— Что это значит? — прошептал Кинг.
Он не осмеливался доверять себе, поэтому шептал, а не говорил в полный голос. Авена улыбнулась. Глаза ее засветились ярче.
— Но это потом. — Она хлопнула в ладоши и сказала подбежавшим рабам: — Проведите этого человека в... в лучшие покои во дворце. Искупайте его, дайте новую одежду. Предоставьте лучшие блюда и вина. Он должен иметь все, что захочет, но не покидать дворец. Действуйте!
Кинга подхватили под руки и повели из зала. Сидящие за банкетным столом молчали, лишь глядели сверкающими глазами, как он уходит. Некоторые акканиане вопросительно смотрели на Авену. Другие, первым из которых был Лардон, впились в Кинга свирепыми взглядами. Кинг позволил себя увести, в голове у него носились беспорядочные мысли.
ПОЗДНО НОЧЬЮ в его комнату вошла Авена. Ее сопровождал Катор, пожилой рабочий из оружейной, где проходили подзарядку чады. Они вошли в его комнату украдкой, и Кинг с недоумением уставился на спутника Авены.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Мы пришли поговорить, — ответила Авена.
Светильники смутно озаряли комнату. Кинг был поражен изменениями, происшедшими в девушке. Прежде она была надменной, властной принцессой с божественным правом, охотницей по многовековым традициям, хозяйкой себя и всех своих подданных, и слово ее было законом. Но теперь она стала совершенно иной. Надменность исчезла. Авена стала теперь чуть ли не скромницей.
— Сначала позвольте признаться, что я проверяла вас, — сказала она.
— Проверяли меня? — эхом отозвался Кинг.
— Да. Когда я поставила вас перед лицом своих дворян, то сознательно создала опасную для вас ситуацию. Откровенно говоря, если бы вы показали себя недостойным и проявили бы хоть малейшую трусость, если бы не соответствовали своим речам, то... Ну, в общем, я позволила бы Лардону сделать то, что он намеревался.
На мгновение в ее голосе прозвучал вызов, открывающий такие глубины ее характера, о каких Кинг и не подозревал. Как охотница, она была жестокой, экстравагантной убийцей и не терпела слабости.
— Даже то, как я бросила вам еду, было проверкой, — продолжала Авена, и снова в глазах ее вспыхнуло удивление и что-то вроде страха. — Да, я горжусь тем, как вы прошли эту проверку.
— Спасибо, — сказал Кинг.
Сильные чувства бурлили в нем, и он с трудом подавил их. Лучше подождать, посмотреть и узнать, чего же она хочет.
— Вы сказали, что хотите поговорить? — сказал он.
— Да. Я... мы... хотим узнать... — она запнулась и замолчала.
Тихий свидетель Катор, старый техник, молча стоял и смотрел на них.
— Что же именно? — спросил Кинг.
— Узнать о... внешней земле.
— О чем?
— О внешнем мире.
Кинг непонимающе уставился на нее.
— Принцесса имеет в виду, о мире, из которого вы пришли, — вмешался Катор, голос у старика оказался глубоким, с басистыми нотками. — Мы хотим узнать об этом.
— А-а... — протянул Кинг.
— Мы хотим узнать о ваших обычаях, как люди живут, что едят, чем занимаются, достаточно ли у всех еды, как ими правят, какие у вас там короли и... — Авена задохнулась и умолкла.
— Мы хотим узнать о ваших науках, — вступил Катор. — Мы хотим узнать, где находится ваш мир и какие на нем естественные условия. Мы хотим знать о физике, химии вашего мира, о... — В голове Кинга возник какой-то непонятный термин, очевидно, что-то такое, что существовало или было известно в Аккане, но не существовало или не было известно на Земле.
— Ого! — присвистнул Кинг. — Да уж, обширные у вас запросы!
Он пристально поглядел на Катора. Старый инженер открыто встретил его взгляд. Потом Кинг взглянул на Авену. Она нетерпеливо смотрела на него.
— Так вы расскажете нам? — с сомнением в голосе спросила она.
— А зачем вы хотите все это узнать? — вопросом на вопрос ответил Кинг.
— Еще никто... — начала было Авена.
На секунду она обрела свой прежний способ разговаривать, но тут же снова стала паинькой.
— У нас есть на то причины. Кроме того, нам просто интересно. Этого что, не достаточно?
— Наверное, достаточно,— усмехнулся Кинг.
Свое мнение он оставил при себе. Ладно, он расскажет им кое-что. Но будет тщательно отбирать информацию, пока не узнает, по каким причинам она так нужна им. И Кинг заговорил.
Он рассказал им о Земле, зеленой планете, потерянной для него в необъятности чего-то, чего он не понимал. О Земле синего неба и голубовато-зеленых морей, облаков и дождей, закатов и радуг, гор и пустынь, полярных ледяных шапок и жарких тропических джунглей. Рассказывая, он наблюдал за ними. Катор слушал с жадным интересом, его старческие глаза блестели совсем по-юношески.
— Я не знал... я представить себе не мог... даже не мог вообразить. .. — то и дело восклицал он.
— А люди? — вдруг прервала Кинга Авена. — Я хочу услышать о людях. Расскажи о них.
Кинг принялся рассказывать о людях, об арабах и китайцах, немцах и японцах, англичанах и норвежцах, об удивительных русских, которые нащупали путь к чему-то... неизвестно точно, к чему, но к чему-то колоссальному. Он рассказывал о французах и испанцах, итальянцах и неграх, обо всех народах на Земле, кроме одного. Теперь Авена слушала его со страстным любопытством, а интерес Катора немного уменьшился.
— Расскажи нам о своем народе, — наконец, попросила Авена.
Кинг вздохнул.
— Я американец, — сказал он и подумал, что же это означает.
Америка приняла все расы Земли, перемешала их, и что из этого получилось, никто точно не знал, не считая того, что это тоже было в своем роде колоссально. Кинг попытался рассказать им об этом.
— А кто ваш король? — спросила Авена.
— У нас нет короля, — удивленно ответил Кинг.
— Нет короля?! — теперь удивлена была Авена.
Кингу пришлось пуститься в разъяснения. Когда он закончил, она сказала, что все поняла, но Кинг сомневался, поняла ли она на самом деле. Никто, кроме американцев, никогда не мог это понять до конца. Нужно было родиться на этой земле, жить на ней, работать, потеть и страдать, чтобы действительно все понять. Авена не уставала слушать. И теперь вопросы стал задавать Катор.
Катор хотел узнать о земных науках. Кинг отвечал, но теперь он вовсю пользовался полуправдой и уклончивыми, туманными разъяснениями в темах, которые были лишь смутно известны ему самому. Катор не удовлетворялся услышанным. Снова и снова он настаивал, чтобы Кинг говорил более понятно. Он не получал то, чего хотел. Было бы не очень мудро рассказывать все до мельчайших подробностей, пока Кинг не знал, для чего все же им была нужна вся эта информация. Он этого не мог понять. А они явно не были готовы рассказать ему.
Внезапно свет за окнами показал, что они проговорили всю ночь. Катор и Авена удалились так же украдкой, как и пришли.
— Мы вернемся, — сказала Авена. Мы хотим узнать гораздо больше.
Что же происходит в ее красивой головке? — задал себе вопрос Кинг.
НА СЛЕДУЮЩУЮ ночь они пришли опять.
И проговорили всю ночь. И после следующей ночью повторилось то же самое. Они даже намеками не выказывали кроющуюся за всем этим цель. Они просто приходили и задавали вопросы. И каждый день Кинг обнаруживал, что остается пленником. Он получал все, что хотел: еду, питье, уход. Но дверь его комнаты всегда была на запоре, а за всеми его действиями наблюдали подобострастные рабы.
Затем как-то в полдень за ним пришел Катор. И тогда Кинг узнал, что они задумали. Глаза старого инженера ярко блестели, когда он вошел в комнату к Кингу.
— Сегодня великий день для акканиан, — сказал он. — Пойдемте. Вы должны кое-что увидеть.
Недоумевая, что бы это значило, Кинг последовал за ним. Катор привел американца в то, что было когда-то огромным открытым амфитеатром, способным вместить сорок-пятьдесят тысяч человек. Как и все остальное в Аккане, половина его лежала в руинах, но центральная часть была цела, и каменные скамьи стояли на местах. Однако, чего-то тут не хватало, и Кинг не сразу понял, чего именно: толпы, заполнявшей когда-то этот амфитеатр, орды, сместить которую он был призван. Людей. Они отсутствовали. Присутствующих акканиан едва хватало, чтобы занять нижние ряды. Тысячи сидели там, где были когда-то десятки тысяч.
В центральной секции, на большом троне с навесом, чтобы защищать от солнечных лучей, сидела Авена.
Ниже, полукругом между нею и толпой, сидели ее дворяне, каста охотников Аккана, и у каждого над головой плавал в воздухе чад. У толпы внизу чадов не было. Только Авена и ее охотники имели при себе небольшие смертоносные шары.
— Что тут будет? — спросил Кинг.
— Открытие Фестиваля Законов, — ответил Катор. — В этот день правитель Аккана — ныне это принцесса Авена — появляется перед подданными и объявляет законы на грядущий год.
— Что? Вы хотите сказать, что Авена провозглашает все законы этого мира?
— Естественно. Я понимаю, что в вашей стране это происходит по-другому, но мы живем так в Аккане уже много веков.
— И люди повинуются ей?
— Разумеется. Ее слово — закон.
— Да будь я проклят! — пробормотал Кинг.
КАТОР НЕЗАМЕТНО провел его и усадил в толпе рядом с собой. Кинг внезапно заметил, что старый инженер дрожит мелкой дрожью.
— Что случилось? — спросил он.
— Тсс! Ждите. Смотрите и слушайте.
Фестиваль начался. Открылся он со всей варварской пышностью и мишурой, под звуки фанфар, под странные стоны каких-то неизвестных американцу музыкальных инструментов. Целая процессия пажей внесла золотой жезл, который, очевидно, являлся символом власти. Авена приняла его — фанфары снова загремели. Авена поднялась с трона и воздела вверх жезл.
— Закон, дающий людям право на жизнь, продлен на следующий год, — ее ясный голос, усиленный шаром, пронесся над всем амфитеатром.
Снова запели трубы.
— Закон, определяющий налоговую ставку, продлен на следующий год, ставка осталась неизменной, — опять прозвучал ее голос.