Ты не стал бы
Лезть в те джунгли,
Если б знал их.
И не стал бы
Слушать эти песни,
Если б
Их перевели тебе.
Лишняя деталь
В тесном коконе лежу:
Датчик — в нос,
Трубка — в рот.
Через трубки ем и пью
И наоборот…
На экранах все мерцает,
Все живет и дышит без меня.
Трудно осознать, зачем нужен здесь я…
По внутренней связи разносится голос:
— Слушаю вас, командир!
— Это центральный полетный компьютер?
— Да, это я, командир.
— Могу ли я взять на себя управленье?
— Это запрещено!
— В чем же причина, скажи мне, машина?
— Ты подвержен ошибкам, ты слаб.
— Я не согласен с таким положеньем…
— Желаешь играть ты главную роль?
— Я только аппендикс — ненужный придаток…
— …к системе, над которой потерял ты контроль!
Трудно осознать, зачем нужен здесь я…
Человек наподобие ветра
Капканы обманов, ловушки соблазнов
Все ставят и ставят — напрасно, напрасно.
Ты видишь насквозь уловки и петли,
Через них пролетая наподобие ветра.
Ты уносишься прочь, как июльская ночь.
На танце, на звуке, на лунном луче —
На чем угодно гарцуешь ты ловко.
Делается очередной поворот,
Рушится очередная уловка.
Танцуя в пыли и в поту душной ночи,
Чего же, чего же, чего же ты хочешь?
Нелепый вопрос. Не дашь ты ответа,
Через сон пролетая наподобие ветра.
Ты уносишься прочь, как июльская ночь.
С такой же, как сам ты, на крае стены…
Всего сантиметр от гибели верной…
Ты даже об этом не думал, наверное?
Ты, человек наподобие ветра?
Homo Superior
В черной коже, спокойной походкой,
Не глядя по сторонам,
Ступая уверенно через Вселенную,
Он приближается к нам.
Словно колодец с водою холодной
Взгляд его глаз стальной.
Словно урчание преисподней
Голос его ледяной.
Homo Super… Homo Superior!
Ты не можешь промолвить ни слова,
И голос как будто бы сел.
Сегодня, к стыду своему, ты увидел
Ничтожество собственных дел.
Как деревья с корой вековою
Эти пальцы могучих рук,
Жилы тугие на пепельной коже,
Словно натянутый лук.
Homo Super… Homo Superior!
Призрачный гость
Мокрый асфальт,
Меркнущий свет фонарей.
Я бы хотел
Добраться домой поскорей,
Но я боюсь, что мне не дойти.
Я собьюсь нарочно с пути
В мой дом.
Растворюсь, как соль в воде,
И растаю, как снег в руке,
Во тьме.
Город ночной
Вместе со мной недвижим.
Замерли мы на полпути
Вместе с ним.
Может, сейчас, словно в дурном сне,
Странные в ночь крикнут слова мне:
— Что ты стоишь? Поспеши! Робкий…
— Зря ты дрожишь — не свернешь с тропки!
— Как ни плутай, ты придешь к дому:
Третий подъезд, седьмой этаж…
— Словно в пустоту, в комнату свою
Войдешь ты призрачным гостем!
Призрачный гость в доме моем — это я…
Мышь
Мне снится сон:
Я серое надел пальто,
Но снять не смог —
Приросло ко мне оно.
— Так и должно быть! Так!
Ты под наркозом спишь
И превращаешься — в мышь!
В серую-серую мышь!
Открыв глаза, я понял,
Что мышью стал, но поздно.
Открыл я рот, но чудо —
Лишь громко запищал:
«За что? Зачем?
Что я такого натворил?
Я тихо жил
И лишнего не говорил».
— Так и должно быть! Так!
Ты был во сне, дурак!
Ты превратился в мышь! В мышь!
Ни за что! Просто так!
Просто ты подвернулся под руку.
Молчи, дурак!
Твой пример обогатит науку.
Нужен эксперимент.
Мы должны знать все на свете:
Почему идет дождь
И отчего рождаются дети.
Любой ценой!
Актер в черно-белой ленте
Был вечером ветер и яростный дождь.
На мокрую тряпку весь город похож.
Прошедшая ночь превращается в ложь,
И утро лежит, как заточенный нож.
Серое небо висит над душой.
Скрип тормозов над сырой мостовой.
Холодно в комнате — ты не встаешь,
И утро лежит, как заточенный нож.
Серое небо и серая грязь —
Серых предметов взаимосвязь.
Я вижу кругом только серую грязь!
Увидишь ты синего неба куски
Над макушкой своей, и встаешь на носки,
И тянешься пальцами к облакам…
Вдруг больно бьют тебя по рукам!
— Выкинь глупые мечты, вернись на землю,
Вспомни, что ты говорил вчера при встрече.
Вспомни, как ты подписал одну бумагу.
Ну что, вспомнил?
— Я все забыл,
Верните солнечный свет!
— Нет!
Это декорация к другому фильму:
Это декорация к цветному фильму,
А ты — актер в черно-белой ленте.
Ну что — вспомнил?
— Я помню все,
Но я вижу солнечный свет!
Ты слишком неподвижен
Лень было блуждать в лабиринте страстей,
В себе нерешимость убить.
Ты ждешь человека, который придет
И укажет, кого любить.
Ты мышцы напряг и окостенел,
Ты в стартовой стойке стоишь.
Достанет он стартовый пистолет,
Выстрел — и ты побежишь.
Взаимосвязи сплелись и слились:
Ты муху боишься обидеть.
Ты ждешь человека, который придет
И укажет, кого ненавидеть.
А он все не шел, не хотел иль не мог,
И был его путь, видно, долог.
И ты неприятно был удивлен,
Когда прочитал свой некролог.
Как в зубной кабинет,
Ты простоял много лет,
Глотая слюну и дрожа.
И мессия твой
Не заметил тебя:
Ты слишком уж был неподвижен.
Теперь же ты ждешь, чтоб явился к тебе,
Броню твоих стен сокрушив,
Хотя б человек, который пришел
И сказал бы тебе, что ты жив!
Пропасть
— Если
Заглянул ты
В эту пропасть,
Скажи мне, голова не кружилась?
Был ли света луч в глубине?
Разглядел ты хоть самую малость?
— Я видел город и водопад.
Водопад гремел, как сотня орудий.
Я видел дно ущелья веков,
И я узнал — нас там не будет!
— Если
Заглянул ты
В эту пропасть,
Скажи мне, может, все-таки есть надежда?
Был ли проблеск дня в темноте?
Разглядел ты, как восход забрезжил?
— Все было словно в полутьме,
И я смотрел лишь миг — боялся сорваться.
Только одно было ясно мне,
Только одно — туда не добраться!
— Ясновидящий, это ложь!
Мы жили, и живы, и будем жить вечно!
Младенцу понятно, что ты лжешь,
И ложь твоя так бесчеловечна!
Зачем же руку мою берешь?
— Чтоб подвести тебя к краю ущелья:
ВЗГЛЯНИ САМ!
Тупик
То этим, то тем,
То чем-то, то всем
Помог с превеликою выгодой.
Но эти и те
Зажали тебя в тупике.
Не видно, приятель, выхода,
Ни просвета в стене,
И конец твой уж близится.
Ты метнулся ко мне,
Обещая унизиться,
Потому что у меня
Ключ от дверцы тупика.
Не открою я дверь.
Мне не очень-то верится,
Хоть я слышу, поверь,
Не могу я довериться.
Если выйдешь ты за дверь,
Без сомнения,
Ни за грош меня продашь —
Без промедления!
Автомобиль без управления
Ты привела меня к себе домой
Какой-то субботней ночью.
Там был беспорядок-кавардак,
Но мне это нравилось, впрочем.
Свет потушив, ты музыку включила,
Что-то тяжелое.
Точно вспомнить, что же это было,
К сожаленью, я не могу.
Может, это было «Lady Double Dealer»,
Может, это было «Lady Luck».
До блаженства оставалось едва,
До покоя оставалось немного.
Но дорога слиш