Шарманщик уже спал, закинув голову и вытянув ноги.
Сэр Мэтью пришел в себя и оглянулся. Он висел неподвижно, обвязанный тройным узлом. Задумавшись на мгновенье, он вспомнил о формуле завещания. Рука медленно расстегнула пиджак и раскрыла записную книжку.
Опершись одной ногой об уступ скалы, а другой придерживая веревку, сэр Мэтью оправил висевший на поясе фонарь и с карандашом в руках продолжал вычисления.
Спустя несколько минут веревка стала опускаться.
— Винный запах! — закричал джентльмен с одной бакенбардой, бросаясь к сэру Мэтью. — Вы чувствуете, сэр? Мы попали в винный погреб.
Сэр Мэтью размотал веревку, присел на камень и улыбнулся.
— Я имею сказать вам несколько слов, джентльмены, — сказал он, — но подождем наших спутников.
Спустя пятнадцать минут Джордж Стейфорс, быстро перебирая руками, спустился по веревке. Он был бледен.
— Остался Эндрьюс, — сказал Шарманщик, вытаскивая мешочек с табаком и трубку.
— Никого не осталось.
— Где же Эндрьюс?
— Не знаю. Где-нибудь здесь, недалеко от нас. Он убит.
Шарманщик вскочил, выронив из рук трубку.
— Убит? Кто же его убил?
— Я.
— Ты убил Джимми? — тихо спросил Шарманщик, поднимаясь и обеими руками хватая кирку.
— Подожди, — сказал вор; он подошел ближе и положил руку на плечо Шарманщика. — Я убил его за то, что он хотел перерезать над тобой веревку.
Сэр Мэтью поднял голову и, с силой уперев подбородок в воротник, посмотрел на сына.
— Простите, джентльмены, — начал он, поднимаясь, — но я полагаю своевременным сообщить вам некоторые любопытные сведения.
Он встал на камень.
— Джентльмены! Вы явились сюда, чтобы отыскать и присвоить себе значительные суммы, оставленные, согласно завещанию моего сына Рэджинальда Стейфорса, каждому, кто до них доберется. Джентльмены, мы добрались до них! Они под нами!
Сэр Мэтью с юношеской легкостью соскочил с камня и ударил ногой. Послышался гулкий звук.
— К сожалению, не могу посвятить вас в свои вычисления, — продолжал сэр Мэтью, вернувшись, — вряд ли вы оказались бы достаточно компетентными в них. Сообщаю вам только мой вывод: наш город и все прилегающие к нему местности заключены или некогда возникли в бочке, винной бочке грандиозных размеров.
— Бочка! — вскричал джентльмен с одной бакенбардой. — Вот решение задачи! Все зависит от правильности движения!
— Бочка катится по какой-то твердой поверхности, — продолжал сэр Мэтью. — Эта твердая поверхность освещена сверху невероятной силы светом. Половина эллиптического сечения бочки — то, что мы называем небом, — имеет между ребрами щели, и через них проходит свет. Вторая половина — та, на которой внутри бочки построен наш город, — сплошная и потому для света непроницаемая. Каждые двенадцать часов бочка повертывается на половину эллипса; когда она повертывается расселинами — тем, что мы называем небом, — вниз, для нас наступает ночь. Тогда под бочкой тень, и, кроме тьмы, сквозь расселины к нам, внутрь, ничто не попадает.
Вторые двенадцать часов бочка снова поворачивается на половину эллипса: расселины теперь обращены вверх, к свету, — наступает день.
Пересекая земляные наслоения, почти по нормали к поверхности бочки, мы спустились к сплошной стороне бочки. Пробейте ее, и вы увидите там ночь, хотя сейчас в городе, — сэр Мэтью вытащил часы и направил на них свет фонаря, — половина третьего пополудни.
— Джентльмены, — продолжал он, — в том, что я сообщил вам, только одно вызывает сомнения: почему в те часы, когда у нас ночь, когда мы при вращении бочки перемещаемся вверх, — почему мы тогда не падаем вниз? Я отвечу вам гипотезой, джентльмены: поверхность, по которой катится бочка, обладает, по-видимому, огромной электромагнитной силой. Эта сила путем индукции намагничивает то, что мы называем землей, и создает способность притяжения, которая по ночам удерживает нас и весь город от падения головой вниз.
В заключение я отмечу, джентльмены, что честь этого открытия принадлежит не мне, но моему сыну, Рэджинальду Стейфорсу. Найдя решение задачи, он кратко выразил его формулой на оборотной стороне своего завещания.
10
Сэр Мэтью Стейфорс
прерывает вычисления
— Дьявол! — выругался Шарманщик. — Так ничего нет!
— Браво, Рэджи, — задумчиво сказал вор. Он сидел на камне, закинув ногу за ногу и покачиваясь взад и вперед.
Джентльмен с одной бакенбардой, бормоча что-то под нос, с лихорадочной поспешностью перелистывал свою записную книжку.
— Я забыл добавить. — Сэр Мэтью соскочил со своей кафедры и опустил руку в задний карман пиджака. Он вытащил оттуда капсюль динамита с длинным шнуром. — Я намерен взорвать под нами непроницаемую поверхность бочки. Джентльмены! Я хочу добраться до наружной поверхности бочки и исследовать мир извне!
— Ты идешь со мной, Джорджи? — спросил Шарманщик.
Вор посмотрел на сэра Мэтью и ответил:
— Нет, я остаюсь. Прощай, Шарманщик.
Шарманщик закинул мешок с провизией за спину и подошел к веревке. Через несколько минут только свет фонаря скользил по неровной поверхности обрыва.
— Для капсюля нужна щель, сэр? — почтительно спросил вор, подходя к сэру Мэтью ближе.
— Можно киркой проделать небольшое отверстие, — отвечал сэр Мэтью.
Вор, разворотив дерево, заложил в неглубокую щель динамит и, открыв фонарь, осторожно поджег шнур.
— Шнур горит восемь минут, — сказал сэр Мэтью.
Все трое отбежали в сторону и в глубине узкого прохода спрятались за камни. Джентльмен с одной бакенбардой не переставал с чрезвычайной быстротой записывать что-то в свою записную книжку.
Раздался сильный удар. Сэр Мэтью, оборотившись к месту взрыва, слышал, как джентльмен с одной бакенбардой пробормотал себе под нос довольным голосом:
— Если этот удар отразится наверху, так уж наверное победят левые.
Сумеречный свет ударил в очки сэра Мэтью, когда он приблизился к месту взрыва. На пространстве двух-трех саженей деревянная поверхность была взорвана. Куски дерева и толстая ржавая проволока торчали по краям дыры.
— Джентльмены, — сказал сэр Мэтью, указывая на отверстие. — Это дыра в мир! Вы теперь видите, что я был прав, джентльмены.
Вор привязал к огромному крюку, торчавшему в дереве, веревку, и сэр Мэтью первым спустился на наружную сторону винной бочки. Вор и джентльмен с одной бакенбардой последовали за ним.
Они увидели себя на поверхности, правильно пересеченной рядами огромных ребер. Дул легкий ветер. Темно-серый сумеречный свет почти переходил в ночь. Они подняли головы вверх, — над ними расстилалось черное, как сапожный вар, небо. Сэр Мэтью, спрятав подбородок в воротничок, снова улыбнулся.
— Это мир, — сказал он, поднимая руку, — я надеюсь, что он понравится вам больше, чем наш мир, джентльмены! Дело обстоит очень просто! Лондон, по моим вычислениям, находится как раз на поперечной оси бочки; чтобы не попасть под бочку, нам нужно отойти в сторону вдоль ребер. Когда бочка, вращаясь, приблизит нас к поверхности, по которой она катится, нам придется сделать небольшое сальто-мортале, джентльмены. Мы выскочим в мировое пространство, а бочка прокатится над нашими головами.
Они ползком пустились в путь вдоль ребер.
Сэр Мэтью внимательно разглядывал ямы и рытвины, попадавшиеся дорогой, а джентльмен с одной бакенбардой, держа в руке записную книжку, изредка останавливался и губами перелистывал страницу.
На третий час пути черное небо над ними выросло вдвое.
— Мы слишком медленно идем, — сказал сэр Мэтью, оглядываясь на своих спутников, — пора поторопиться, джентльмены.
Вор напевал песню. Немного погодя он спросил:
— Сэр, не скажете ли вы мне: мы летим на небо или небо летит на нас?
Сэр Мэтью поднял голову. Черное небо выросло втрое.
— Бегите, — сказал он, бледнея. — Нам не успеть добраться! Бегите как можно скорее или…
Джентльмен с одной бакенбардой остановился и посмотрел вверх непонимающими глазами.
— Джорджи, — сказал сэр Мэтью, — беги!
Вор, схватив поперек сэра Мэтью, положил его на плечи и побежал, сгибаясь от усталости.
— Брось меня, беги! — сказал сэр Мэтью, сжав губы.
Черное небо выросло в пятьдесят, сто, двести раз.
Вор положил сэра Мэтью на деревянную землю.
— Поздно, — сказал он, тяжело дыша. — Оно раздавит нас раньше, чем мы сделаем наше сальто-мортале. Если может служить утешением, что нас раздавит небо… Впрочем, к черту! Я бы выпил пива.
Джентльмен с одной бакенбардой бежал к ним, потрясая записной книжкой.
— Соберите всех профессоров со всего мира! — кричал он. — Я нашел наконец причину происходящих в нашем мире событий!
Сэр Мэтью, оглянувшись, с сожаленьем покачал головой. Потом поправил воротничок и, взглянув на рыжего джентльмена, в третий раз улыбнулся.
Вор Стейфорс отбежал вправо. Он видел, как сэр Мэтью вместе с рыжим джентльменом исчезли под надвинувшейся громадиной.
И, заглянув козлу под хвост,
Нашел, что он не так уж прост, —
запел вор.
И, весело улыбаясь, снял шляпу и поклонился черному небу.
Страшный шум ударил ему в уши. В одно мгновенье что-то огромное и серое опрокинулось перед ним. Он открыл глаза и увидел себя сброшенным на черное небо. И винная бочка…
1923
БОЛЬШАЯ ИГРАФантастическаяповесть
Юрию Тынянову
Конечно, многие из вас дружат с игральной колодой, некоторые даже бредят во сне всеми этими семерками, червонными девами, тузами. Но случалось ли вам играть не с подметным лицом, каким-нибудь Иваном Ивановичем, а с собирательным, хотя бы мировой волей? А я играл, и эта игра мне знакома.
Ты играешь Большую игру.
1