— Девица, — сказал Сергей, — от кого ты прячешь свои губы? Проснись и помоги мне провести ночь в бессоннице. Я слишком много спал в дороге.
Она проснулась и, подняв голову, смотрела на него с удивлением.
— Я очень голоден, девушка, — сказал снова Сергей. — И если ты меня не накормишь…
— Ты откуда взялся? — говорила она, отталкивая его. — Я тебя здесь раньше не видела.
— Я оттуда, где меня нет, — отвечал Сергей и поглядел на нее лукаво, — а хочу туда, где меня еще не было.
Но она снова оттолкнула его. Однако же напоила чаем, и до утра они не скучали вместе. А утром она показала ему дом, где живет самый лучший столяр в городе, и отпустила с ласкою.
11
Он шел по улице, задумавшись и ничего не видя вокруг. Инструменты в мешке за его спиною побрякивали весело.
— Идем, идем, — говорила пила, и она двигалась равномерно под скрип шагов, — в путь за волшебным рубанком.
— Рубанок — преглупое железо, — отвечала струбцинка, и винт покряхтывал в щелях прорезов, — но дерево, как шелк, и изразцы не увидишь глазом. Поищи его, деревянный человек, поищи.
— Эк завывает ветер! — сказал Сергей и ускорил шаги. Вскоре же он стучался у дверей самого лучшего столяра в городе.
Высокий худощавый человек с острой бородкой отворил двери и спросил:
— Кого нужно, парень?
— Столяра, — отвечал Сергей, — нет лучшего, чем ты, столяра в городе.
— Есть лучше, — отвечал худощавый, и бородка его вздрогнула от злости. — Да он, нехристь, сукин сын, и исповеданья лютеранского.
— Где же он живет?
— За рекой, на торговой стороне, от моста второй дом, в третьей направо улице, — отвечал худощавый и захлопнул дверь так, что стены задрожали.
Сергей отправился дальше. Он перешел реку и нашел от моста второй дом в третьей направо улице. Это был маленький домик с белой крышей; над дверью было мелко написано: «Столярных дел мастер Карлус Фок»; под фамилией был изображен верстак, а на верстаке рыжий парень вертел в руках стулья.
Сергей подошел к окну. В просторной мастерской, сплошь усеянной стружками, низко склонившись над верстаком, стоял, далеко отставив ногу, маленький, очень толстый человек.
— Ты самый лучший столяр в городе? — спросил Сергей.
Человек молчал и только вертел коловоротом.
«Как же он ловко коловорот держит», — удивился Сергей и, приподнявшись на руках, сел на подоконник.
Человек обернулся и пробормотал что-то про себя.
— Карлус Фок, — продолжал Сергей, — я к тебе пришел обучиться столярной науке в полном совершенстве.
— Учиться хочешь, — спросил немец, оборачиваясь, — а давно ли ты работаешь?
— Давно, мастер, — отвечал Сергей.
— Слезь с окна, — строго сказал немец, — и заходи в дверь.
Сергей спрыгнул с окошка и вошел в мастерскую.
— Что умеешь делать? — спросил немец, подходя к нему ближе. — Резную работу делал?
— Делал, — отвечал Сергей и посмотрел на его инструменты. — Могу филенки в резных шкафах, в дверях, двойные и ординарные.
— Возьми материал, — сказал немец.
И Сергей работал у него неделю. А на вторую неделю, вечером, когда немец запирал уже двери мастерской, он притронулся к его плечу и сказал тихо:
— Мастер…
— Говори, — отвечал немец.
— Мастер Карлус Фок, — начал Сергей, — собери мне твоим словом столяров со всего города. Я хочу говорить им о волшебном рубанке.
— Что есть волшебный рубанок? — спросил немец, высоко поднимая брови.
Но Сергей ничего не ответил, и они расстались.
12
Мастерская столяра Карлуса Фока была чисто прибрана. Стружки сметены, верстак отодвинут и стол поставлен посередине комнаты. Сергей стоял у окна в задумчивости, а мастер сидел на верстаке и молча курил трубку. Так было до тех пор, пока не пришел столяр Рогов.
Он вбежал, покачиваясь на кривых ногах, и сказал:
— Зачем звал, мастер?
— Садись, — отвечал немец сердито, — скоро узнаешь.
И теперь они ждали трое.
Минут через десять пришел еще один столяр, по прозвищу Хромой, и он протянул руку Карлусу Фоку молча и молча поздоровался с другими. И вскоре пришли еще Дмитрий Звягин, старинный столяр, что работал рамы для икон, Михайло Петрекин, могучей силы человек, кулаком забивавший гвозди в дубовый материал, и еще Федор Перунский, Тимофей Мякин и другие славные мастера Новгорода.
Карлус Фок уселся за стол, хмуря брови, вынул трубку изо рта и с важностью провозгласил:
— Setzen sie sich, господа столяры, — иными словами, прошу садиться. Говорить будет мой подмастерье.
И Сергей выступил на середину комнаты.
Вечерний свет падал из полуприкрытых окон и легкой стопой убегал по острым плечам Хромого, через золотистую бороду рыжего на трубку, острый нос в дыму и сдвинутые губы мастера Карлуса Фока.
— Разрешите ли говорить, мастера? — сказал Сергей, складывая крепко руки.
— Говори, — прогудели столяры, и Хромой одобрительно повел плечами.
— Столяры, — начал Сергей, и ему показалось, что это не он, а кто-то другой раздвигает губы. — Я Сергей, сын столяра Ефима, столяр не из последних и столярной работе обученный с детства. Отец мой и ныне известный в своем ремесле человек, и живет он в городе Пскове.
— Ты нам человек незнакомый, — сказал Тимофей Мякин, — мы тебя слушаем.
— Слушаем, — сказали мастера.
— Из города моего, — продолжал Сергей, — я ушел тому назад года два и ищу по городам государства нашего волшебный рубанок.
Столяры нахмурились. Хромой прошептал что-то и посмотрел на Сергея с мрачностью. Столяр Карлус Фок курил трубку молча.
— Господа столяры, — продолжал Сергей, — ведомо ли вам, что такое волшебный рубанок?
— Неведомо, — отвечали столяры, и Карлус Фок пробормотал про себя:
— Славный парень, немецкая голова.
— Волшебный рубанок, — говорил Сергей, — есть такой инструмент, что при работе им дерево становится как шелк из персидской страны и по этому дереву можно делать изразцы ни с чем не сравнимой тонкости…
И он рассказал им о немце-столяре и о шкатулке царя Ивана. Столяры слушали молча. Карлус Фок курил трубку, улыбаясь, и дым над рыжей головой взлетал клубами.
Вечерний свет летел из полуприкрытых окон и легкой стопой пробегал по острым плечам Хромого, через золотистую бороду Петрекина, на трубку, нос в дыму и сжатые губы мастера Карлуса Фока.
И когда Сергей кончил, то отвечал ему за всех старик Звягин.
— Парень, — сказал он, — рубанок твой непременно дьявольский, и ты его в святом Новгороде не найдешь.
— Нет ли среди инструментов ваших, — спрашивал Сергей, — рубанка темного дерева с лезвием лучшей английской стали?
И столяры сказали в один голос:
— Нет.
Тогда Сергей взвалил мешок с инструментами на плечи, простился со славным мастером Карлусом Фоком и, обойдя семь озер, пришел к городу Москве. Но был он задумчив и молчалив и до самого города вспоминал белого человека, что некогда видел в доме патера Владислава.
13
От Новгорода вместе с Сергеем прилетел длинноногий ветер. Такого не запомнят москвичи. Он шагал по московским улицам, гремя жестью, рассаживая грудь об углы проулков и влачась по камням серым плащом. Сергей остановился в подворье и, сбросив мешок с плеч, заснул крепко, а ветер пролетел Москву с разбега, ударившись в реку, разбросал свинец по стремительной водной ряби, прогулял в Марьиной роще целую ночь, вернулся обратно и, хлопнув ставнями, разбудил Сергея. Сергей привстал с лавки и прислушался. Ветер гремел за окном и вдруг упал вниз и ушел глубоко в каменистую землю.
— Нужно идти, — сказал Сергей, и усталость внезапно коснулась его сердца.
Он оделся, закинул на плечи мешок и вышел на улицу. Был еще ранний час, но Москва не спала. Сергей завернул за угол, и тотчас в острые глаза пролетела вширь Театральная площадь. Тонкий человек сдерживал высокими руками взброшенных над колоннами коней. Слева прислонилась к каменным кубам белая церковь, справа стеклянный дом начинал улицу и шум раздвигал уши, как когда-то возле реки, на торговой площади.
Сергей стоял неподвижно. Потом долго бродил по улицам и наконец усталый вышел к храму Христа Спасителя.
На рыжем мраморе в высоком кресле сидел человек со скипетром в руках, держа сильное тело недвижимым. Корона сжимала медную голову, и на широкую грудь, опоясанную лентами, падала медная борода.
Что-то тонко прозвенело у Сергея в груди, и на минуту серый туман прошел перед глазами.
— Ваше величество, — быстро заговорил он, вглядываясь пристально. Сердце у него стучало ужасно и руки дрожали. — Ваше величество, вы человек известный. Обращаюсь к вам с просьбой указать…
Александр молчал. Но в сжатых губах пробежало и тотчас скрылось движенье.
— Скажите, — продолжал Сергей, крепко прижимая лицо к холодной меди, — я столярный подмастерье из городов, ныне вашему величеству неподвластных, и ищу по сим городам…
Но в эту минуту кто-то прикоснулся к его плечу. Он обернулся: возле него, рукой заслоняя глаза от ясного дневного света и далеко вперед выбросив острый подбородок, стоял маленький старичок в черном оборванном пальто и в картузе с козырьком, надвинутым на лоб.
14
— Извините сударь, — начал он, — будучи чрезвычайно заинтересован неожиданной встречей, осмелился обратиться к вам.
Сергей провел рукой по лицу, и в глазах его посветлело.
— Вы про что изволите говорить? — спросил он, отступая несколько от старика.
— Слышал, — продолжал старик, — слышал, как вы в задумчивости говорили с императором Александром, и подивился. Но, будучи человеком, склонным к мистическому истолкованию вещей, придал и сему надлежащее значение.
— Что вам угодно? — спросил Сергей. — В чем дело?
— Уже много лет не веду никаких дел, — отвечал старик. — Будучи занят созерцанием скульптурных изображений, уже давно отрешился от всякой иной деятельности. Живу в Москве со времени появления на свет и пытаюсь не терять окончательной связи с сей жизнью. Вы же, сколько могу судить, занимаетесь столярным ремеслом, сударь?