– Любопытно? – Ехидно поинтересовался Артур.
– Нет. Не в этот раз. Буду рад остаться в неведении.
– Я тоже. – Усмехнулся Артур. – Только, как быть, если окажутся у нас на пути?
– Это как раз не проблема. Наверняка они здесь ради какой-то конкретной цели. Сделают то, зачем пришли и поспешат в ближайший город. Меня больше беспокоят деревенские. Они и так-то не очень гостеприимны, а теперь небось, вообще на порог тебя не пустят.
– Не сыпь соль на рану. Лучше, придумай что-нибудь.
Обжора поравнялся с телегой.
– На сегодня, есть один шалашик на примете.
– Шалашик? – Артур соскочил с телеги и пошёл в припрыжку, зажав ладони под мышками. – Мне бы до вечера дотянуть. Только выехал, уже пальцев не чувствую.
– Так прижмись к жеребёнку. Он тоже рад будет.
– Уже не помогает.
– Хватай Задиру и тащи вперёд. Часа за два до шалаша доберёмся, заодно согреешься, а я пока Уголька согрею.
– Что? Кого? – Удивился Артур.
Обжора запрыгнул на телегу.
– Я решил назвать жеребёнка Угольком.
– Угольком? Почему? И вообще, с чего это ты решаешь, как его назвать?
– Ты ведь его для меня взял?
– По-твоему, это даёт право выбирать имя?
– Конечно. – Обжора разлёгся на телеге, стараясь накрыть собой жеребёнка. – Потом тебе подарю и назовёшь, как хочешь.
– Подаришь? Мне?
– Конечно. У меня к лошадям интерес исключительно гастрономический.
– Какой, какой интерес?
– Ем я их, ничего более. Но никогда не убиваю тех, кому взялся помочь. Так что, как подрастёт и окрепнет, отдам тебе. А до тех пор – он мой.
Артур вздохнул.
– Ладно. Как скажешь. Только, почему Уголёк?
– Люблю это имя. Хорошие воспоминания с ним связаны.
– Тогда, почему сам им не назвался?
– А ты бы поверил?.. Согласился так меня называть?
Артур потянулся к затылку чтобы почесать, но передумал и спрятал руку обратно подмышку.
– Сейчас – да, а тогда, наверное, нет.
– Потому я и не предлагал.
– Ладно. Я понял. Далеко нам ещё?
– Около двух часов.
– Я околею раньше.
Обжора встал, зевнул и потянувшись спрыгнул на дорогу.
– Попробуем вдвоём тянуть?
Бросив взгляд на подрагивавшего от холода Задиру, Артур кивнул.
Как не странно, двигаться действительно стали заметно быстрее.
Глава 48
Разглядев впереди присыпанный снегом шалаш, Артур сразу забежал внутрь и начал разводить огонь, благо необходимое, включая трут с хворостом, в нём уже лежало. Впрочем, задача всё равно оказалась не из простых. Кремень после каждого удара выпадал из замёрзших пальцев, а искры из-за сильной дрожи не попадали на трут. Но в конце концов, ценой в кровь разбитого пальца, огонь всё-таки получилось добыть.
Немного отогрев руки, Артур осмотрелся. Высокий, просторный шалаш, судя по виду и количеству лежанок из мха, принадлежал четверым дровосекам. Больше выводов он сделать не успел, так как внутрь ввалился подталкиваемый Обжорой Уголёк.
– Грейтесь. Я за хворостом.
– Там ещё Задира замерзает.
Уже уходивший леопард обернулся.
– Он большой. Авось, ночку без крыши переживёт.
Артур бессильно кивнул. Идей не было, только чувство вины и горечь от собственной беспомощности. Остаток дня и ночь он поддерживал огонь, безуспешно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Лишь раз вышел, чтобы проверить Задиру и отдать ему остатки сена с телеги. Обжора же, до вечера таскал в зубах хворост, а с заходом солнца исчез без предупреждения и появился лишь с рассветом.
– Хорошо себя чувствуешь?
Артур хлюпнул носом.
– Не очень. Нашёл что-нибудь?
Леопард сел, загораживая собой выход.
– Пожалуй. Но хорошего мало.
– Не томи.
– Инквизиторы спалили деревню.
Артур похолодел.
– Ту, в которой я ночевал?
Обжора покачал головой.
– Нет. Дальше по дороге.
– Изверги!
– Не спеши с выводами.
– Как будто, могли быть причины для такого.
– Если я правильно понял оставленные знаки, они решили, что в деревне чума.
Артур задумался, пытаясь найти в памяти значение этого смутно знакомого, отчего-то страшного слова, но в итоге сдался.
– Что такое чума?
– Не знаешь?
– Знаю, но не помню. – Недовольно огрызнулся Артур, решив, что леопард насмехается.
– Это хорошо.
– Почему?
– Повышает вероятность их ошибки. И поверь, для нас, да и для всех, будет лучше, если деревню сожгли напрасно.
– Почему? Что вообще такое, эта чума?
– Болезнь. Я с ней ещё не сталкивался. По слухам, очень смертоносная. Может под чистую выкосить целый город. Но главное сейчас то, что от неё ещё не нашли лекарства. Если заболеешь, вряд ли смогу помочь.
– Значит, нужно держаться подальше. – Резонно заметил Артур.
– Не могу не согласиться, но ситуация критическая. Продолжить путь мы не можем. Зиму в этом шалаше ты не переживёшь. А в сожжённой деревне уцелел один дом на окраине. Его скорее всего не заметили в подлеске или побоялись лес подпалить. На вид, вполне пригоден для зимовки. Ещё, в хлеву блеет коза. Да и для Задиры места должно хватить.
– А сам то ты не боишься этой болезни? Тебе ведь, холод нипочём.
– Нет. Насколько мне известно, она опасна только для людей.
– Ясно. Выходит, мне выбирать между смертью от холода и смертью от неизлечимой болезни?
Обжора кивнул.
– Вроде того. Но я постараюсь не дать тебе заболеть.
– А сможешь? – С сомнением уточнил Артур.
– Болезни есть живые и не живые. Чума из живых. Она как червь-паразит, проникая в тело пожирает его изнутри. Увидеть её не получиться, пальцем тоже не раздавишь, но как всё живое, чума боится огня и ядов.
– Так инквизиторы её что, сожгли?
– Попытались. Вряд ли смогли до конца, но, если всю еду как следует прожаривать да проваривать, а посуду кипятить или в печи прокаливать, можно не заболеть. Ещё многие болезни серебра бояться. Почему, не спрашивай, не знаю.
– Тут-то как раз всё очевидно. – Гордо заявил Артур. – Святой металл. Его любая нечисть боится.
– Может ты и прав. Едем?
Артур с готовностью встал. Однако, поездки не вышло. За ночь навалило столько снега, что при первой же попытке Задиры сдвинуть телегу с места у неё попросту отвалились колёса. Всё-таки, про излишнюю силу жеребца, Железный Нос не соврал. Пришлось бросить полюбившееся средство передвижения и взяв, что возможно, идти пешком. Единственным утешением была безветренная, сравнительно тёплая погода, позволившая Артуру преодолеть больше пяти миль по глубокому снегу, не замёрзнув до смерти.
Деревня встретила путников видом обгоревших, кое-где ещё дымившихся остовов домов, но самое страшное ожидало в центре, у большого колодца. Бесформенная груда обгоревших тел, людей и животных. Мужчины, женщины, дети, коровы, свиньи собаки, даже куры. Все, кого инквизиторы сумели поймать. Колодец тоже был забит трупами.
– Поверить не могу, что это сделали люди. – Едва слышно прошептал Артур, с ужасом и болью в сердце рассматривая обгоревшие останки. – И они ещё смеют называть себя христианами!
– Идём скорее. Замёрзнешь.
– Я обязан всех похоронить!
– Забудь. – Обжора схватил за рукав увлекая к краю деревни.
– Их нельзя так оставлять! – Артур выдернул руку, оставив в пасти обрывок ткани.
– До конца зимы мы ничего не сможем с этим поделать, а если действительно были больны чумой, ты сам заболеешь и их смерть окажется напрасной. Методы борьбы с этой болезнью ужасны, но других ещё не придумали. – Обжора ухватил Артура за другой рукав. – Идём. Мы почти на месте.
Сил сопротивляться больше не было. Желания, впрочем, тоже. Артур слишком замёрз, слишком выгорел эмоционально. Не хотелось уже совсем ничего. Но жизнь продолжалась. Обгорелые остовы остались позади, а впереди, за густой порослью молодых деревьев маячила небольшая избушка с пристроенным сараем.
Глава 49
Всё было словно во сне. Артур смутно помнил, как заводил Задиру в хлев, как заходил в избушку, как снимал мокрую, холодную одежду, но не мог вспомнить никаких связанных с происходящим чувств, будто наблюдал со стороны.
Первым вернувшимся ощущением, стало жжение в горле, от вливаемого туда горячего отвара. Вслед за ним, тепло начало медленно разливаться по телу, возвращая остальные чувства. Терпкий аромат трав, потрескивание печи, тепло глиняной миски в руках. Наконец Артур смог сфокусировать взгляд и осмотреться.
Он находился в комнате один, хотя был уверен, что первый глоток отвара сделал не сам. Помимо печи, занимавшей почти половину пространства, присутствовал небольшой стол, пара грубо сколоченных треногих табуретов, скамья у стены, а также кровать, на которой и сидел Артур. Сделав ещё глоток, поморщился, почувствовав наконец вкус варева. – «Пора бы Обжоре научиться готовить что-то менее отвратное». – Думал он, безуспешно ища взглядом, чем бы заглушить мерзкий привкус.
Дверь с тихим скрипом распахнулась. На пороге стоял совершенно мокрый леопард, с ведром воды в зубах.
– Поскользнулся? – Улыбнувшись поинтересовался Артур.
Обжора, приподнявшись на задних лапах, опустил ведро на скамью.
– Нет. Просто, иначе я не в состоянии здесь находиться. Слишком жарко.
Артур прислушался к своим ощущениям: – «Тепло… Жара? Нет… Точно не жара. Просто тепло. Хорошо», – улыбнувшись он сделал ещё глоток мерзкого варева.
– Неплохо выглядишь.
Леопард окинул Артура взглядом, затем себя и быстро разрастающуюся лужу под лапами.
– Что именно тебя забавляет?
– Забавляет? – Артур удивлённо поднял брови. – А-а. Ты о улыбке? Просто, наконец согрелся.
– Тогда, к чему это замечание?
– Ну, обычно ты такой пушистый, кажется, будто внутри толстяк с обвисшим брюхом, а сейчас мокрый… Неожиданно худой и… Даже, мускулистый.
– С тобой растолстеешь, как же. Ну ничего, с появлением свинофермы, быстро наберу нужную форму.