— После съезда опять мы, комсомольцы, разъехались по фронтам. И воевали, пока всех врагов не разбили…
А под конец гражданской я встретилась опять с дедушкой твоим…
И как встретились! Прямо в бою. Я раненых перевязывала. Одного, другого, третьего забинтовала, а тут командир кричит мне:
«Давай скорей сюда!»
У меня еще на очереди. На траве лежат.
«Не могу, — говорю. — Подождите чуток».
«Давай сюда! Срочно! Кому говорю!» — прикрикнул он.
Подбежала я.
«Перевяжи, — говорит командир и показывает на бойца в буденовке, в длинной такой шинели. — Сейчас садануло, видишь, в плечо. Посыльный из штаба…»
В горячке и не разглядишь, а тут стала я его перевязывать — и глазам своим не поверила. Он! Дедушка твой…
Вот так и свиделись. Отлежался он у нас, поправился, а после его секретарем комсомольским избрали. В нашем полку.
А война закончилась — новые дела.
Где нас, комсомольцев, тогда не было!
Надо было восстановить страну после войны, после разрухи.
И не просто восстановить, а построить новую — новые заводы, фабрики, железные дороги, города, деревни.
В деревне мы с кулаками боролись, а потом поехали на Магнитку — там знаменитый Магнитогорский комбинат строили.
Металлургический.
Вторая Комсомольская домна.
Тут уже мы все время вместе с твоим дедушкой были, не как на войне.
С утра работаем, а вечером — концерты… Какие там концерты: кто во что горазд…
Я, конечно, в хоре.
Дедушка твой — на гармонике. Он еще в гражданскую научился…
И вот поем:
Наш паровоз, вперед лети,
В коммуне — остановка,
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка…
Любимая комсомольская песня у нас была!
Вот там-то, на Магнитке, и родилась у нас дочка — твоя мама.
Шутя, так и говорили все: «Папа — комсомолец, мама — комсомолка, место работы — Комсомольская домна. Комсомольская дочка!»
А после Магнитки — Дальний Восток.
Комсомольцы в тайге первый свой город заложили.
Назвали его Комсомольск-на-Амуре…
Сейчас это — огромный город, а начинали мы с палаток, с хибарок на берегу Амура, и работали с утра до ночи, с ночи до утра.
Всю страну, всю жизнь переделывали тогда люди. И мы, комсомольцы…
Много потрудился комсомол в те годы. Вот и получили мы вторую большую награду — орден Трудового Красного Знамени.
— И ты? — спросил Алешка.
— И я, и все комсомольцы, — сказала бабушка.
Рассказ четвертыйО папе и о том, о чем рассказал папа
Настала папина очередь.
— Давай поговорим?
— Поговорим, — сказал папа.
— Ты мне расскажи, как все дальше было — о комсомольцах, — попросил Алешка.
— В мои годы в комсомоле уже были не сотни, не тысячи, не сотни тысяч, а миллионы людей. Если не изменяет память, почти пять миллионов молодых рабочих, пограничников, колхозников, студентов, летчиков, моряков, строителей… Это они и заводы автомобильные строили — в Москве и Горьком, и Московское метро, и Сталинградский и Харьковский тракторные заводы.
И все же я не с этого начну, а с другого, более позднего.
Двадцать второго июня сорок первого года началась война с Германией. Такой страшной войны ни у одной страны еще не было. Двадцать миллионов наших людей погибло на этой войне. Двадцать миллионов!
Меня в комсомол приняли как раз перед войной, в Красной Армии. И вот в Таллине — первая бомбежка. Немцы с самолетов обстреливают нас, бомбы бросают.
А наши ребята не только от фашистов отстреливаются, а и жителей спасают.
На железнодорожной станции мы ребятишек в эшелон грузили, когда немцы налетели.
Двадцать вагонов ребят. Женщины с ними, старики.
Под вражеской бомбежкой отправили мы эшелон в глубь страны. Спасли от фашистов.
И не только у нас, в Таллине, было так.
Четыре трудных года шла Отечественная война, и все четыре года люди наши, весь народ стоял насмерть, защищая Родину. А коммунисты и их младшие братья и сестры — комсомольцы — были первыми в боях.
Они воевали под Киевом и Москвой, Ленинградом и Одессой, Севастополем и Сталинградом, под Волховом и Курском, Харьковом и Ростовом, на Кавказе и в Крыму. Они воевали на фронте и в тылу врага — в партизанских отрядах…
Ты слышал о Зое Космодемьянской, Лизе Чайкиной, Александре Матросове, Викторе Талалихине, Тимуре Фрунзе, Марии Мельникайте, Лээн Кулльман, молодогвардейцах? Все они были комсомольцами. Молодыми людьми разных национальностей, но людьми советскими.
— Слышал, — согласился Алешка, — но не о всех.
— А ведь тебе надо знать обо всех, и даже о тех, о которых я не говорил, — сказал папа.
— Надо, — признался Алешка.
— А о Саше Чекалине слышал? — спросил папа.
— Конечно, слышал! Мама Саши Чекалина у нас в «Дружбе» работает, в кинотеатре. Она рассказывала нам про Сашу…
— Саша Чекалин жил и воевал в Тульской области. Правильно?
— Правильно, — сказал Алешка.
— Так вот там же, под Тулой, и мы воевали. И Саша помогал нам, командирам и красноармейцам. Он в разведку ходил по немецким тылам и приносил нам важные сведения: где какая их часть стоит, какие у немцев орудия, где расположены танки, где самые главные офицеры находятся. Эти сведения, которые приносил Саша, помогали нашим бойцам уничтожать врага.
А я в то время уже комсоргом был. Комсомольским организатором. А в батальоне нашем почти все комсомольцы.
Бои за Тулу трудные были. Немцы рвались к Туле, а через нее к Москве.
Ночью перед боем проводили мы комсомольское собрание.
«Не пустим немца в Москву! — говорили наши ребята. — Умрем, но не пустим».
Сто шестьдесят комсомольцев из ста восьмидесяти семи погибли у нас в боях за Тулу, за Москву. И немцы не взяли Тулу. И к Москве враг не приблизился со стороны Тулы ни на километр! Под Москвой немцы почувствовали нашу силу.
Москву мы спасли. Ленинград от фашистской блокады освободили. А под Сталинградом нанесли такой удар немцам, что они уже опомниться не могли. И потом покатились назад, к своим границам.
А в Берлине, когда враг был разбит, помню такую надпись на стене рейхстага: «Рядовой Севрюков. Член ВЛКСМ». Заметь: «Член ВЛКСМ». То есть комсомолец, член Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи…
Третий орден мы за войну получили. Орден Ленина украсил знамя комсомола. За заслуги перед Родиной в годы Отечественной войны.
Рассказ пятыйО маме и о том, о чем рассказала мама
— А ты ведь тоже комсомолкой была? — спросил Алешка маму.
— Была, — сказала мама. — Но только ничего особенного я не делала. Ведь и в комсомол я вступила под конец войны. Когда война началась, мне было чуть больше десяти лет. Многие комсомольцы нашей школы на фронт ушли и в партизаны, как Зоя.
Первого сентября сорок первого года, как всегда, пришли мы в школу. А через две недели слышим:
«В нашей школе госпиталь будет для раненых. А нас по другим школам распределяют…»
И верно, стала наша школа госпиталем. Девушки-комсомолки и мы, младшие, пионерки, дежурили в госпитале, помогали ухаживать за ранеными. Дежурили и днем и ночью. Много было тяжелораненых. От них не отойдешь. Но зато как было приятно, когда люди поправлялись, вставали на ноги.
«Спасибо, сестрица!» — сказал мне как-то один солдат.
А я смотрю на него и плачу: мол, какая я сестрица. А он завтра на фронт уходит опять…
Ночи особенно тревожные были. Ночью раненые беспокойно спали. И еще немецкие самолеты прорывались к Москве. Страшно было. Каждая зажигалка могла дом спалить. Наш госпиталь. И всех раненых…
Ну, и окопы рыли, когда враги подошли к городу. Сначала на окраинах Москвы, а потом и в самом городе. В каждом скверике, в каждом парке. На Садовом кольце, на бульварном. Ставили укрепления против танков, окна домов закрывали мешками с песком. Во дворах строили землянки и убежища. Чего только не делали!
В сорок третьем году я пошла на завод, ученицей слесаря. Делала детали для автоматов. «Петушки» — так мы эти детали называли. Часто по нескольку дней не уходили из цеха.
Поспишь тут же часок-другой и опять за работу. Много оружия нужно было, чтоб победить врага, вот мы и старались. Часто за смену в три-четыре, а то и в пять раз больше оружия выпускали, чем полагалось.
Работали тогда у нас на заводе такие же девчонки и мальчишки, как я. Почти все — комсомольцы. Только я не была еще комсомолкой.
Но потом и меня приняли в комсомол. Там, на заводе.
А когда война закончилась, нам медали вручили — «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
Почти все наши заводские комсомольцы получили их. Кончилась война. Думаешь, отдыхать можно? Веселились, отдыхали, гуляли, и все же…
С концом Отечественной войны передышки у нас не было.
Враг разрушил так много городов, заводов и фабрик, что надо было нам, комсомольцам, за новое дело браться: восстановить все разрушенное, построить новые города и села, школы и электростанции.
Разъехались тогда мы по всей стране — работать, строить.
Еще несколько лет прошло, и по призыву коммунистов взялись комсомольцы за новое дело — целинное.
Тысячи комсомольцев поехали в Казахстан и Сибирь, чтобы освоить новые богатые земли…
— И ты ездила на целину, — сказал Алешка.
— И мы ездили, — подтвердила мама. — Ездили, чтоб помочь целинникам строить совхозные поселки: дома, школы, детские сады, больницы.
— И потому ты получила медаль «За освоение целинных земель»? — спросил Алешка.
— Наверно, потому, — согласилась мама.
— А еще две медали и орден?
— Орден у меня просто за работу, — сказала мама, — а медали — особые, юбилейные. Одна к двадцатилетию победы в Великой Отечественной войне, а вторая в честь столетия со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
И у папы такие есть, и у всех, кто воевал против фашистов, кто потом хорошо работал.