное ожерелье.
— Всё испортил! — чуть не заплакала Таня. — Все бусины раздавил!
Тут на крыльцо вышла бабушка.
— Вы что кричите? — сказала она. — Что не поделили?
— Бабушка, посмотри, он мне бусы оборвал! — пожаловалась Таня.
— Вон и мне сколько бусин смял! — поддержала Таню Алёнка.
— Эх, девчатки, — сказала бабушка, — что ж вы из-за пустого дела столько шуму поднимаете! Дёмушка ещё маленький, что с него взять? А вы уже большие, вы скоро в школу пойдёте. Неужели всё по Дёмушке будете равняться?
Таня и Алёнка взглянули друг на друга. Да, правда, через несколько деньков — в школу! И обе они как-то притихли, призадумались и забыли про свои красные ожерелья.
Эти несколько деньков пролетели очень быстро, пролетели, как жёлтые листочки с берёзы, унесённые ветром. Наступило первое сентября.
В этот день Таня проснулась очень рано. Ясное сентябрьское солнце косо заглядывало в окно, и у бабушки в кухне ещё топилась печка.
Таня вскочила с постели и, шлёпая босыми ногами, побежала на кухню.
— Ты что вскочила такую рань? — сказала бабушка. — У меня ещё и завтрак не готов!
— Так и надо, чтобы рань! — ответила Таня. — Ты, бабушка, наверно, всё забыла!
— А что ж такое я забыла?
— Бабушка, да ведь я сегодня в школу иду!
— Ну и что ж ты кричишь? — удивилась бабушка. — В школе тоже уроки не до свету начинаются.
Тут она вытащила из печки большую, шипящую на сковороде лепёшку и сказала:
— Вот я тебе и лепёшку испекла, с собой возьмёшь в школу. Видишь — ничего я не забыла!
Таня побежала на крыльцо умываться. Щёки и уши сразу загорелись от холодной воды. Таня крепко вытерлась суровым полотенцем, но посмотрела на свои руки и опять побежала на крыльцо. Руки у неё были обветренные, коричневые от загара. Таня тёрла их и намыливала, тёрла и намыливала…
— Да уж будет тебе! — сказала бабушка.
— Да как же, бабушка, будет? — чуть не плача, ответила Таня. — А дежурная посмотрит, что руки чёрные, и скажет: «Уходи из класса». Вон Нюра Туманова говорит, что там дежурные всегда руки смотрят!
К завтраку пришла мать с молотьбы.
— Я сейчас сама дочку в школу соберу, — сказала она. — Ну-ка, иди сюда!
Она дала Тане выглаженное коричневое платье, застегнула на ней чёрный фартук, сунула ей в карман носовой платок и сама расчесала Тане волосы. Расчесала и задумалась:
— А что же нам с твоими волосами делать? Так идти в школу не годится, на голове у тебя словно овин горит — завитушки торчат во все стороны. Или подстричь их надо, или косичку заплести.
— Косичку заплести! — сказала Таня.
Мать достала из комода синюю ленту и заплела Тане косичку. Косичка вышла маленькая и закручивалась кверху. Но Таня радовалась и гордилась и всё трогала её рукой. Таня ещё никогда в жизни не ходила с косичкой!
Мать оглядела Таню, всё ли на ней хорошо, и сказала:
— Учись, дочка, прилежно, слушай, что учительница будет говорить, набирайся ума-разума!
Таня пила чай и дула в блюдце, потому что она торопилась, а чай был горячий и никак не остывал. В это время в окно заглянула Алёнка. Таня поставила блюдце с чаем на стол:
— Идём?
Алёнка кивнула головой.
— Да куда ж ты? — сказала Тане бабушка. — Ты хоть чай-то допей!
Но Таня уже схватила свою сумку, которую ей приготовили в школу, и выскочила на крыльцо. А в сумке была тёплая лепёшка, бутылка с молоком и холщовые кармашки для азбуки.
Подружки вышли на улицу.
— Ух, как провода на солнце блестят! — сказала Таня. — Может, они серебряные?
— Наверно, серебряные, — согласилась Алёнка.
Таня опасливо посмотрела кругом:
— Снежка не видать? Как бы за нами не увязался!
А Снежок словно только и ждал, чтобы про него вспомнили. Он выбежал из калитки и начал прыгать вокруг Тани.
— Ты не смей с нами ходить! — прикрикнула на него Таня. — Иди домой!
Но Снежок глядел на неё и вилял хвостом, словно хотел сказать: «Ну, а почему мне нельзя с тобой идти? Я пойду!»
Тогда Таня подняла хворостинку и замахнулась на Снежка:
— Кому говорят — домой иди! Вот я тебя!
Снежок обиделся, опустил хвост и отстал. Он стоял и глядел, как Таня и Алёнка всё дальше и дальше уходили по дороге.
В конце улицы уже собрались все колхозные ребятишки-школьники. Кто идёт в четвёртый класс, кто в третий, кто во второй, а кто и вовсе только в первый раз учиться идёт. Все собрались и вместе пошли в школу. И Таня с Алёнкой тоже пошли.
Светлое поле лежало по сторонам дороги. В поле было уже пусто, хлеб убран, и жёлтая стерня слабо блестела на солнце. А за полем стоял нарядный сентябрьский лес.
С дальних полей возили овёс. Большие косматые возы, покачиваясь, шли по дороге.
— Эй, школьники, садитесь, подвезём! — кричали им с возов.
— Подвезёте в ригу, — отвечали ребята, — а нам надо в школу. Не по пути!
В риге шумела молотилка, рокотали веялки, слышались голоса… Весёлый шум работ далеко разносился над опустевшими полями.
— Слышите? — сказал Юра председателев. — Вот как у нас теперь — все молотилки и веялки на электричестве работают! ГЭС пустили! — И тут же крикнул: — Ребята, сторонись! Машина сзади!
Ребятишки сбежали с дороги. Машина шла, поднимая невысокую пыль. Она была доверху нагружена тяжёлыми мешками — колхоз отправлял хлеб на ссыпной пункт.
С машины тоже покричали:
— Может, подвезти?
— Далеко едете! — отвечали ребята. — Увезёте в район, а наша школа близко.
Дорога спустилась в овражек, заросший ольшаником. А когда поднялась на горку, кусты расступились, и стало видно школу. Вот она стоит на зелёной луговине — новая, с голубыми наличниками — и блестит на солнце своими большими окнами.
Алёнка оглянулась и подтолкнула Таню:
— Тань, посмотри-ка!
Таня оглянулась тоже. По дороге шагали ещё двое: Дёмушка и его товарищ Ваня Берёзкин. А сзади, закрутив лохматый хвост, бежал Снежок.
— Так и есть, — сказала Таня, — все тут!
— Думают, что их тоже примут! — усмехнулась Алёнка.
Со всех сторон, изо всех деревень собрались в школу ученики. Учителя встретили их и развели по классам.
Таня и Алёнка, держась друг за друга, вошли в первый класс и сели за парту.
Но едва все ученики уселись, как открылась дверь, и вошли ещё двое — Дёмушка и Ваня Берёзкин. Они вошли, сняли шапки и остановились у дверей.
Учительница посмотрела на них:
— А вы зачем пришли?
— А мы тоже учиться, — сказал Дёмушка.
— Сколько же тебе лет?
— Семь. Почти уж восьмой.
— А мне уж почти девятый, — осмелев, сказал Ваня Берёзкин.
Учительница улыбнулась:
— Восьмой вам будет через год, а девятый — через два года. На будущую осень приходите, а сейчас ступайте домой!
Дёмушка и Ваня переглянулись, надели шапки и пошли домой.
— Вот как! — засмеялась Таня. — Уже выучились!
— Сядьте прямо, дети, — сказала учительница, — положите руки на парту… — И вдруг посмотрела на дверь: — Кто это царапается за дверью?
Учительница открыла дверь, и в класс вбежал Снежок. Он увидел Таню и сразу завилял хвостом. Все ребятишки засмеялись, учительница тоже засмеялась и сказала:
— Вот так ученик явился! Ну нет, нам таких учеников не надо! Уходи, уходи из класса!
Она прикрикнула на Снежка и прогнала его. Ребята посмеялись, но скоро успокоились и стали слушать, что говорит учительница.
Командир звёздочки
Таня проснулась и сразу вспомнила, что сегодня праздник.
Утро было серенькое, холодное, моросил дождик. Чёрная ветка берёзы с одним только жёлтым листиком качалась за окном…
И всё-таки сегодня был праздник. На календаре красовалась красная цифра «7» и красными буквами было написано «Ноябрь».
В избе пахло тёплыми лепёшками и шумел самовар.
Таня вскочила с постели, сразу оделась.
— Чуть праздник не проспала, — сказала мать, — смотри, на часах-то сколько!
— Погода такая, что только спать, — сказала бабушка.
— Что ты, бабушка! — возразила Таня. — Как же спать? Скоро в школу идти! Нам сегодня октябрятские звёздочки будут давать!
— Да, уж по такому-то дождю…
— Ничего, — сказала мать, — не сахарная, не размокнет!
Таня ничего не сказала на это. Она подошла к часам-ходикам, которые висели на стене, и стала смотреть, который час. А чтобы получше разобраться, она влезла на стул. Большая стрелка стоит на цифре шесть — значит, половина какого-то часа. А маленькая — на пути от цифры девять к цифре десять…
— Половина десятого! — закричала Таня. — Половина десятого! А как будет одиннадцать — нам в школу идти!
Мать надела голубую кофточку, поставила самовар на стол, собрала чашки. Ей сегодня в риге не работать, лён не мять, потому что праздник.
Бабушка достала из печи лепёшки с творогом. Большие лепёшки, с тарелку. Корочки на них зарумянились, а творог пожелтел, будто помазанный мёдом.
— И чего это дед не идёт так долго! — сказала бабушка. — Самовар заглохнет, лепёшки простынут.
Не успела она сказать, а дед уж тут как тут, на пороге.
— Ну и погодка для праздника, — проворчал он и стал раздеваться.
Дед снял стёганку, стряхнул дождик с шапки.
— Дедушка, — сказала Таня, — ведь сегодня праздник. Мама на работу не пошла, а ты всё равно пошёл!
— Эх ты, умная головушка! — ответил дед. — Лён в риге и до завтра подождёт, ничего ему не сделается. А коров разве можно не евши оставить? Мы с тобой будем праздновать, а они с голоду заревут.
— Нет, — поспешно сказала Таня, — пускай они тоже поедят!
— И лошади также, — продолжал дед, — они реветь не будут,