— Дэнби? — спросил он, наконец. — Никогда не слышал ни о ком с таким именем.
Моргеншталь продолжал глядеть на него.
— Я никогда не забываю лиц.
— Наверное, вы ошиблись, сэр, — вмешался директор. — Это Гарольд Миллер, кузен нашего Гарольда Миллера. Вы можете отметить их сильное фамильное сходство друг с другом.
— Отметил, — сказал Моргеншталь. — И я также отметил сильное сходство этого человека с Джорджем Дэнби. — Голос его стал хриплым, на виске запульсировала вена.
Старый Гарольд сидел с самым беспечным видом.
— А когда вы были знакомы с этим Дэнби? — спросил он.
— Сорок лет назад. Мы тогда были совсем молодыми, — ответил Моргеншталь и ткнул тросточкой в колено Старого Гарольда. — Вы похожи на него. Думаю, вы и есть Дэнби. — И он снова ткнул в него тросточкой, словно хотел убедиться, что перед ним настоящий человек.
Старый Гарольд убрал колено, по лицу его пошли красные пятна.
— Лучше суньте свою трость по известному адресу, — сказал он со скрытым предостережением в голосе.
ВОЗМОЖНО, МОРГЕНШТАЛЮ не понравилось это предупреждение. Возможно, ему вообще не нравилось, когда кто-либо ему перечил. Возможно, его вообще не заботили чьи-либо чувства, кроме его собственных. И уж наверняка ему не понравилось упоминание об известном адресе.
— Так вы Дэнби? — спросил он.
— Сколько вы украли у него? — спросил вдруг Старый Гарольд.
Моргеншталь застыл. Глядя на него, молодой Гарольд Миллер подумал, что миллионера вот-вот хватит кондрашка. Руки у него затряслись, лицо принялось багроветь. Директор Клакстон выглядел не намного лучше миллионера. Челюсть у него отвисла, глаза вылезли из орбит. В биохимической лаборатории стало очень тихо. Еле слышно гудела центрифуга, но больше не было ни звука.
— Прошу прощения!.. — начал было Моргеншталь.
— Наверное, впервые в жизни вы у кого-то попросили прощения за свои дурные манеры, — тут же перебил его Старый Гарольд.
— Я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли! — сказал Моргеншталь.
Голос его походил на жужжание электропилы, распиливающей суковатое бревно.
— Я тоже пришел сюда не за тем, чтобы в меня тыкали тростью, — парировал Старый Гарольд.
— Джентльмены, джентльмены... — засуетился директор.
— Если вы его называете джентльменом, то избавьте меня от такой чести, — отрезал Старый Гарольд, в упор глядя на Моргеншталя.
— Прошу прощения... — прохрипел тот.
— Дважды за утро, как нарочно. Это уже действительно рекорд, — снова перебил его Старый Гарольд и усмехнулся.
Естественно, Моргеншталь тут же махнул в его сторону тростью.
— Уволить этого человека!
Всю жизнь он решал проблемы, увольняя кого-то. Если клерк был недостаточно расторопен — пусть пеняет на себя. Если бухгалтер допустил ошибку — немедленно избавиться от него. Если Старый Гарольд посмел разговаривать с ним непочтительно — гнать его в три шеи из Фонда!
— Да, сэр! — вытянулся в струнку вконец обезумевший директор.
Если все тут мгновенно не урегулировать, то Моргеншталь может лишить Фонд своей поддержки.
— Трудненько будет меня уволить, — хмыкнул Старый Гарольд.
— Это еще почему? — рявкнул Моргеншталь.
— Да меня никто и не нанимал. Я добровольно пожертвовал свое время и себя самого. А вы что пожертвовали — деньги?
Судя по тону Старого Гарольда, Моргеншталь со всеми своими миллионами не стоил и плевка на улице.
Стало похоже, что Моргеншталь вот-вот окончательно задохнется.
— Да вы знаете, с кем говорите? — просипел он.
— Черт, конечно, знаю, что говорю с крупнейшим вором, которого почему-то еще не вздернули, — ответил Старый Гарольд, и в словах его почудилась горечь. — Я знаю, что вы... Я имею в виду: видал ваши фотки в газетах достаточно часто, чтобы узнать вас, даже если бы встретил вас в аду.
— Это клевета! Преступление! Я свяжусь со своими адвокатами...
— Чтобы вчинить мне иск за диффамацию вашей чести и достоинства? — спросил Старый Гарольд. — Валяйте. Но прежде, чем они смогут доказать, что я действительно опорочил вашу честь и достоинство, им придется сперва доказать, что у вас вообще есть эти самые честь и достоинство, которые можно опорочить. Из того, что я слышал о вас, следует, что все стряпчие по темным делишкам будут три года вкалывать, не разгибая спины, чтобы хоть как-то залатать ваш испоганенный образ.
Тут уж директору удалось кое-как вытащить Моргеншталя из лаборатории. Он ушел, плюясь, ругаясь самыми грязными словами и клянясь отомстить.
Он ушел, а испуганная тишина осталась.
— Не нужно было так разговаривать с ним, — тихо сказал, наконец, Молодой Гарольд, который в душе сердечно приветствовал каждое слово Старого Гарольда. — Нам нужны его деньги.
— Конечно, конечно. Поскольку я оскорбил его, он станет угрожать прекратить пожертвования Фонду. Но не прекратит. А знаешь, почему?
— Нет.
— Потому что он не жертвует свои деньги, он тратит их на надежду, что вы тут найдете какой-то способ сделать его снова молодым. Своими деньгами он пытается купить себе жизнь.
— Кажется, вы многое знаете о нем, — заметил Клерборн.
— Да, кое-что, и ничего хорошего.
— Но откуда вы о нем знаете?
— Он был не так уж неправ, — неразборчиво проворчал Старый Гарольд, — думая, что узнал меня. Я действительно был разок Джорджем Дэнби. Откуда бы я о нем знаю? Сорок лет назад я был вместе с ним в нефтяном бизнесе. Он обманул и разорил меня. Вот откуда я о нем знаю. — Его лицо на мгновение выразило гнев, который тут же исчез. — Ладно, какое теперь это имеет значение? Он заграбастал деньги, которых жаждал. И много пользы это ему принесло? Я не завидую ему ни на цент.
Он замолчал, потому что распахнулась дверь. В лабораторию ворвался директор Клакстон. Лицо у него было багровым, и он пыхтел, как паровоз.
— Коллеги, я стараюсь быть хорошим парнем. Я пытаюсь сделать вас всех счастливыми. Но для работы Фонду требуются деньги, много денег. Да, я признаю, что, как и вы, презираю Моргеншталя — он напыщенный, властный тиран... Но он нам нужен. И, учитывая это, у вас нет оправданий за преднамеренное хамство. — Взгляд его остановился на Старом Гарольде. — Мне очень жаль, но я оказался перед необходимостью просить вас уйти. И, пожалуйста, не надо спорить.
Он взмахнул рукой, сокрушенно покачал головой и тихонько закрыл за собой дверь.
Глава IV
— ДЖОРДЖ — ХОРОШИЙ парень, — сказал Старый Гарольд. — Ему очень не хотелось выгонять меня. Но он был вынужден это сделать. Ну, ладно, признаю, что я наговорил много лишнего.
— Но вы нам нужны. Мы не можем просто так отпустить вас, — чуть ли не хором воскликнули Клерберн, Грофф и Молодой Гарольд.
Старый Гарольд усмехнулся.
— Я ведь не сказал, что уезжаю, верно? Я просто должен избегать лаборатории. И чтобы защитить тебя, сынок, мне нужно переселиться в отель. Так что вы ежедневно можете навещать меня, и никто и слова не скажет против. Можете задавать любые вопросы, какие хотите, брать кровь на анализы, делать рентген и все такое прочее. Нужен кто-то поважнее Моргеншталя, чтобы одолеть обоих Гарольдов Миллеров. — И он усмехнулся.
В этот же день он переселился из гостевой комнаты в доме Гарольда Миллера в небольшой отель. На следующий день биохимическая лаборатория продолжала работать, как обычно. В середине дня снова пришел директор. Если прежде он был взволнован, то теперь находился в настоящем бешенстве.
— Мистер Моргеншталь сидит сейчас в моем кабинете, — сказал он.
— Скажите, пусть он идет и проветрит свои мозги, — отозвался Эд Грофф. — Что ему нужно на этот раз? Мы выполнили ваше распоряжение и избавились от человека, который ему не понравился.
— Боюсь, что дело гораздо серьезнее, — ответил директор. — Мистер Моргеншталь убежден, что ваш кузен — некто, кого он называет Джорджем Дэнби, которого он хорошо знал много лет назад. — И он вопросительно взглянул на Миллера.
— Вот как? — спросил Миллер.
По условию, поставленному Старым Гарольдом, они не раскрыли директору правды. И теперь тоже не могли сделать этого, не обманув доверие Старого Гарольда.
Директор облизнул губы.
— Боюсь, вы не понимаете всей проблемы. Он думает, что ваш кузен — это Джордж Дэнби. Дэнби должен быть уже стариком. Но этого не случилось. Из этого Моргеншталь сделал логический вывод, что мы поработали с Дэнби и нашли метод омолаживать людей.
— Скажите ему, — медленно проговорил Грофф в последующей тишине, — что он просто спятил.
— А вы когда-нибудь пробовали сказать человеку стоимостью в сорок миллионов долларов что-то, чему он не хочет верить? — спросил директор. — Он хочет считать, что ваш кузен — Джордж Дэнби. А если это так, то верно и то, что мы обнаружили способ делать человека снова молодым. Моргеншталь хочет этому верить больше, чем чему-либо еще на Земле.
— Скажите ему очень вежливо, что он ошибается, — сказал Гарольд Миллер. — Скажите, что, если мы добьемся успеха, он будет первым, который узнает об этом.
— Я уже говорил ему это, — ответил директор. — Но он не успокоился. Он твердо убежден, что ваш кузен — Джордж Дэнби. Он так уверен в этом, что даже у меня начали возникать сомнения. — Клакстон пристально взглянул на Гарольда Миллера. — Моргеншталь утверждает, что мы скрываем от него этот метод. Я знаю, что это бессмыслица. Я ничего не скрываю от него. А вы ничего не скрываете от меня?
— Что?..
После этого слова, произнесенного Миллером, в лаборатории стало очень тихо. Грофф и Клерборн молчали.
— Кто этот человек, которого вы представили мне вашим кузеном? — продолжал директор.
— Н-ну...
Очевидно, лицо Миллера выдало его, потому что директор продолжал:
— Значит, вы все же что-то скрываете от меня!
— Я этого не говорил.
— Может, и не говорили, но выражение вашего лица все сказало за вас. Что происходит, Миллер? Я имею право знать.
— Я не могу сказать вам, — ответил Гарольд Миллер.