Клейн решился и пошел в гостиницу.
Дэн с Фраем еще не вернулись, поэтому он воспользовался открывшейся возможностью и за сул снял еще одну комнату.
Войдя внутрь, он создал запечатывающую стену с помощью порошка Святой Ночи. Потом прошелся четыре шага против часовой стрелки, выдержал жуткий рев и оказался в мире над серым туманом.
Величественный дворец по-прежнему гордо возвышался над серым туманом, под его сводами все так же стояли двадцать два кресла и изъеденный временем стол.
Клейн занял место во главе стола и представил рядом с собой лист пергамента и перьевую ручку.
Потом со всей серьезностью написал: — Я должен сообщить Дэну Смиту о мистере Азике.
Вытащил из рукава цепочку с топазом и настроил маятник.
Топаз вращался против часовой стрелки, что означало, что он не должен об этом говорить.
Убрав топаз, Клейн задумался и, чтобы быть совершенно уверенным, решился на предсказание во сне.
Поэтому сменил формулировку на: — Результат того, если я скрою информацию о мистере Азике от Ночных Ястребов.
Клейн взял пергамент, прочитал записанное семь раз, откинулся на спинку кресла и погрузился в глубокий сон.
Он оказался в искаженном пространстве. И увидел, как сам сражается, чтобы вырваться из моря крови.
Затем он увидел руку, которая помогла ему вырваться из ловушки. Тем, кто пришел ему на помощь, оказался никто иной, как загорелый мистер Азик с родинкой у правого уха.
Картинка разлетелась, и перед взором Клейна открылась новая сцена. Он увидел темную и мрачную императорскую усыпальницу. Стоявшие внутри саркофаги открывались один за другим.
Азик стоял рядом и глядел в пространство, как будто что-то искал.
И прямо в этот момент Клейн покинул пространство сна, снова оказавшись в мире над серым туманом.
— Значение первого сна в том, что если скрою информацию об Азике, он поможет мне, когда я окажусь в опасности. Э, но опасность может возникнуть из-за того, что я сохранил секрет... Но что значит вторая сцена? Я найду гробницу совместно с мистером Азиком? Да, скорее всего, мавзолей значит что-то другое... – Клейн сплел перед подбородком кисти рук и попытался понять то, что видел во сне.
Учитывая предсказание духовного маятника, он все же решил не сообщать о мистере Азике Капитану, а просто сказать, что местные утащили из замка картину первого барона Ламуд и портрет напомнил ему учителя истории в университете. Клейн не мог быть уверен, что Капитан не услышит об этом от кого-то еще, поэтому решил упомянуть о произошедшем.
Конечно, Дэн не знаком с Азиком и не знает о его признании и странных снах, поэтому не свяжет их между собой. Клейн даже подозревал, что Капитан не помнит, как выглядит тот самый Азик.
Дальше он не решился планировать и уже собрался покинуть мир над серым туманом. Но вдруг заметил, что алая звезда, которая не подавала никаких сигналов в последнее время, сейчас тускло мерцала.
Клейн заинтересованно коснулся ее своим духом и вновь увидел юношу произносящего фразы Йотуна. Он преклонил колени пред хрустальным шаром.
Юноша все еще был одет в одежду, которая отличалась от принятой на Северном континенте. Его лицо было смазано и искажено, но Клейн мог различить коричневато-желтые волосы.
Он преклонил колени и возносил молитвы с неожиданной болью в голосе.
Клейн склонился, чтобы лучше слышать. Он полагался на свои начала знаний Йотуна и едва разбирал, что же этот юноша хочет.
— О Величайшее Божество, пожалуйста, верни свой взор на землю, которую ты сотворил.
— О Величайшее Божество, пожалуйста, позволь нам, Народу Тьмы, быть свободными от проклятья судьбы.
— Я готов пожертвовать жизнью, готов поделиться собственной кровью.
***
— Забытые земли... Народ Тьмы... Величайшее Божество... – бормотал Клейн ключевые слова и внезапно подумал о месте, о котором говорил Повешенный.
Забытые земли Богов!
— Кажется, это было и у Императора. Он даже отправлял экспедицию на поиски, но ничего не нашел... – Клейн прищурился и задумался, правильно ли он все понял.
Он постучал по краю стола своими пальцами. Через несколько ударов, Клейн принял решение. Он втянул правую руку и коснулся алой звезды.
Мгновением позже, как будто взорвалось красное облако, и свет заструился как вода.
Глава 137. Город Серебра
Город Серебра, морг.
Деррик застыл перед небольшой лестницей, покрасневшими от невыплаканных слез глазами, он уставился на возвышение, на два гроба, в которых лежали его родители.
Рядом было каменное основание, в котором торчал простой серебряный меч. Частые удары грома сотрясали дом до самого основания и заставляли меч покачиваться.
Чета Берг еще не полностью погибла. Они сражались, пытались держать глаза открытыми и боролись за каждый глоток воздуха, но для постороннего взгляда биение жизни в их телах уже не могло подавлять тьму.
— Деррик, ты знаешь, что делать! – одетый в темную мантию старейшина с посохом в руке надавил на стоящего перед ним юношу. Но на лице молодого человека четко отражались душевные терзания.
— Нет, нет, нет, – Деррик затряс головой с соломенного цвета волосами. С каждым отрицанием он делал еще шаг назад и в конце раздался его пронзительный крик.
*Бах!*
Старейшина ударил посохом оземь: — Ты же не хочешь, чтобы с твоими родителями погиб и весь наш город?
— Ты же знаешь, что мы – народ Тьмы, забытые Богами. Нас нигде не примут, кроме этой проклятой земли, и все наши мертвые становятся злыми духами. Нет иного пути, кроме того, что мы делаем, и их жизнь должны оборвать руки родича!
— За что? За что? – отчаянно вопрошал Деррик, мотая своей головой. – — За что жители Серебряного града обречены убивать родителей с самого своего рождения...
Старейшина прикрыл глаза, как будто обдумывая что-то, что он видел в прошлом: — Это наша судьба, проклятие, ноша, которую мы должны вынести, – это воля Бога...
— Обнажи меч, Деррик. Прояви уважение к родителям.
— После этого, немного успокоившись, ты сможешь попробовать стать — Божественным воином крови.
В гробу попытался заговорить Берг, но испустил только стон, после нескольких неудачных вдохов.
Деррик с большим трудом сделал несколько шагов вперед и встал рядом с мечом. Он вытянул свою дрожащую руку.
В его голове отпечаталась прохлада металла, невольно вызвав воспоминания о Кровавом льде, который его отец как-то принес с очередной охоты. Куска кровавого льда размером с ладонь достаточно, чтобы охлаждать весь дом в течении нескольких дней.
Перед глазами полетела чреда воспоминаний: вот, отец учит Деррика владеть мечом, оттирает пыль со спины, мама латает одежду, ее смелость, когда она заступила путь мутировавшему монстру, и, наконец, вся семья, освещаемая свечой за обеденным столом...
Из его горла вырвался слабый звук. Потом, с басовитым ревом, Деррик напрягся и правой рукой вытащил меч.
Щлеп! Щлеп! Щлеп!
Он наклонил голову и рванулся вперед, одновременно вздымая меч и силой опуская его вниз.
— Ах! – Брызнул кровавый фонтан, за ним последовал болезненный вскрик. Красная жижа заливала лицо и глаза Деррика.
Кровь застилала его глаза. Он вытащил меч и вонзил его в гроб сбоку.
После того, как он ощутил сопротивление плоти острому металлу, Деррик разжал руки и, пошатнувшись, выпрямился.
Он даже не проверил состояние людей в гробу. Запинаясь, Деррик вылетел из морга, как будто по пятам за ним гнались злые духи. Его зубы и кулаки были крепко сжаты. А на лице застыли потеки крови.
Старейшина, наблюдавший за этим со стороны, только вздохнул.
По всему городу на его главных улицах стояли каменные колонны. На вершине каждой из них был фонарь, а внутри фонаря – незажженная свеча.
В небе не было ни солнца, ни луны, ни звезд, только неизменная тьма и молнии, грозившие разорвать все вокруг.
Жители Города Серебра бродили по улицам, освещаемые только разрядами молний. А несколько часов, когда молнии унимались, считались истинной ночью, прямо как та, что в легендах. В это время они зажигали свечи, которые освещали город, отгоняли от него тьму и служили предупреждением монстрам.
Деррик шатался по улицам. Он не знал, куда бредет, но вскоре осознал, что пришел к дверям собственного дома.
Он достал ключи и отпер дверь. Перед ним предстала знакомая обстановка, но он не слышал взволнованного голоса мамы или отца, который его за что-то ругал. Дом казался пустым и холодным.
Деррик стиснул зубы. Он быстро прошел в свою комнату и отыскал хрустальный шар. Его отец рассказывал, что этот шар использовали в давным-давно заброшенном городе, чтобы молиться своему божеству.
Он склонился пред хрустальным шаром, но в его глазах уже не осталось надежды. С горечью прозвучала искренняя молитва:
— О Могущественнейшее Божество, молю, обрати свой взор на землю, что давно тобою забыта.
— О Могущественнейшее Божество, молю, дозволь нам, Народу Тьмы, забыть о проклятье нашей судьбы.
— Я готов посвятить тебе свою жизнь, напоить своей кровью.
***
Снова и снова, и когда он в полном отчаянии уже готов был подняться с колен, Деррик увидел алый свет, рванувшийся навстречу из хрустального шара.
Это было подобно воде, мигом проглотившей самого Деррика.
Когда он пришел в себя, то увидел, что находится в величественном дворце, чьи своды подпирали каменные колонны. Перед ним стоял длинный изъеденный временем стол, а с другой стороны стола находилась фигура, затянутая в плотный туман.
Кроме этого вокруг ничего не было. Пустота и эфир. Под ним был только бесконечный туман и неразличимые мазки алого света.
Деррик вновь ощутил, как в его сердце разгорается пламя надежды. Он уставился на человекоподобную фигуру во главе стола, его настигло удивление и недоумение.
— Ты, ты – Бог?
Только спросив это, он тут же склонил голову, припомнив заповедь, которую прочел в книге Города Серебра.