Легко понять, что если метод, представленный на рис. 1, имеет более общий смысл, то, согласно принципу отражения, это относится и к методу, изображенному на рис. 2. В самом деле, в любой сфере конкретно-научного исследования наблюдается тенденция вначале свести теоретическое исследование более сложной предметной области к теоретическому исследованию более простой, а затем прийти к построению теории сложной предметной области путем последовательного обобщения теории элементарной предметной области. Под «обобщением» теории здесь подразумевается не экстраполяция старой теории на новую предметную область, а умозрительное конструирование и выбор (из множества возможных конструктов) существенно новой теории, содержащей, однако, старую как частный случай. При этом правило соответствия новой теории старой выполняется автоматически, так как из множества возможных умозрительных вариантов новой теории выбирается именно тот, который содержит в себе старую теорию.
Стало быть, теория субъективной диалектики имеет гораздо более общий смысл, чем это вначале предполагалось, поскольку она исследует развитие знания и деятельности при изучении как развивающихся объектов, так и объектов, находящихся в стационарном состоянии. Таким образом, теория субъективной диалектики есть не что иное, как теория познания, построенная на основе последовательного применения принципов развития и отражения, т. е. диалектико-материалистическая гносеология.
Поскольку под методологией обычно подразумевается учение о познавательных процедурах[85] и их результатах, то очевидно, что теория субъективной диалектики включает в себя и то, что является диалектико-материалистической методологией в собственном смысле этого слова. Другими словами, теорию субъективной диалектики можно рассматривать также как общую методологию научного исследования, построенную на основе принципов развития и отражения.
Об этом свидетельствует то, что общие закономерности формирования научной теории являются лишь «малой частичкой» теории субъективной диалектики. В самом деле, проблема формирования теории обычно сводится к проблеме перехода от эмпирического исследования к теоретическому и обратно. Это включает выдвижение гипотезы, ее эмпирическую интерпретацию, проблему проверки, структуру мысленного и реального экспериментов и т. п. Но все эти проблемы содержатся неявно в каждом витке спирали познания. Или иначе:
каждый виток спирали познания содержит в себе все богатство проблем методологии научного исследования, рассматривающей научное исследование в стационарном состоянии.
На первый взгляд может показаться, что данное выше определение теории субъективной диалектики как общей методологии научного исследования недостаточно обще, поскольку в нем эта теория рассматривается как результат обобщения только научной деятельности. Между тем кроме научной существует множество вненаучных форм деятельности (производственная, педагогическая, художественная и т. д.). Так как теория материалистической диалектики является обобщением всех форм деятельности (а не только научной), то теория субъективной диалектики должна быть общей методологией всякой деятельности. Следует, однако, иметь в виду, что научная философия (в отличие от ненаучной) обобщает вненаучные формы деятельности не непосредственно, а путем обобщения истинных теорий об этих видах деятельности (теории производства, теории обучения, теории искусства и т. д.).
В силу этого обстоятельства научная философия (каковой является материалистическая диалектика) связана с вненаучными формами деятельности через посредство научной деятельности. Вот почему методология научной деятельности лежит в основе понимания природы любой вненаучной деятельности. Поэтому, будучи общей методологией научной деятельности, теория субъективной диалектики в то же время является и общей методологией всякой деятельности. Марксистское понимание субъективной диалектики направлено как против сциентизма (преувеличения роли естественнонаучного знания и деятельности и недооценки гуманитарного знания и деятельности), так и против антисциентизма (преувеличения роли вненаучных форм деятельности и недооценки научного знания и научной деятельности вообще). Если сциентизм ведет к метафизическому сведению социальных закономерностей к природным, то антисциентизм при его последовательном развитии неизбежно приводит к иррационализму и мистицизму[86].
Обратим теперь внимание на следующее обстоятельство. При первичном отражении объекта мы получаем содержательные понятия (явление и сущность, качество и количество, устойчивость и изменчивость, пространство и время и т. п.). Поэтому теория объективной диалектики имеет содержательный характер. При вторичном отражении происходит естественное отвлечение от содержания, поскольку теперь нас интересует не объект, а формы знания и формы деятельности. Отсюда понятно, почему теория субъективной диалектики в отличие от теории диалектики объективной приобретает в определенном смысле формальный характер. Последнее проявляется, в частности, в том, что фундаментальные понятия (категории) теории субъективной диалектики существенно отличаются от фундаментальных понятий (категорий) теории объективной диалектики. Категориями теории субъективной диалектики являются: «знание» и «деятельность», «эмпирия» и «умозрение», «ограничение» и «обобщение», «знак» и «значение», «формализация» и «интерпретация» и т. п.
Такое различие между категориями теории объективной диалектики (или диалектико-материалистической онтологии) и категориями теории субъективной диалектики (или диалектико-материалистической гносеологии) объясняет возникновение тенденции (в истории философии) противопоставлять онтологию и гносеологию и рассматривать их как самостоятельные области знания. Это делает также понятным различие в подходах так называемых «онтологов» и так называемых «гносеологов» к анализу философских проблем.
Различие между теориями объективной и субъективной диалектики не ограничивается только категориями, но затрагивает и сферу высказываний, делаемых на основе соответствующих категорий. Оказывается, что между высказываниями объективно-диалектического и субъективно-диалектического характера есть существенная разница.
Возьмем, например, высказывание «Любой материальный объект обладает количественной определенностью» (I). Это высказывание онтологическое, ибо оно характеризует объект, существующий до, вне и независимо от знаний субъекта и его деятельности[87]. Напротив. высказывание «Всякая теория должна исходить из предположения, что любой материальный объект обладает количественной определенностью» (II) является гносеологическим, ибо оно дает определенную рекомендацию исследователю: как он должен себя вести при построении теории. Утверждение, будто онтологическое высказывание является «вместе с тем» и гносеологическим, основано на смешении высказываний I и II рода. Высказывание I рода само по себе не дает никаких практических рекомендаций, как себя вести при построении теории; высказывание II рода содержит такие рекомендации, но при этом оно утрачивает онтологический характер и превращается в гносеологическое высказывание.
О существенном различии между онтологическим и гносеологическим высказываниями свидетельствует следующее. Как уже говорилось, высказывание I рода ничего не говорит о познавательном процессе, а характеризует реальность «саму по себе». Напротив, высказывание II рода говорит только о познавательном процессе и ничего не говорит о реальности «самой по себе». Хотя высказывание I рода содержится в высказывании II рода, однако теперь оно находится в таком контексте, который существенно изменяет его прежний смысл: из высказывания II рода неясно, почему надо при построении теории исходить из положения, что любой материальный объект обладает количественной определенностью (то ли потому, что объект действительно обладает этой определенностью, то ли по какой-то другой причине). Следовательно, наличие «онтологического аспекта» в высказывании II рода является иллюзией.
Это становится очевидным, если взять, например, такое высказывание: «Всякая теория должна исходить из предположения, что любой материальный объект состоит из чистого золота». Поскольку придаточное предложение в последнем высказывании заведомо ошибочно, ясно, что оно в целом ни по форме, ни по существу ничего не говорит о реальности «самой по себе»: оно просто дает некоторую методологическую рекомендацию без всякого обоснования. Таким образом, онтологическое высказывание не является одновременно и гносеологическим, а гносеологическое высказывание (даже содержащее онтологическое высказывание[88]) не является «вместе с тем» и онтологическим.
До сих пор мы говорили о различии между теориями объективной и субъективной диалектики. Однако из принципа отражения следует, что это различие не только не исключает, но и предполагает глубокое единство между этими формами диалектики, причем принцип отражения позволяет расшифровать конкретный «механизм» этого единства.
Теория объективной диалектики есть результат отражения I порядка. Объектом этого отражения служит реальность, как она существует безотносительно к знанию. Теория субъективной диалектики выступает результатом отражения II порядка, объектом которого предстает знание, как оно существует в голове человека безотносительно к реальности. Что же представляет собой отражение III порядка? Оно означает, что объектом исследования становится взаимоотношение знания и реальности. Проблема заключается в том, чтобы выяснить, что представляют собой реальность и знание по отношению друг к другу. Отражение III порядка, следовательно, есть возвращение к содержательному методу мышления, но с учетом особенностей и закономерностей формального метода.