глупые рыбы!
мне нет дела до ваших сомнений,
и я не слышу ваших молитв
если же я забываю вас покормить,
то вовсе не потому что вы не вспоминали обо мне,
а просто потому что я забыл о вас
в конце концов
у меня — свой аквариум,
свое небо,
свой Бог
и те же проблемы
Подводная
лечу
камнем с высоты
в омут темноты
на дне…
хочу
страх, печаль и боль
бросить, словно соль
волне и на время
забыть свое имя
иду ко дну
с концами в воду,
соленую,
голодную
найду на дне
себе свободу,
холодную,
подводную
Боль
ты можешь жить в поролоновом мире,
где нет переломов, ушибов и злости,
я все равно буду биться о стены,
кромсая вены, ломая кости
ты можешь делать серьезные деньги
и заниматься значительным делом,
если за мной сохраняется право
распоряжаться собственным телом
я выбираю боль
«От невыносимости жизни…»
от невыносимости жизни,
от вони протухшего Бога
из подвала соседней церкви,
от потока мегабайт,
бомбардирующих сетчатку
и барабанные перепонки,
люди однажды возьмут и начнут взрываться
в метро, на работе, посреди супермаркета —
в тележурналах жертвы, кровь, разрушения
сначала подумают на террористов,
покажут нам очередное исчадие ада
с бородою ветхозаветного пророка,
спецслужбы будут делать умные лица
но люди будут продолжать взрываться
в зале заседаний ООН, в салоне красоты,
в гей-клубе, на складе нефтепродуктов
всю планету охватит паника,
каждый будет подозрительно коситься на соседа,
перед тем как превратиться
в облако дыма
и осколков костей,
похожих на колотый сахар
УЛИЦЫ ГОРОДОВ ОПУСТЕЛИ!
СТРАЖИ ПОРЯДКА ПРЯЧУТСЯ В УРНЫ
ПРИ ВИДЕ ДРУГ ДРУГА!!
ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРАНСПОРТ ПАРАЛИЗОВАН!!!
ВСТРЕЧИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ВЕДУЩИХ ДЕРЖАВ
ОТМЕНЯЮТСЯ!!!!
рано или поздно люди берут
и взрываются
Тысяча дверей
Тысячи дверей, но за каждой стена,
Тысячи людей повторяют слова:
«Там хорошо, где нас нет»
Но где это место?
Тысячи людей, и каждый мой брат —
Каин или Авель — откуда мне знать?
Люди устали шептать…
Где это место?
Если б я знал, где это место,
Я бы уже там был,
Если б я знал, где это место,
Я бы уже там жил.
Но буду ли это я,
Или это будет кто-то
Вместо меня —
Кто знает?
Если бы только Бог мне подал знак,
Я бы тогда смог волю сжать в кулак,
Сделать первый решительный шаг,
Что ведет в неизвестность.
Я — уже не я, а тот, кто вместо меня,
Пришел сюда, чтоб посмотреть на себя —
Потому что мы там, где нас уже нет…
«Может быть…»
может быть,
никто из мертвых
до сих пор не вернулся назад
потому, что жизнь
гораздо страшнее смерти?
ты смотришь на луну
и понимаешь,
что над тобою в небе
висит огромный камень
внезапно автомобили
стали прозрачными, как воздух
тысячи людей
в сидячих позах
несутся над асфальтом,
нажимая на невидимые педали
«Не стану скрывать…»
не стану скрывать —
мне нравятся революции
охотно признаюсь —
мое любимое божество —
Шива, Разрушитель Миров
(я видел его однажды
во время кислотного трипа
в черно-оранжевом небе,
жонглирующего черепами вселенных)
мне противны те, кто цепляются
за утлые остовы
человеческих иллюзий —
социальное положение, нацию,
расу, империю, церковь, так называемые
незыблемые научные истины
или семейные ценности
в конце концов, они, разумеется,
все равно побеждают
(хотя часть из них гибнет,
рассеченная сверкающей ваджрой,
новые выползают из земли,
словно черви после дождя)
однако тот волшебный миг,
когда они корчатся в ужасе
в потревоженной навозной куче!
как жаль, что за короткую
человеческую жизнь
такое можно увидеть
от силы два-три раза
«Деньги — это фантики…»
деньги — это фантики
от будущих конфет:
фантиков можно напечатать сколько угодно —
конфет все равно на всех не хватит
с перекошенными лицами,
с хитрыми улыбками,
с идиотскими ухмылками
они едут менять свои фантики
на другие фантики,
вкладывать фантики в предприятия
по производству фантиков,
приобретать фантики,
которые приносят в год по четырнадцать
новых
фантиков
вцепившись костлявыми пальцами
в груду фантиков,
раскрыв беззубые рты
в предсмертном крике,
встретят неумолимый взгляд
Творца Миров,
Господина Вечности
Куклы
мы пластмассовые куклы,
мокнущие в бензиновых лужах на асфальте:
слипшиеся волосы,
кровоточащие пальцы.
нас выбросили — мы вышли из моды.
каждую секунду рождается новая кукла.
на всех нас просто не хватит места.
подняться снова почти невозможно,
особенно если ты — пластмассовая кукла
со слипшимися волосами.
но может помойка — это и есть Врата Рая?
Dolls
we are no more than plastic dolls
broken shapes on wet macadam
ragged hair
bleeding fngers
now we are garbage
now we are useless
every moment a new doll is born
this world is too crowded
to ft them all
you cannot get high
however you try
they won’t let you in
the gates of paradise are closed
«Какое первое слово…»
Какое первое слово
приходит на ум, когда просыпаешься?
Чаще всего это — «я»,
гораздо реже — «ты»,
почти никогда — «мы».
Этим о нас сказано все
или почти все.
Прямо по курсу
мир — море огромное, синее,
а мы — параллельные линии,
но за горизонтом, случается,
линии пересекаются
туда, где наш Остров правильный,
судьба нас с тобой направила
за все, что мы вместе вынесли,
нас волны на берег вынесли
прямо по курсу — наша любовь,
прямо по курсу — надежда ждет,
прямо по курсу — солнце встает:
день начинается вновь
прямо по курсу…
прямо по курсу…
мы были наивными, славными
и делали все не по правилам,
порой ошибались и падали,
но волны наш курс исправили
и вот мы стоим на пристани,
корабль уходит в плаванье
для вас у нас все закончилось
для нас — только начинается
и все, кто с пути сбиваются,
на Острове том встречаются
«Уходили по горным тропам…»
уходили по горным тропам
темной безлунной ночью
вершины Кавказа
чернели во мраке,
словно погасшие угли
колючие звезды
казались гвоздями,
вбитыми в смуглое тело героя
глаза опустив,
крались тихо, как воры
обычные люди — купцы, мореходы,
ремесленники
и даже пара-другая поэтов
и философов
из тех, что ведут себя разумно
и приняты в приличном обществе
разошлись по домам,
смыли кровь с ладоней
и, подсев к очагам,
у которых грелись
женщины и дети,
подбрасывали хворосту в пламя
и рассказывали страшную новость:
«Боги покарали Прометея,
укравшего огонь с неба!»
Вогульские духи
в детстве