2 [января]. — Утром раздосадовал головою Ив. Гр., который смеялся над Ив. Вас., что тот дурно говорит о духовных сановниках и пр. — И вчера и ныне до обеда сидел в зале у печки и ныне даже вздумал сесть на комод. Ночью была два раза поллюция, и тяжело было после нее в этом члене. Ныне дочитал до 3-й книги Гизо и опять начал снова, потому что хочется хорошенько запомнить эту историю, но успех не решительно хорош. Итак, если это пойдет до конца так, то я буду читать ее 4 раза. Вас. Петр. обещался быть ныне утром вторично вечером, чтобы вместе идти в Залеману, потому что я хочу, сколько возможно, облегчить его от тяжелой беседы. Но вот поутру его нет, что-то будет после обеда.
Вчера (или нет, третьего дня) пришло в голову, что списанная по моей методе сокращенно «Княжна Мери» поможет прочитать другим мои бумаги и этот дневник, если я стану человеком замечательным и умру, не успевши написать сам своей автобиографии, с помощью этих бумаг и дневника, а то мысль, что эти материалы могут пропасть, вообще меня сильно (т.-е. не сильно, а все равно что, напр., что будет, когда Над. Ег. после Вас. Петр. останется на моих руках, или как Манилова занимал его мост) занимала. Теперь, кажется, я обеспечен: не могу сказать хорошенько, шутя или нет я пишу это: «успокоен в этом отношении» — так глупо, что каждый скажет: шутя, насмех, — а между тем, едва ли так, — нет, это серьезно занимает меня.
(Писано 3-го, понед., 7¼ утра.) — После обеда стала разбирать ломота в спине и проч., как бы лихорадка; я подумал, подумал, идти или нет в университет за письмом (собственно ждал я повестки), и решил, что лучше пойти, потому что может быть и расхожусь. Пошел — и в самом деле неприятное расположение прошло в теле. Идя оттуда (там получил повестку на 100 руб. сер., чего никак не ожидал, что так много, — но чувствования это никакого не произвело, — вероятно, 70 руб. сер. или 75 Любиньке; да и мелькнула мысль: если будет мне 40 руб. сер., отдать их Василию Петр, в два раза, а не в один, — мысль пошлая, отзывающаяся холодностью и глупым педантством, которое говорит: «смотри, чтобы не шло у него понапрасну денег», как будто б он не лучше меня знает им цену и умеет их беречь), зашел к Ал. Фед., который был в Царском; у него взял 22–23 «Débats», эти уж прочитаны мною, вечером читал их (т.-е. с 4 [час.]). Ждал Вас. Петр., но его так и не было — жаль, что не было — Ив. Гр. был весь вечер у Мих. Павл. — Прочитавши их, не стал читать Гизо, а «Москвитянин», который весьма глуп, и играл с Любинькою в шахматы. Уснул раньше, чем пришел Ив. Гр., около 11.
3 [января]. — Проснулся в 6½. Марья тотчас стала подавать самовар, о котором я говорил вчера. Мне было отчасти неприятно, что слишком рано, целым часом. Как напился, читал Гизо и лежа стал писать это в зале, между тем как Ив. Гр. пишет на столе в спальне. От Ворониных зайду в почтамт, оттуда к Вольфу посмотреть новые номера журналов. Вечером буду ждать Вас. Петр. — Что-то получу на почте? Однако, меня занимает несколько только то, напишут ли что-нибудь о перемене квартиры или нет, да и о шитье одежи тоже.
4 час. 50 мин. — Пришел к Ворониным слишком рано, в 8 час. 40, сказали, что спит. Пошел в почтамт, получил деньги. Экзекутор, когда пришел, увидя меня в углу, сказал: «Вот хорошо, что вы рано, а то будет много». Я поздравил его с новым годом, он подал руку и сказал: «Для нового года вам прислали поболе». Я сказал: «Большею частью присылают не мне, а сестре». Пошел к Ворониным, Константин сказал, что в пятницу — это меня не взбесило нисколько. — Пошел к Корелкину, — тот все представлял из себя актера. Ушел в 10½ к Вольфу, спросил кофе и «Отеч. записки», — ни их, ни «Современника»; я читал газеты до 2½ без особого интереса — нового только скандалезная история Мальвиля. В 3 часа, когда пришел Ив. Гр., обедали; раньше и после играл в шахматы.
(Писано 4-го в 3¾.) — Вчера пришли вскоре после этого Александр Яковлевич и брат Горизонтова, посидели; едва только ушли, как пришел Пластов, — я ему весьма был рад; он громким голосом (как всегда) говорил о театре, Фанни Эльслер и проч. Как ушел (в 8), я пошел к Олимпу, его не было, поэтому к Ал. Фед., у которого просидел до 11½ без особого удовольствия, но скука едва показывалась; говорил также в психологическом роде, и раз, когда он сказал, чтоб я развил мою тему, что человек не переменяется, я начал с того: «Напр., положим, честолюбие есть в человеке, ну, теперь он мальчик, если нет сил, так, чтобы быть первым в играх, он может быть меланхолик». — Это его поразило: «Удивительно верно, это мой портрет», — сказал он. Я не сумел, да и [не] позаботился развивать его жизнь, а продолжал прямою дорогою и скоро кончил. Взял Губеров перевод «Фауста» у него.
4 [января]. — Утром проснулся почти в 9, стал после чаю писать письмо, еще не кончил (в 10¼), как пришел Залеман, чтоб дожидаться здесь Вас. Петр., который стал одеваться, чтоб идти к графу, с которым намерен ехать в Штутгарт. Пришел Вас. Петр., выкурил трубку и пошел (Ив. Гр. уже не было). Залеман остался здесь, я письма так и не дописал. Вас. Петр. пошел к графу (это писал, дожидаясь. Ив. Гр., а Любинька держала в руках «Современник» № 11, теперь взяла «Фауста», я беру читать «Современник»).
(Писано января 5-го до обеда, 5 час.) — Только что я взял вчера «Современник», пришел Ив. Гр. и начали обедать. Мне было досадно до обеда, что он так долго не идет, потому что хотелось итти к Славинскому; теперь мы сели обедать.
Продолжаю теперь рассказ о Вас. Петр. Вас. Петр. пришел в необыкновенно живой радости: «Есть надежда; князь человек весьма умный и необыкновенно обходительный, во всяком случае я в первый раз встречаю между нашими вельможами такого: он говорит, что весьма много заботится о воспитании своих детей, считает это весьма важною вещью, просил бывать у него чаще, каждый день, чтобы, говорит, мы могли с вами познакомиться. Спрашивал, занимаюсь ли литературою, я сказал да, и теперь должен понести к нему показать что-нибудь: это-то именно мне и подает надежду, что он разборчив, поэтому станет смотреть не на аттестаты. Когда спросил, есть ли у меня кто знакомый, я сказал, что Сидонский может сказать ему обо мне. Это его обрадовало, — верно он знает Сидонского. Умный человек и без этих оскорбляющих и унижающих гримас, которые всегда почти в наших вельможах». Вас. Петр. был чрезвычайно рад, говорил живо, довольно, мне это было отчасти стеснительно, потому что не хотелось, чтобы сестра расслышала подробности, как и куда и что, и проч. «Теперь, — говорит, — я пойду к Сидонскому предупредить его, если не застану — попрошу быть дома в 7 час.». — Я сказал, чтоб зашел снова ко мне, если застанет, оттуда, а если нет, так в 7 час. зашел бы, я пойду вместе с ним — сам думал я пойти к Излеру. Зашел оттуда и сказал, что Сидонский был весьма обрадован его приходом, сказал, что дивился, что он перестал бывать у него, дивился его женитьбе (хотя, говорит, конечно, уже знал об этом от Орлова) и проч. Вас. Петр. был весьма рад. Я тоже за него и потому, что если он выйдет из стесненного положения, то и я выйду тоже, — так-то мерзкие эгоистические стихии вмешиваются везде — и уже явились мечты, как же это будет: мне должно будет съездить за Сашею и вместе проводить Над. Ег. в Штутгарт — удивительно, что за мысли бродят в голове! — До обеда играл после этого в шахматы, у него обещал быть в среду.
(Писано 7 числа, пятница, 12 час. 10 мин. утра.) — После обеда отправился к Славинскому, увидел, что он пишет для отца ведомости, и ушел через ¼ часа, сказавши, однако, что ухожу потому, что у него есть дело, а не по чему другому.
5 [января]. — Утром был Вас. Петр., сказал, что на Литейной глупость: жена, которую вчера он встретил, сказала, что дадут перевод, а муж ныне сказал, что не стоит его утруждать этим. Просидел до 3, так что Ив. Гр. пришел. После обеда я тотчас к Славинскому, у которого просидел до 6, оттуда идя заходил к Излеру, и не видал все-таки «Presse», для которой главным образом заходил, чтоб посмотреть Шатобриана Записки, поэтому зашел в Пассаж, там увидел, что печатают не их, а что-то Ламартина. Оттуда к Вас. Петр., у которого просидел с 8 до 9¾, [он] говорил о том, что поедет, если будет тепло, завтра (6-го) на Рогатку к Ульяне Яковлевне; я сказал, что должно ехать, он не хотел. Деньги вчера вечером (4-го) разменяли, и я отдал 25 руб. сер. Вас. Петр., когда он был поутру. Взял «Современник» и «Отеч. записки» 12-е №№, и Вас. Петр. обещался придти в пятницу (7-го) утром. — Когда пришел, читал взятые книги.
6 [января]. — Утром с 10½ до 2¼ просидел у Вольфа, где, однако, не было ни «Отеч. записок», ни «Современника», за которым собственно я пошел; но читал все и между прочим и «Revue d. d. Mondes», пил кофе. После все читал дома. Идя от Вас. Петр., купил вчера на 20 к. сер. пастилы и ел вечером вчера и утром это и отдал может быть 1/3 Любиньке, нет, меньше; это с давнего времени, с того времени, как живу вместе с ними, покупаю я в первый раз сласти. Вчера утром, когда ждал по обещанию или лучше так, потому что знал, что пойдет мимо, Вас. Петр., сердце билось какою-то тоскою, как раньше, когда ждал его прихода; в этом много участвовало то, что я думал о том, что отдам ему деньги, чего раньше не было, т.-е. о чем раньше не думал.
7 [января]. — Все до сих пор читал и прочитал почти все. «Том Джонс» весьма хорош, но не Гоголь — болтовни много; но превосходно. Когда начал читать «Белые ночи» 111 вечером, боялся влияния Вас. Петровича похвал: «конечно, покажутся хороши, потому что он хвалит», — но нет, кажется, сам увидел, что в самом деле весьма хорошо; кажется, что сам увидел, что весьма хорошо. Ныне вечером от Ворониных зайду к Излеру; если будет «Presse», — останусь там, если нет — к Ал. Фед. — К Ворониным иду решительно ничего, как бы и не прерывалось. Теперь 12 ч. 28 м.
(Писано 8-го, суббота, 1½ ч.) — Был Вас. Петр., ушел в 2¼, хотел быть ныне от князя и Сидонского на обратном пути; я у него хотел быть в воскресенье после обеда. Он пришел в новой шинели, я заметил это, но не стал говорить, потому что здесь была Любинька; променял на прежнюю и дал в придачу 15 р. сер.; довольно хорошая, с енотовым воротником, хотя, конечно, довольно плохим. Это мне показало, что он мог располагать теперь несколько деньгами, и — странный, пошлый эгоизм — мне пришло в голову: то, что я лишаю себя возможности располагать ими для него, сильнее, чем то, что слава богу, если он не горюет, по крайней мере, об этом. Сказал, что на Сретенье был на Рогатке, выиграл 7 р. сер. и весьма рад; весьма хорошо, если бы почаще. — Я думаю после обеда играть и в шахматы. От Ворониных, где ровно ничего особенного, пошел к Излеру, — он перестал, кажется, выписывать «Presse», поэтому я побываю разве еще раз у него, а то более не буду: не из-за чего, лучше к Вольфу; после к Ал. Фед., у которого до 10½ (час.). Разговор не вязался, т.-е. я не хотел вязать; взял за 24–31 «Débats» и когда пришел, читал их, но скоро уснул.