Внезапно один из грузчиков, развозивших запасы продовольствия от транзита, вопя во весь голос, ринулся к нему из глубины коридора.
— Великий Невви! Великий Невви! — Грузчик махнул рукой куда-то назад. — Что-то идет оттуда!
— Идет? Что идет, дурачина?
Захлебнувшись словами, грузчик бросился по пещере. А из боковых проходов, точно встревоженные крысы, высыпали другие грузчики. Все они махали руками, показывая назад.
Затем что-то появилось в проходе позади них и выползло в пещеру. Это была огромная штука с длинной трубой, какая-то машина. При виде ее Невви прирос к месту. Это не была машина, которая должна пройти через пространство через транзит. Это вообще не была машина, которая может появиться из любого честного транзита Тезанни.
Длинная труба качнулась, направившись на ближайшего грузчика. Из нее хлынуло пламя.
Оно ударило грузчика в середину спины.
И тот взорвался.
Мысли о том, как он станет губернатором этой планеты, тут же вылетели у Невви из головы. Он с испуганным удивлением уставился на пятно, которое только что было грузчиком. Секунду назад этот грузчик был честным Тезанни, который доставил информацию своему командиру. А в следующую секунду грузчик стал кусочками кровавого мяса, разбрызганного по стене пещеры.
Поглядев на машину, Невви увидел, что рядом с ней бегут люди. Он также увидел, как длинная труба качнулась, направившись прямо на него.
Невви никогда не видел вблизи танк-амфибию, но понял, наконец, что это такое.
Он также понял, что намеревались сделать люди, копошившиеся возле него.
Из трубки вылетело облачко дыма.
Нуля ударил Невви прямо в рот и там взорвалась.
РАССВЕТНЫЕ ЛУЧИ уже просачивались сквозь вечные облака Венеры, когда из них появился большой корабль. Он приземлился на том место, которое прежде было Поселком 371, а теперь стало кучами щебенки. Распахнулись люки, спустились пандусы, и по ним хлынули солдаты. За солдатами шли офицеры, во главе с офицером в форме десантника.
По щебню, бывшему еще недавно Поселком 371, к группе офицеров приближалась разномастная группа людей. Среди них были парашютисты, сброшенные еще ночью, и деревенские жители, что сражались бок о бок с парашютистами. Еще там была девушка и старый, согбенный космонавт, человек в рваной одежде торговца, трясущийся толстяк и змей.
— Рад видеть вас, генерал, — сказал Хубер, отдавая честь. — Но я уж точно не ожидал встретить вас здесь.
— Не мог же я вечно торчать в штабе, — отозвался Рэмси.
Они обменялись рукопожатиями. Рэмси оглядел развалины деревни.
— Не понимаю, как вам удалось это, Джон? Они же хорошо здесь закрепились. Я просто не понимаю...
— Если бы я сказал, что это было просто, то был бы лжецом. Как только я захватил контроль над одним из реле Тезанни, то изменил их частоту на ту, на которой работали наши релейные корабли, и убедил вашего заместителя, что выполняю ваш приказ, что он должен послать людей и военную технику через реле Тезанни. Так наш отряд появился прямо посреди станции Тезанни.
— Понятно, — сказал Рэмси. — А я прилетел на релейном корабле. Ну, и как была ночка?
— Кровавая была заварушка, сэр. После того, как мы захватили станцию и остановили транзиты Тезанни, пришлось еще выбивать их из деревни. Возможно, кое-кто еще остался в джунглях, так что нужно послать команды зачистки.
— Все будет сделано, — ответил Рэмси. — Но как они вообще смогли обосноваться здесь. Ведь на оборудование пещеры нужно было время.
— Это я тоже выяснил. Им помог вот он.
— Кто? — лицо генерала внезапно помрачнело.
— Человек по имени Эккард.
У Эккарда, стоявшего среди остальных, казалось, внезапно закружилась голова. Он задрожал, зубы его застучали, на вспотевшем лице проступили багровые пятна.
— Я не имею к ним никакого отношения, — залепетал он. — Я ничего не сделал. Все вы лжете. Вы не сможете доказать...
Когда один из Тезанни нанес ионным разрушителем ожоги мальчику, который заметил их деятельность, вы попытались обвинить в этом Хатора, — сказал Хубер. — Почему вы обвинили его, если только никого не покрывали?
— Но...
— Затем вы заставили Судейскую Комиссию приговорить Хатора к смертной казни, а меня посадить под замок до ее исполнения. Вы знали, что мы опасны. Вы хотели убрать нас обоих с дороги.
— Я ничего не делал...
— Кроме того, — продолжал Хубер, — туннели из пещеры Тезанни ведут к вашему складу и в ваш дом. Может, их прорыли без вашего ведома? Несомненно вы уже представляли себя маленьким божком, мелким властителем после того, как Тезанни захватят Венеру...
— О, Боже! — Лицо генерала Рэмси во гневе было ужасным.
— У них есть здесь то, что они называют Судейской Комиссией, — прервал его Хубер.
Деревенские жители с мрачными лицами уже смыкались вокруг Эккарда. Его увели.
А несколько минут спустя прозвучали выстрелы.
— Вот и все, — вздохнул Хубер. — Они тут не привыкли долго тянуть судебную волынку.
— А это он, Джон? — спросил генерал Рэмси, поворачиваясь к Хатору.
— Да, это он, сэр. Разрешите представить вам конвера Хатора, сэр, уроженца Венеры, помощь которого нам была неоценима. Обменяйся рукопожатием с генералом, Хатор.
Все двадцать футов змея заизвивались от удовольствия. Хатор открыл щитки. На землю выпала трубка с изжеванным мундштуком. Хатор не обратил на это внимание. С самым серьезным видом он протянул щупальцу генералу.
На лице генерала Рэмси промелькнуло опасение. Но он был солдатом. Он взял щупальце и крепко пожал его.
— Генерал — великий человек, — прошептал Хатор в голове Хубера. — Может, вы, люди, и принесете, в конце концов, какую-то пользу Вселенной.
— Может, и принесем, — рассеянно ответил Хубер.
Краем глаза он глядел на девушку и думал о том, напомнит ли снова ее голос ему колокольчики, которые он слышал давным-давно, и звуки музыки летней ночью. Потом решил, что напомнит, и всегда будет напоминать.
Заметив его взгляд, Хатор тихонько и одобрительно рассмеялся у Хубера в голове.
Battle in the sky, (Science Stories, 1953 № 10)
Она видела лик зла
Глава I. Плоук
— НА СОЛНЦЕ ВЗОРВАЛСЯ один атом. В результате этого взрыва возникло излучение, которое мы называем светом. Спустя девять минут после взрыва атома на Солнце, на той стороне Земли, которая направлена к Солнцу, можно найти другой атом, вибрирующий в наших мозгах. Мы называем это «видение». Примерно через тринадцать минут после взрыва на Солнце ту же вибрацию в мозгах чувствуют марсиане. Они называют свой отклик «плоук».
Стоящий за лекционной кафедрой профессор сделал паузу, словно выделяя то, что будет сказано сейчас. Это был самый важный момент в его жизни, когда он посвящал необразованных студентов колледжа в тайны Вселенной. Профессор глубоко вздохнул.
— Это выглядит так, словно на Солнце тронули струны гигантской арфы, и вся Солнечная система, а, может, и существа во всей Вселенной, отвечает ей в такт.
Он был вознагражден пронесшимся по рядам движением. Казалось, его слова внушили студентам страх, выразившийся в неосознанном шевелении бедрами.
— Мы даже понятия не имеем о взрыве крошечного атома на Солнце, давшему начало излучению, на которое мы отзываемся.
Он снова сделал паузу и глубоко вздохнул.
— А теперь вопрос: Сколько еще других событий происходят на невообразимых расстояниях от нас, на которые мы также отзываемся, не ведая об этом?
Сидя в большом лекционном зале, Ян Мартин слушал в пол уха. Он уже знал, что профессор Алекс Томпсон просто старый ворчун, любящий задавать вопросы, на которые невозможно ответить. И он подумал о том, как бы отреагировал профессор, если бы ему сказали, что подобные события происходят буквально у него под носом, а он и не подозревает о них. Наверное, предположил он, знание этого свело бы уважаемого профессора с ума. Ян подавил усмешку при этой мысли и продолжал рассеянно слушать лекцию.
У его внимания были другие, более подходящие объекты.
Во-первых, на улице стоял теплый весенний денек. На вязе у окна посвистывала иволга. Из Саутленда дул ветерок. И в воздухе кружились невообразимые ароматы. Все это занимало часть его внимания.
Во-вторых, сидящая впереди Сильвия уже повернула свою красивую головку. Ян немедленно зафиксировал это движение. Вторую часть внимания он всегда уделял ей.
— О чем думаешь, Ян? — словно из ниоткуда раздался в его голове ее шепот.
— Да ни о чем, — ответил он ей подобный же образом. — Болтовня Томпсона. Студенты слушают, а за окном поет иволга. И ты очень красивая.
Он тут же ощутил пульсацию ее ответа. Если бы они попытались свои чувства выражать словами, то, вероятно, выбрали бы такие, как «Неясно любимая», но при общении, установившемся между ними, не было никакой нужды в словах, сами мысли текли свободно и ясно, и никакой другой способ общения был уже не нужен.
— Спасибо, дорогой. Я тоже тебя люблю, — прибыл ее ответ, такой же нежный, как запах сирени в весеннем ветерке, но тональность ее тут же сменилась: — Ян...
— Да?
— Здесь есть страх.
— Н-ну... — Он тут же сфокусировал внимание вне Сильвии и быстро проверил лекционный зал, ища источник страха, о котором она упомянула. — Некоторые легко возбудимые юнцы поднимают подобный ветерок. Лекция Томпсона будит их страх на эмоциональном уровне. Так все время случается. И это ерунда, о которой не стоит и упоминать...
— Знаю, Ян. Но... тут есть что-то еще.
СТРАХ ЗВУЧАЛ в бессловесном шепоте Сильвии, прибывшем к нему, и он поразил Яна, потому что не походил ни на что на Земле.
— Что это? — слова вырвались из него, как пули из ружья.
— Не знаю.
— Ты определила источник?