на примере лишних людей учили писать донос
стеклянные семьи, картонные стены,
глиняные дома
когда я вдыхаю запахи детства,
я снова схожу с ума
каждый из нас был ранен осколком
родительской ласки
хотя, когда разбивались сердца,
на нас надевали каски
тени отцов стоят за спиной
и ждут, когда крикнет петух
голос отцов, застрявший в ушах,
заменяет собственный слух
на старых кирпичах кровавые брызги —
из них страшно строить дом
тени отцов сойдут с чердаков
и снова поселятся в нем
тени отцов, тени отцов —
страх перед ликами в церкви,
боязнь естественных слов
дети, бегите к восходу,
бегите, в конце концов
чем выше поднимется солнце,
тем будут короче
тени отцов, тени отцов
Стальная звезда
стальная звезда
рвет плотные шторы,
вонзается прямо в глаза
стальная звезда
стучится в окно
твердым пальцем,
просит открыть
в хлебе, который я ем,
лезвия бритвы
между губами —
кончик ножа
что тебе нужно,
что тебе нужно здесь?
я завидую зверю,
который глядит на тебя
и не знает о том,
что ты есть,
что тебе нужно здесь?
стальная звезда
бросает тяжелую тень,
танком проходит по крыше,
будит детей,
роняет вишневые искры,
зажигает стога,
оставляет цепи и клепки
на тех, кто идет за ней
железные руки вяжут узлами
стволы тополей
что тебе нужно,
что тебе нужно здесь?
ты ищешь детей кузнеца,
чтобы шепнуть им на ухо
холодную весть
что тебе нужно здесь?..
Я боюсь
если вы живете по привычке жить,
это можно понять и можно простить
если будет пища, значит, будет день
если солнце погаснет, вам полюбится тень
под замками пословиц, за решеткой табу
не услышать, когда на небе дунут в трубу
все простится: стирка, пиво, водка, хоккей,
если вы перестанете рожать детей
площадки лестниц, скамейки парков
птенцы атакуют, чтобы сделалось жарко
сбиваются в стайки, чтобы стать волками
они теряют крылья, чтобы сделаться вами
девчонок манят маньяки, мальчишек дразнят сирены
они лезут, чтоб разбиться, на прозрачные стены
беспомощный писк в удивленных газетах
за долгой зимой будет жаркое лето
учителя учат книгам, а улицы — правде
сто монументов во славу вчера, ни одного во славу завтра
все видят то, что есть, но говорят то, что надо
и в каждой аллее поджидает засада
понимаю жестокость тех, кто видит жестокость
зачем светофор тем, кто идет через пропасть
девчонки пудрятся пылью ночей
они знают печаль опоздавших матерей
отправляется поезд не при штиле — при шторме
вся страна замялась с багажом на платформе
мальчик лезет на подножки, мальчик лезет на сумки
кто виноват, что его не научили быть умным
завтра кончится все или начнется нечто
вам уже не узнать, вы застыли навечно
и все бы хорошо, и живите, как хотите,
но я боюсь за детей, которых вы родите
Голоса
бессонными ночами печальными
он изменял ей в своей голове
с ее подругами и печальными
созданиями из тех, что во сне
порхают над изголовьями
волчицами плененных волков,
рождаются из молчания
случайных телефонных звонков
он смотрел на нее и гадал про себя,
не те же ли ей снятся сны,
вглядывался долго в глаза темноты
и слушал голоса тишины
однажды он подумал в отчаянье,
что не вынесет новую ночь,
и прощение только в прощании
со всем, чего не превозмочь
собрал свои вещи и ушел навсегда
на изломе тридцать первой весны,
и закрылись вслед за дверью глаза темноты,
и умолкли голоса тишины
и она понять ничего не могла
и ничего не могла объяснить:
для нее темнота неживою была,
и тишина не могла говорить
Женщины, с которыми
женщины, с которыми я не был никогда, построили
клетку и заперли душу
и, пока я не спою о каждой из них,
они не позволят мне выйти наружу
но и сами они обратятся в гипс,
и сами они не смогут сделать и шагу,
пока я не верну им вторую жизнь,
положив их нежно на эту бумагу
меня страшит пустота
за моими плечами
она как камень на шее
и карманы мои
полны кирпичами
женщины, с которыми я не был никогда,
и мужчины, которым я не был представлен,
населяют, как призраки, мои города,
живут и умирают в темноте моих спален
и для них никогда не будет меня,
но для меня они навсегда в этом мире —
стоят за спиной, как стальная стена,
и стена с каждым годом становится шире
Земля
земля немыслимых слез,
земля бессмысленных грез,
земля возвышенных слов и убогих затей, недалеких людей
когда я уйду, я стану этой землей,
холодной, как лед, неприступной, как взгляд
ее богов и вождей
возьми ее в горсть — и тут же выступит кровь,
плесни святою водой и смотри,
как растекается грязь
когда я вернусь, она не станет другой —
ее уже не спасет ни крестовый поход,
ни сиятельный князь
эту землю трясет:
она пытается встать, словно кошка,
но переломан хребет
эту землю знобит:
она простыла,
составляя в нетопленных избах
длинный список обид
на сход сбирается сброд:
разврат, разбой и разброд
разврат всех поит вином,
разбой идет на погром,
разброд приблизит разгром
я воскресал столько раз, но умирал в тот же час,
не успевая понять, откуда пули летят,
откуда слышится гром
и отпевали меня, и хоронили меня
и засыпали землей и уверяли, что мне
будет пухом земля
но это ложе на лжи, душа к нему не лежит,
я прорастал как росток, потому что не мог
видеть подлые сны
ведь эту землю знобит,
она горит со стыда,
но промерзла до мозга костей
и в ней никто не заснет,
в ней каждый мертвый живет
и, вцепившись в живых,
не дает им уйти из гостей
Крик без лица
кто кричал в моем сне?
почему я проснулся?
разве что-то не так?
чья это тень на стене?
почему облака так похожи
на порванный флаг?
кто кричал в моем сне?
почему этот голос
мне до боли знаком?
кто оставил босые следы
в глубоком снегу под окном?
крик в темноте,
крик в середине сна,
крик в темноте,
крик без лица…
коридоры наполнены мглой
она течет из ванных комнат
холодной водой
кто стоит рядом со мной,
ничем не прикрытый,
нагой и босой?
всадник без головы,
телевизор, в котором
разбит кинескоп
мой одинокий двойник,
опечатанная дверь,
заколоченный гроб
Кукушка
кукушка зовет
бездомных,
бездетных,
безумных
по следу Луны,
в самую чащу
кукушкины слезы
сжигают лишайник
по запаху дыма
находят кукушку
если я остался один,
если ты осталась одна,
она научит нас считать
так, как умеет только она
кукушка считает
бездомным,
бездетным,
безумным,
гадает она
на звездной гуще
кукушкины игры
для самых робких,
стоящих в страхе
у первых деревьев
Монета
в пустую комнату я вошел,
в пустую комнату я попал
в комнате я ничего не нашел,
в комнате я никого не застал
шесть погасших черных свечей,
шесть безлунных ночей с шести сторон
«кто здесь живет», — мой голос сказал
все шесть отвечали: «ты и твой сон»
«но в ком же, в ком заключен мой дух,
кто проснется, когда нас придут будить?»
«только один, один из двух
а кто — вам самим предстоит решить»
и монета упала ко мне в ладонь
во тьме даже пальцы — и те не видны
и только на ощупь я понял, что
у монеты нет одной стороны
нет одной стороны, лишь одной, но какой?
шесть стен молчат, молчат как на грех
тут сон завладел моею рукой