Расстаться был не рад.
1
— …И вот, говорю я вам, назначают ревизию, приказывают…
— Строжайше пересмотреть?..
— Строжайше, говорю я вам, приказывают пересмотреть отчетность. Я по своей обязанности являюсь к председателю треста, называю себя, и он, говорю я вам, тут же на месте…
— Признается в растрате?..
— Признается в совершенной им грандиозной растрате… «Позвольте, — говорю я ему, — не торопитесь…»
— Имейте в виду, что еще не проверена…
— «Имейте в виду, — говорю я ему, — что еще не проверена ваша отчетность. Позвольте сюда приходо-расходные книги, попросите сюда ваших бухгалтеров…»
— И тогда произведенная вами растрата…
— «И тогда, — говорю я ему, — произведенная вами растрата будет исходить из надлежащих подсчетов». А он…
Чучугин поднял ногу, сдернул носок, не устоял и свалился на скамейку. Хохолок свесился на лоб, бородка растрепалась. Он слушал внимательно.
Солидный краснорожий гражданин с такой же в точности чучугинской бородкой рассказывал историю растраты; сухопарый приятель поддерживал его, приговаривал, охотно чесал тощий волосатый живот.
— «Насчет приходо-расходных книг, — говорит он мне, — можете быть спокойны…»
— У меня бухгалтера один к одному…
— «У меня, — говорит он мне, — бухгалтера один к одному и из кассовых книг, если я им прикажу, хоть «Капитал» Маркса сделают». Ну, тут я развел руками…
— В таком случае…
— «В таком случае», — говорю я ему…
Голый гигант прошел мимо Чучугина, тяжело двигая чугунными ногами монумента; пухлый мальчик шел за ним, заботливо покачивая головой. Чучугин испуганно посторонился и, с сожалением отрываясь от интересного разговора, пошел в уборную.
Накинув крючок и расположившись, он взял в руки порядочный кусок газеты, примерился читать, но внезапно замигал, встревожился, принялся беспомощно шарить по стене руками: в предбаннике не все было благополучно.
Сквозь замочную скважину мельтешила студенческая фуражка с красным крестом на околыше, путалась белокурая бородка, кто-то с горячностью протестовал, отбивался; казалось, фуражка настаивала, бородка протестовала.
Возня прекратилась через две-три минуты, но Чучугин на всякий случай просидел в уборной не менее четверти часа.
За вспотевшей дверью гремели шайками, целое мыльное море билось о деревянные берега.
До этой двери, впрочем, Чучугин добрался не сразу, — новый инцидент перебил ему дорогу.
Инцидент этот в виде исхудалого иностранца сидел за столиком и задумчиво катал пустой стакан вокруг пустого графина.
Голый банщик стоял перед ним и сердито двигал огромными мохнатыми бровями.
— Ты зачем всю воду выпил? — сурово спрашивал банщик.
— А чем мне не выпил воду? — лениво отвечал иностранец. Банщик насупился и с недоумением посмотрел на него, потом потрогал рукой графин. Графин был пуст.
— Это, может быть, для тебя тут воду поставили?
— Вода, природа, повсюду употребляют, — нехотя отвечал иностранец.
Чучугин протискался вперед.
— Что тут, воду выпили? — сказал он неопределенно.
— Да не понимаете вы, гражданин, — строго заявил банщик, — ведь он безбилетный. Прямо с улицы пришел, вот теперь всю воду выпил и айда обратно!
— Что же, баня, нельзя вода, пить? Повсюду пьют, повсеместно употребляют, — ища свою шляпу, сказал иностранец. — Проходил мимо, увидеть баня, зашел вода выпить.
Чучугин с недоумением протер глаза, взглянул на иностранца. Иностранец без всякой причины облизнулся и пошел к выходу.
— Кого тут поволокли, объясните, пожалуйста? — робко спросил у банщика Чучугин.
2
В бане было почти пусто. В глубине, между запачканными ваннами, барахтался чугунный гигант, и заботливый пухлый мальчик смотрел на него, грустно почесывая спину. Горячие клубы пара бились о стену, старческий вогнутый живот мелькал тут и там, пропадал и появлялся снова.
Недоверчиво ступая по раздвинутым половицам, Чучугин подошел к шайкам, царапнул ближайшую пальцем и немедленно направился к окну, разглядывая изумрудный налет.
«Чистота! — неодобрительно подумал он. — Гигиена! Не понимаю, чего губздрав смотрит. Железной метлой гнать негодяев! Без малейшего промедления! Гнать!»
Подбегая к крану, он нечаянно толкнул какого-то гражданина; гражданин ёкнул.
Горячая вода упала на Чучугина сверху, он позеленел от неожиданности, вода катилась по его телу вниз, в расщелины половиц. Он налил еще одну шайку, но опрокинуть ее на себя не успел: чья-то рука легонько коснулась его руки, и строгий голос, похожий несколько на метроном, произнес, останавливаясь после каждого слова:
— Гражданин, хотя по сему поводу не имеется надлежащих инструкций, но тем не менее счел бы с вашей стороны необходимым принести мне, согласно общепринятым правилам, соответствующие извинения.
Чучугин выронил шайку, и она со звоном покатилась под чьи-то ноги, мелькавшие в мыльной волне.
Он оборотился и ахнул — перед ним стоял… Однако ж он и сам, пожалуй, не мог бы объяснить, кто перед ним стоял.
3
Это был самодовольный мохнатый гражданин, крепко скроенный и с головы до ног обросший курчавыми волосами. Во всей его фигуре проглядывала некоторая аккуратная закругленность; он был несколько похож на толстый указательный, тоже мохнатый, палец и точно так же, как палец, стоял, немного наклонившись вперед и брезгливо трогая мокрую чучугинскую руку.
— Извините… — не расслышал, — отрывисто сказал Чучугин.
— Необходимым с вашей стороны счел бы, — охотно повторил гражданин и в значительной степени повысил голос, — согласно общепринятым правилам, извиниться за нахальное поведение.
— Особенное нахальство с гигиеной, — заметил Чучугин, — никто не следит, необходимо обратить внимание.
— Гражданин, проходя мимо, вы толкнули меня вашей шайкой. Вам известно, надо полагать, обязательное постановление, предусматривающее некоторые случаи…
— Как же, известно, — пробормотал Чучугин и осторожно потрогал ногой мохнатого гражданина.
— …общественного спокойствия и караемые соответствующей статьей уголовного кодекса, — аккуратно докончил мохнатый и, поставив шайку, принялся неторопливо натирать мочалку мылом. Сознание собственного достоинства видно было в каждом движении.
Чучугин исподтишка огляделся; почти вся баня чесала спину и не обращала на мохнатого гражданина ни малейшего внимания. Это было так непонятно и даже угрожающе, что Чучугин не выдержал.
Он осторожно поставил шайку и, обходя мыльную лужу, приветственно помахал рукой мохнатому гражданину.
— Безобразие! — крикнул он. — Горячая вода кончилась!
Мохнатый, мыливший под мышками, опустил руку.
— Что безобразие?
— Я говорю, безобразие, что вас пускают в баню без всякого прикрытия.
Мохнатый обиделся и, не окатившись, намыленный и нахохлившийся, подошел к Чучугину.
— Действительно, в бане находятся граждане, пользующиеся в огромном большинстве избирательным правом. Даже если и так, что же из этого следует?
— Вы, должно быть, от хозяина отбились? — дерзко хохоча, крикнул Чучугин.
Мохнатый побагровел, но сдержался.
— Вы, без сомнения, шутите, — не спеша и с достоинством сказал он, — за последнее время на меня возложены обязанности государственного характера. Советую ознакомиться хотя бы с последним декретом о брачном праве.
Чучугин вдруг испугался: именно это полнейшее спокойствие его поразило. Он отступил немного, тряхнул головой, хохолок упал на лоб, бородка скосилась.
— Да-с, я не спорю, — пробормотал он, — мне только показалось, так сказать, странным… Ведь, если я не ошибаюсь, вам, как таковому, не предоставлены в полной мере права гражданства… Вы все-таки находитесь, так сказать, в зависимости…
— Мы все находимся в зависимости от обстоятельств, — с глубоким уважением к самому себе сказал мохнатый, — но это тем не менее не лишает меня прав, которыми пользуется каждый гражданин СССР, достигший шестнадцатилетнего возраста.
— Не спорю. Я о правах не спорю. Мне только показалось, не произошло ли тут какого-то инцидента. Вы, как явление, так сказать, из ряда вон выходящее, не будете в обиде… Живу затворником, вероятны ошибки. Кроме того, зная, что вы, так скать, по месту действия происходите из…
— Я происхожу из Голландии, — не спеша ответил мохнатый, — впрочем, космополит с самого рождения.
Чучугин внезапно почувствовал восторг.
— Этого… здорово, — сказал он и сделал попытку похлопать своего собеседника по плечу, — вот и я тоже… тоже, так скать, из Голландии. Имя — Дмитрий, отчество — Иванович, фамилия — Чучугин…
Он вытер мокрую руку и взмахнул ею по направлению к новому знакомому. Но мохнатый встретил этот жест холодно до крайности.
— Нет-с, извините, — сказал он, недружелюбно глядя на протянутую руку, — рукопожатия…
— Что-с?
— Отменены, — прогремел как в рупор мохнатый, — последними распоряжениями отменены окончательно и бесповоротно.
Чучугин обиделся, отдернул руку, принялся старательно счищать с груди мыло. Руку немного погодя он заложил под мышку.
— Упустил из виду, — нехотя сознался он, — я, впрочем, не специально для рукопожатия, я главным образом для того, чтобы узнать ваше, извините за выражение, употребительное наименование.
— На этот счет также нет инструкций. Кроме того, — мохнатый солидно поперхнулся, — употребительное наименование вам, без сомнения, известно.
— Как? — упавшим голосом спросил Чучугин. — Так, значит, вы и вообще… и на деловых бумагах этим употребительным…
— Заметьте, гражданин, — мохнатый отошел в сторону и с фырканьем опрокинул на себя таз с водой, — я работаю под соответственным псевдонимом.
Чучугин захрипел и упал на лавку.
— А в трудовой книжке, — закричал он, — позвольте, гражданин, нельзя же морочить трудовую интеллигенцию, а в трудовой книжке что же у вас стоит?..