– Хочешь сказать… – Внезапно осипшим голосом начал Артур.
– Чушь всё это, – перебил зверь, – но выплыть из этого водоворота не могут даже бобры, а ещё, зимой очень долго не замерзает.
– Он… Провалился?
– Не знаю… Не уверен… Весной на поверхность вынесло только коня. Скорее всего, человека держат на дне доспехи, но может, ему повезло и провалился только конь.
– Или Дьявол не захотел забирать невинное животное.
Зверь фыркнул.
– Я много всего бросал в это озеро, в том числе и трупы. Всё, что может плавать, сначала затягивает на дно, а через какое-то время выбрасывает на поверхность и уносит по вытекающему ручью.
Артуру не хотелось верить в рассказ, но интуиция подсказывала, что всё это правда.
– Седло сохранилось?
– Которое?
– То, что было на утонувшей лошади.
– Да. Возможно немного подгнило, но должно быть ещё цело.
– Я хочу его увидеть.
– Зачем?
– Хочу убедиться, что это седло отца.
– Когда сможешь ходить, я покажу, где оно лежит.
На этом разговор закончился. Зверь вернулся на ветку и уснул, а у Артура появилась масса тем для размышления. Не хотелось верить в смерть отца, но в тоже время он чувствовал облегчение, ведь если это действительно он, значит поиски окончены, обещание найти и вернуть домой, данное сестре перед отъездом выполнено, насколько это возможно, и можно с чистой совестью возвращаться. А из этого следовала ещё одна большая, требующая длительного обдумывания проблема.
«Как возвращается? Коня нет, денег нет и, по-видимому, не будет, достаточно тёплой одежды для пешего путешествия зимой тоже нет, выдержат ли ноги после случившегося? Но не оставаться же жить в лесу, в норе?! Да и гостеприимство этого странного зверя, рано или поздно закончится. Интересно, чего он добивается? Едва ли ответит на прямой вопрос, но попробовать стоит…»
В таких невесёлых размышлениях прошёл остаток дня. Вечером зверь незаметно исчез, а с наступлением темноты, Артур забрался в нору и не смотря на голод, быстро уснул.
Глава 5
Впервые со дня прихода в лес приснилось что-то хорошее. Артур находился дома, на кухне, жарил на вертеле большого, сочного поросёнка. От запаха текли слюни и подводило живот, но он не торопился, желая приготовить мясо как следует, а не есть словно дикарь, полусырым. Всё было прекрасно, пока поросёнок не начал подгорать. Артур убрал часть углей, только, это не помогло. Пришлось снять вертел, но запах вопреки логике лишь усилился. Вызванная неостановимо погибавшим мясом паника заставила проснулся. Несколько секунд Артур лежал тяжело дыша, а затем сообразил, что запах то никуда не делся. В ослабевшем теле внезапно откуда-то появились силы. Он стелой выскочил из норы.
– Наконец проснулся. Я пытаюсь поджарить кабанью ногу, но кажется, она не должна так пахнуть. Будет лучше…
Поборов секундное замешательство, вызванное жутким, прицельным взглядом жёлтых глаз зверя, Артур бросился к костру, спасать кабанину. Сбросив почерневший окорок с рогатин в траву и разворошив угли, он огляделся в поисках ножа, но ничего острого рядом, конечно же не оказалось.
– Так готовить нельзя! Нужно разрезать! – Артур замолчал, пытаясь вспомнить, где в последний раз видел кинжал, но тут его осенило: – Ты не мог бы ненадолго вернуть меч?
Зверь отрицательно покачал головой. На положительный ответ расчёта и не было, но упускать отличный повод выяснить судьбу главного своего оружия, Артур не хотел. Больше всего он боялся, что зверь утопил клинок в «Колодце дьявола».
– Можешь хоть бы сказать, где он? Это фамильная реликвия. Сам король подарил моему прадеду, когда посвящал в рыцари!
– В дупле. – Зверь указал лапой на крону дуба. – Достанешь, когда достаточно окрепнешь.
«Как странно. – Подумал Артур. – Сначала всё острое попрятал, а теперь, так запросто рассказал, где искать. Даже хитрить не пришлось. Причём спрятал совсем рядом! Пару дней отлежусь, наберусь сил... А может, про дупло солгал?»
Немного по наблюдав за Артуром, зверь видимо догадался, о чём тот думает.
– Ты только не торопись, отдохни как следует, меч от тебя не убежит, а шею себе свернуть дело не хитрое, всегда успеешь.
– Если так беспокоишься о моём здоровье, достань сам, или найди чем мясо разрезать!
Зверь посмотрел вверх, в крону, а затем отрицательно покачал головой.
– Нет. Эта железка меня раздражает. Не терплю оружие в руках людей, которым не доверяю. Мясо могу разорвать…
– Нет! Сам справлюсь. – Перебил Артур.
Сказать оказалось много проще, чем сделать. Без того прочная кабанья шкура, обуглившись, стала твёрдой как дерево. В тоже время, внутри нога оставалась почти сырой. Разорвать мясо пальцами никак не удавалось. От бесплодных попыток отвлёк тихий шорох за спиной. Артур поднял голову. Зверь, казалось, секунду назад сидевший напротив – пропал. Выпустив из рук драгоценную кабанью ногу, он резко развернулся, готовясь к нападению. Однако, сзади также никого не было. Артур замер в недоумении, но уже через мгновение, услышал за спиной громкий хруст, заставивший вновь резко развернулся. Зверь сидел на прежнем месте, будто никуда и не проподал. Левой лапой прижимал к земле подгоревшую ногу, а когтями правой, с громким треском сдирал с неё обугленную шкуру.
Артур застыл. В голове было только две мысли: «Как? Он умеет становиться невидимым?» и «Я совершенно беспомощен. Даже если добуду меч, легко прикончит, просто подкравшись сзади». Накатил страх. Похожее ощущение Артур испытывал, когда зверь в первый раз сократил дистанцию до нескольких шагов, но с тех пор что-то изменилось, справится с этим чувством оказалось значительно проще.
Пока Артур боролся с собой, зверь успел полностью разделать ногу. Теперь перед ним лежала добела выскобленная кость и горка мелко нарезанного мяса на куске обгоревшей шкуры. Артур невольно вспомнил собственную пострадавшую ногу.
«Бритвенно острые когти. Я всегда считал, это просто красивым выражением, придуманным хвастливыми охотниками, но похоже, у этого монстра они действительно такие».
– Как ты это сделал? Ты умеешь становиться невидимым? – Хмуро поинтересовался Артур.
– Нет. Только если темноте. – Зверь пододвинул к Артуру мясо и отступил.
– Не прикидывайся! Ты только что исчез, по шуршал у меня за спиной, а потом опять появился!
– Это простой трюк. Смотри. – Зверь с места подпрыгнул вертикально вверх и мягко приземлился на толстую нижнюю ветку дуба. Затем, подцепив лапой один из висевших рядом желудей, бросил его вниз, за спину Артура, выждал пару секунд и спрыгнул вниз. – Никакой магии.
– Понятно.
– Вот и замечательно. Ты ешь, а я пока подремлю. – С этими словами зверь отошёл подальше от костра и вновь запрыгнул на ветку.
Произошедшее сильно задело Артура, его обвели вокруг пальца, как маленького ребёнка. Притом, уже не в первый раз.
* * *
Жаренное мясо подействовало успокаивающее. Появилась уверенность в завтрашнем дне, и даже лежавший на ветке зверь перестал казаться Артуру воплощением вселенского зла.
– Слушай. Ты ведь так и не представился. У тебя имя-то есть?
Устало зевнув, зверь поднял голову.
– А тебе не сказали, когда убить меня нанимался?
– Староста назвал «Чудовищем ведьминой чащи», но это даже на прозвище не похоже.
Зверь положил голову на передние лапы и молча уставился в никуда. Ещё вчера, Артур решил бы, что его просто игнорируют, но с тех пор многое изменилось, он пришёл к выводу, что тот думает. Ждать пришлось долго.
– Не знаю. – Наконец произнёс зверь. – Люди всегда называли по-разному. Каждый раз, как где-то останавливался, давали новое имя, прозвище или кличку… А ещё, когда-то давно был хозяин… Даже не один…Наверняка они тоже придумывали мне имена, но ни одно уже не помню. Если хочешь, можешь придумать своё. Только, если можно, что-нибудь не очень зловещее. Надоело, внушать всем страх.
Артур усмехнулся.
– Думаешь, если сменишь имя люди забудут о совершённых злодеяниях?
– Тебе самому проще будет. Разговаривать с «Пушком» или «Угольком» много приятнее, чем с «Чёрной смертью» или «Адским садовником».
Артур засмеялся.
– Это ты-то «Пушок»? Ха-ха-ха! А «Адский садовник», что это вообще такое? Да у тебя бурная фантазия.
Зверь покачал головой.
– Бурная, но не моя. Одно время, действительно так называли.
– И кто-же? – Подавив смешок поинтересовался Артур.
– Дети.
Хорошее настроение как ветром сдуло, и эта перемена не осталась незамеченной.
– Не злись. Детей люблю. Только они иногда видят во мне, просто большого кота, а не кровожадного монстра. От того и имена такие. Я не раз заблудившихся детишек из леса выводил, бывало даже отогревал зимой. Впрочем, не только детей, но со взрослыми и скотом сложнее.
– Не ровняй людей со скотом! – Вспылил Артур.
– Я и не ровняю. Взрослые слишком умные, быстро понимают, что лесные ягоды да орехи на видных местах не просто так появляются. Заставить их идти в нужную сторону бывает очень сложно. С домашними животными такой способ вовсе не работает. Ещё, мой запах их пугает. Пусть он и очень слабый, но на предметах, которых касаюсь, всё же остаётся. Приходиться просто гнать в нужном направлении. К сожалению, пережитый страх не проходит бесследно. Многие теряют аппетит, дают меньше молока и вообще нервными становятся. Со временем это должно проходить, но люди нетерпеливы, сразу на мясо пускают, а здесь… – зверь махнул лапой в направлении деревни, – Ладно бы просто резали, так ведь тела сжигают. Проклятыми считают.
– Хочешь сказать, что истории о проклятиях «Ведьменой чащи», которые мне чуть не целый день на перебой рассказывали – выдумка?
– Суеверие. Здесь очень суеверные люди живут.
– Из твоих слов выходит, будто все злодеяния – выдумки суеверных дураков, а сам ты чуть ли не святой. – С явной издёвкой произнёс Артур.
– Я никогда не желал этой деревне тех бед, от которых они страдают, пробовал помогать, пока не понял, что от этого становится только хуже, но крови пролил действительно много. Перебил половину здешних охотников, и приезжих не мало.