в этом мире случайного нет ничего
это тайная миссия, но
только в чем ее смысл?
я сегодня забыл, а когда-то я знал:
то ли где-то прочел,
то ли кто-то сказал
но под действием виски
так трудно сконцентрировать мысль
девятый скотч за одну эту ночь
нам уже никто не сможет помочь
стены падают вниз, и по комнате пепел летает
а китаец мне пристально смотрит в глаза,
и по желтой щеке вдруг стекает слеза,
и я вдруг понимаю, что китайцы тоже не знают
Нежный вампир
холоден ветер в открытом окне,
длинные тени лежат на столе
я таинственный гость в серебристом плаще,
и ты знаешь, зачем я явился к тебе:
дать тебе силу,
дать тебе власть,
целовать тебя в шею,
целовать тебя всласть,
как нежный вампир,
нежный вампир,
как невинный младенец,
как нежный вампир
встань!
подруги твои нюхают клей
с каждым днем они становятся немного глупей
в этой стране, вязкой, как грязь,
ты можешь стать толстой,
ты можешь пропасть
но я разожгу
огонь твоих глаз
я даю тебе силу,
даю тебе власть
я делаю тебя
не такою как все
как агнец на закланье,
я явился к тебе
и ты знаешь, зачем…
Большое сердце
ты не умеешь ходить по воде,
ты не умеешь творить чудеса
когда тебе больно — ты плачешь,
когда тебе стыдно — опускаешь глаза
но в твоих пальцах мое одиночество,
сгорая, обращается в дым
и все, что ты можешь, и все, что ты знаешь, —
это делать мое сердце большим
делать это сердце большим
делать это сердце большим
ты ничего не просишь взамен,
да и что я могу тебе дать?
ты утверждаешь, что вещи нужны лишь тем,
кто не умеет терять
когда я считал себя здоровым и сильным,
ты знала, что я был больным,
ты вошла в мою грудь и сломала все ребра,
чтобы сделать это сердце большим
сделать это сердце большим
сделать это сердце большим
Атлантида
я узнáю тебя по тайному знаку,
ты узнáешь меня по перстню на пальце
наша память хранит забытые песни,
мы умеем плясать первобытные танцы
сколько лет я не слышал язык этот древний
этот шепот любви, никому не понятный
на какую-то ночь в нашем вечном бессмертье
мы вернемся с тобой в Атлантиду обратно
где-то там под водой спит наш город старинный
в тишине первозданной он хранит наши тайны
мы любили друг друга — потому и спаслись
мне не хочется думать, что это случайно
будет серое утро, и, влекомы судьбою,
мы опять превратимся в одиноких скитальцев
и никто не узнает, что свели нас с тобою
эти тайные знаки, эти перстни на пальцах
но, пока длится ночь, я хочу слышать этот
позабытый язык, никому не понятный
я так ждал тебя долгих десять тысячелетий,
чтоб вернуться с тобой в Атлантиду обратно
Апельсиновый день
в твоих глазах горит
апельсиновый свет
в твоих глазах горит
апельсиновый свет
я боялся, что мне показалось,
но нет — в твоих глазах горит
апельсиновый свет
твой поезд сошел с пути —
порви обратный билет
останься здесь насовсем
порви обратный билет —
здесь так много людей,
у которых в глазах
горит апельсиновый свет
это апельсиновый день
кто знает, что будет потом?
в апельсиновый день
апельсиновые люди
не думают почти ни о чем
мы выйдем с тобой на крышу
и сядем на велосипед
это самая высокая крыша
и очень быстрый велосипед —
он увезет нас с тобою туда, где всегда
горит апельсиновый свет
Архитектура
мы были свободны в лазоревых водах морей,
мы дышали всем телом
кто первый решился надеть на себя скорлупу
и взялся за дело?
чтобы жить вдвоем,
нам нужен свой дом,
нам нужна кубатура
четыре стены
и пол с потолком —
архитектура
за каждой стеною шевелится кто-то живой —
ракушки и слизни
мы спаяны известью, смешанной с нашей слюной,
по гроб нашей жизни
чтобы жить вдвоем,
нам нужен свой дом,
нам нужна кубатура
четыре стены
и пол с потолком —
архитектура
четыре стены и пол с потолком —
архитектура
Колесница свободы
грохот в ночи — гремят чугунные спицы,
но никто не слышит, и дома как могилы
ты один в постели, и тебе не спится
подойди к окну, собрав последние силы
подойди к окну — ты совершенно нормален
это не предвестия сумасшедшего дома,
это не привидения супружеских спален,
не начало войны и не отзвуки грома
это просто мчится колесница свободы
по лунному броду через мертвые воды
давит колесами сильных и слабых,
прокладывая путь для крови и пота
возница с лицом, закрытым каменной маской,
подгоняет коней, едящих свежее мясо
кружатся спицы в искрящейся пляске,
и стучит метроном смертоносного вальса
На путях твоих
здесь — на путях стальных,
здесь — на путях Твоих
здесь, здесь
я должен стоять и встречать Твой экспресс
он сбивает меня с ног, но не дает мне упасть
он уносит мою жизнь, но не дает мне пропасть
он проходит сквозь меня и оставляет свой дым
он невидим, и éдок, и невыносим
я устал входить в туман, претендующий быть
если нечем кусать, то могли бы хоть выть
здесь стены из мыла и дождь шел с утра
вы на тех же путях, но для вас все игра
расписанье неизменно, но читать недосуг
две тысячи лет на умывание рук,
две тысячи раз с того жаркого дня
вы распинали Его, но убивали меня
Птица на подоконнике
когда о тебе говорят — всегда понижают голос
и не могут найти нужных слов, чтобы выразить
весь свой ужас
мастера намеков — даже они бессильны
объяснить за стаканом чая, что же в тебе такого
этот город слишком мал для твоей любви,
так мал для твоей любви
когда я пришел к тебе, я ожидал увидеть
наркотическую пантеру, неоновую Венеру,
мурлыкающую на шкурах,
лижущую кровь последней невинной жертвы,
и очередь бледных безумцев, ждущих в твоей
прихожей
но все, что я увидел в клетке твоей квартиры —
маленькую смелую птицу с ясными, как небо,
глазами,
сидящую на подоконнике с гордо сомкнутым
клювом
и ждущую с нетерпеньем любого попутного ветра
Солдаты
какой-то солдат уходит на войну,
чтоб никогда не вернуться назад
его сердце надраено пастой зеленой
и готово идти на парад
о! о! бедные люди — те, кто не знают,
что сердце — это бляха с номером медным
о! о! бедные люди не понимают,
что смерть всегда приходит последней
маленький город, и все девочки плачут,
пряча игрушки под мягкие подушки
пружины стальные рвутся, как нитки,
серым утром после душной пирушки
солдаты уходят, потому что так трудно
поймать здесь теплый кусочек свинца,
здесь почти невозможно воскреснуть на Пасху,
но значительно легче дождаться конца
о! о! бедные люди — те, кто не знают,
что сердце — это бляха с номером медным
о! о! бедные люди не понимают,
что солдат всегда погибает последним
маленький город и все девочки плачут,
пряча игрушки под мягкие подушки
пружины стальные рвутся, как нитки,
серым утром после душной пирушки
о! о! бедные люди — те, кто не знают,
что уходят навсегда, чтоб остаться навечно
о! о! маленький город — все эти милые встречи
с маленькими руками, надраившими это сердце…
Тени отцов
фразы не говорили, и они застревали в горле
взглядов не поднимали — бурчали себе под нос
в дом приносили большую ложь:
вот тебе нож, отрежь да положь