Когда вспыхнул осветительный шар, они ворвались в лагерь, стреляя во все, что напоминало им синих людей.
Маркан резко выкрикнуло какие-то слова на языке синих, схватил дубинку и тут же пустил ее в ход.
Разбуженная светом и ударом дубины, вскочила на ноги львиная ящерица. Спросонья она не понимала, что происходит, и лишь слышала, как кричит ей хозяин: «Убей! Убей!» — и показывает на тех, кого нужно убить.
Словно три танка, три львиных ящерицы развернулись и понеслись через рощицу к патрулю.
Ночь наполнилась грохотом их шагов: БУУМ-ТРАХ! С деревьев полетела кора, когда чешуйчатые тела налетали на гигантские деревья, слишком толстые, чтобы их можно было свалить. Меньшие же деревья ломались с громким треском.
Патруль сначала услышал прибытие львиных ящериц, потом увидел их.
— Теперь наша очередь! — крикнул Маркан.
Он поднял трубку и направил ее на патрульных руумов, хорошо заметных в свете горящего в небе шара. Сияющий луч вырвался из трубки, и пылающий в небе шар тут же погас. И в роще снова стало темно, как в брюхе львиной ящерицы.
Но темнота осветилась вспышками, когда патрульные начали стрелять в три громадных, несущихся на них туши. Маркан снова нацелил свое оружие, теперь уже не руумов. Бальфур присоединился к нему.
Патрульные руумы не поняли, что является главным источником опасности. Они решили, что это львиные ящерицы. Они наверняка имели дело с такими при свете дня. Но в темноте, когда уже нападали не они, а на них, причем с их же оружием, руумы на миг растерялись.
И это был решающий миг. За этот миг первая львиная ящерица достигла своей цели. Раззявился громадный слюнявый рот, и командир патруля на собственном опыте увидел, насколько темно в брюхе такого создания. Он был проглочен в один присест.
ЧАВК!
Ночью это было слышно отлично. Вспышки лучевых ружей засверкали во всех направлениях, засверкали и тут же погасли. Послышались тяжелые удары, громоподобный топот. Потом закричал руум. И все было кончено.
Ночь стала тиха, как и прежде, эту тишину лишь прерывал иногда хруст костей и угрюмое чавканье. Львиные ящерицы занялись своим любимым делом — кушали.
Джоргенсон и Чайлдресс потрясенно молчали. Они не сделали ни единого выстрела. Бальфур вдруг осознал, что за руку его держит Лора Кэлхаун. Он обнял ее и почувствовал, как дрожит девушка.
— Все в порядке, котенок. Все кончено, — прошептал он.
— Это было так ужасно, — дрожащим голосом сказала Лора.
— Но необходимо, — жестко сказал Бальфур. — Маркан, что будем делать теперь?
— Залезем на деревья и будем ждать утра, — ответил синий человек.
— А зачем лезть на деревья?
— Затем, что ящерицы голодны. Кроме того, они слишком возбуждены. С рассветом они успокоятся, и мы сможем снова управлять ими. Но не ночью. — Послышалось какое-то царапанье, затем голос Маркана раздался уже сверху: — Здесь есть низкие ветки. Погоди, я дам тебе руку. Лучше провести ночь здесь, чем на земле с голодной львиной ящерицей, которая не станет в темноте разбираться, кто друг, а кто враг.
— Так я и знала, что кончу тем, что усядусь на насест на дерево, — проворчала Лора Кэлхаун.
Голос ее снова был твердым. Она справилась с собой. Бальфур помог ей залезть на дерево.
НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ львиные ящерицы беспокойно бродили среди деревьев, то взревывая, то молча топая. Потом две из них затеяли возню, очевидно, из-за трупа руума, но по мере приближение рассвета они все больше успокаивались. Люди, как совы, сидели все это время на деревьях.
— Это не первая ночь, которую я провел на дереве, — бодро сказал Маркан.
Когда серые лучи рассвета стали просачиваться сквозь кроны деревьев, все три львиные ящерицы уже лежали и спали. Маркан слез с дерева. Люди испуганно глядели на него. С дубинкой в одной руке и с лучевой трубкой в другой он подошел к спящим чудовищам, осторожно, очень осторожно и медленно. Потом замер над ними.
Бальфур решил, что синий человек использует свое чувство, телевенир, чтобы предсказать, будут ли львиные ящерицы снова послушными. Потом, казалось, он решился, подошел к ближайшему чудовищу и треснул его дубинкой по животу.
При виде этого Джоргенсон чуть не свалился с дерева.
— Да у этого дьяволенка нервы, точно канаты! — воскликнул он.
Львиная ящерица заворчала, проснулась, разинула пасть и обернулась посмотреть, что там обеспокоило ее. Дубинка Маркана тут же ударила ее по носу. Чудовище заворчало, но уступило, признав своего хозяина. Когда Бальфур спустился с дерева, все три ящерицы уже стояли, выстроившись в ряд. Маркан был занят тем, что рассматривал лучевой автомат руумов.
— Да, они улучшили его. Это оружие лучше нашего.
— Они улучшили его даже сильнее, чем ты думаешь, — сказал Бальфур. — Они разработали луче мет такой величины, что его можно установить на космическом корабле.
— Но это невозможно, — возразил синий человек. — Сам ты видел этот лучемет?
— Нет, зато я видел места, где его испытывали. Они уничтожили им целый горный склон.
Синий человек явно испугался.
— С таким оружием мой народ мог бы на равных потягаться с руумами, — сказал он, наконец.
— Значит, ваши ученые должны засучить рукава и взяться за дело. Теперь вы знаете, что такое оружие возможно, и это все облегчит.
Бальфур замолчал и принялся обыскивать подлесок.
— Что ты ищешь? — спросил Маркан.
— Рацию, которая должна быть у каждого патруля, — ответил Бальфур. — Если я найду ее, и она работает...
Он замолчал, не закончив предложение. С рацией можно было бы связаться с Венуспортом. Бальфур не сомневался, что как только он выйдет на связь с адмиралом Хэтриджем, то через несколько часов здесь появится крейсер, чтобы забрать его, Лору и обоих торговцев. Возможно, спасение было очень близко. И тут Бальфур увидел большой пакет, из которого торчала антенна. Очевидно, это была скопированная руумами рация, разработанная на Земле. Он с криком бросился к ней.
— Лора! — закричал он. — Вот то, что нам нужно. Рация!
Голос у него был ликующим. Девушка тут же подбежала к нему.
— О-о... — простонал вдруг Бальфур.
Ликование ушло из него, как вода из выжатой губки.
— Что случилось? — спросила Лора.
Бальфур молча показал ей пакет. Очевидно, одна из ящериц подумала, что он съедобен и прежде, чем убедилась, что это не так, успела его хорошенько пожевать. Хрупкое радиооборудование было раздавлено, скручено, повреждено и бесполезно. Бальфур с силой швырнул его за землю.
— Мне жаль, друг мой, — печально сказал Маркан. — Теперь мы пойдем, да?
ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ они достигли убежища синих людей. Львиных ящериц оставили внизу, в долине, служившей загоном для этих чудовищ, и последние утомительные мили люди проделали пешком. Здесь, у вершины могучего пика, находившейся у самых вечных облаков, с Го-руумом, расстилавшимся далеко внизу, жили остатки синих людей — жили и смотрели вниз, туда, где был враг, которого они боялись и ненавидели, но ничего не могли с ним сделать.
— Отдохните пока, если хотите, — сказал Маркан.
— Вот это приглашение я готов принять, — ответил Бальфур.
Здесь, в этих горах, молено было прожить, в случае необходимости, много дней, месяцев или лет Маркан отвел всех четверых в удобные комнаты и оставил отдыхать. Лору и Бальфура он поселил в одной комнате.
— Я думаю, ты сговорился с синим человеком, — сказала Лора, озирая помещение.
— Вот еще! — ответил Бальфур. — Он просто ничего не знает о нашем нравственном кодексе. Ты не можешь винить его в этом. Он считает...
— Конечно, он считает, что я твоя венерианская жена, — прервала его Лора и быстро прошла в соседнюю комнату, погрозив с порога дубинкой. — Если кто-то войдет сюда, я превращусь в львиную ящерицу, — сказала она и снова грозно взмахнула дубинкой.
— Эй, котенок, ты неправильно меня поняла, — воскликнул со смехом Бальфур.
Но Лора захлопнула дверь перед самым его носом. Бальфур скорчил гримасу и отвернулся. Он хотел отдыхать, отдыхать и отдыхать. Синие люди дали ему такую возможность до следующего дня. Затем к нему пришла первая депутация ученых. Они принесли лучевой автомат, отнятый у руумов, и собственную модель этого же оружия. С ними пришел Маркан.
— Мы хотим, чтобы ты как можно подробнее рассказал нам о стационарном лучемете руумов.
— Гм-м... — протянул Бальфур.
Он колебался. Перед ним был еще один потенциальный тигр, который хотел обрести клыки. Но этот тигр ему нравился. И он рассказал все, что знал. Никогда еще Бальфур не видел, чтобы люди так волновались. Они все были с седыми бородами, большинство были старыми, трясущимися, с потухшими глазами. Но пока он говорил, в них пробуждалась надежда. И они принялись трещать на языке синих людей, словно обезьяны в клетке.
— Что с ними такое? — спросил Бальфур.
— Они, наконец, увидели возможность ударить по руумам, — ответил Маркан, глаза его горели, Маркан был взволнован не меньше остальных.
— И как вы собираетесь это сделать?
— Ну, этого пока мы тебе не скажем. Это всего лишь надежда, не больше, чем голое предположение. Позже, друг мой, позже. Но, похоже, мое ощущение не обмануло, когда я сказал, что твое прибытие сюда изменит судьбу всех синих людей.
Кивнув, Маркан вышел из комнаты, ученые последовали за ним.
Бальфур не видел его целых три дня. Это время он провел с Лорой Кэлхаун, все теснее знакомясь с ней и беседуя, несмотря на то, что девушка не расставалась с дубинкой.
Они стояли у парапета, любуясь расстилавшимися внизу могучими землями Го-руума, когда их нашел Маркан. Синий человек был страшно взволнован.
— Где ваши друзья? — крикнул он.
— Что? — удивился Бальфур. — Какие друзья? О ком это ты?
— О двух торговцах. Где они?
— Понятия не имею. Я их не видел уже...
Бальфур попытался припомнить, когда он в последний раз видел Джоргенсона и Чайлдресса. И не мог вспомнить, видел ли их вообще. Они исчезли долой с его глаз, и Бальфур не думал и не беспокоился о них.