Заглавие стихотворения [«Самосознание»]
Автограф — Мураново. Ф. 2. Оп. 1. Ед. пр. 2. Л. 1.
Как золотой ковер она свила,
Ковер, накинутый над бездной.
Лицом к лицу пред этой бездной темной.
Теперь ему все светлое, живое, —
Автограф — Альбом Тютч.-Бирилевой; Москв. 1850. Ч. II. № 8. С. 290, и след. изд.
отсутствуют.
Автограф — Альбом Тютч.-Бирилевой; Сушк. тетрадь. Л. 31; Муран. альбом. Л. 36; Изд. 1854, Изд. 1868, Изд. СПб.1886, Изд. 1900.
Кричит он бодро, живо, смело.
Автографы — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 192 об.; Альбом Тютч.-Бирилевой.
Вставай, о Русь — уж близок час!
Автографы — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 192 об; Альбом Тютч.-Бирилевой.
О Русь, к тебе взывает он.
Автограф — Альбом Тютч.-Бирилевой.
I
Отважно в бой вступил — и не успел в борьбе;
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 177.
Бой невозможный, бой напрасный
Москв. 1850. № 7. Ч. I. Кн. 1. С. 162.
Ты всю ее, как яд, носил в самом себе...
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 177.
II
Две силы дивно в нем срослись:
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 3.
В главе его — орлы парили,
В груди его — змеи вились,
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 177 об.
Но в самом буйстве дерзновений
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Ед. хр. 21. Л. 3.
Его души не озарила
Москв. 1850. № 7. Кн. 1. С. 162; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 43; Изд. 1868. С. 113; Изд. СПб., 1886. С. 126. III
III
Он сам, на рубеже России —
Проникнут весь предчувствием борьбы —
Слова промолвил роковые
Автограф — РГБ. Ф. 308. Кар. 1. Ед. хр. 10. Л. 19 об.
Судьба откликнулась на голос твой!
Совр. 1854. Т. XLIV. С. 44, и след. изд.
И сам же ты, потом, в твоем изгнанье
Ты пояснил ответ их роковой...
Автограф — РГБ. Ф. 308. Кар. 1. Ед. хр. 10. Л. 19 об.
Но новою задачею в изгнанье
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 178. Л. 191 об.
Порою встав, он смотрит на Восток,
И вдруг, смутясь, бежит, как бы почуя
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 178, 191 об.; Альбом Тютч.-Бирилевой; Москв. 1850. № 7. С. 162.
Выходит он и смотрит на Восток,
Автограф — РГАЛИ. Ф. 195. Ед. хр. 5083. Л. 191 об.
Переводы стихотворений, написанных на французском языке
"Мы шли с тобой вдвоем путем судьбы тревожным..."
Мы шли с тобой вдвоем путем судьбы тревожным.
На наших лицах тень лежала, как печаль.
Мы сели отдохнуть на камень придорожный
И взглядам нашим вдруг одна открылась даль…
…Бег времени, увы, не терпит постоянства.
Разъединяет всех, всему отводит срок.
И бренный человек в бездушное пространство
Идет Судьбой гоним, уныл и одинок.
От тех часов теперь минуты не осталось
Где наша жизнь? И мысль? И взгляд? И общий путь?
Где тень от тени той? Где сладкая усталость?
И были ль мы с тобой вообще когда-нибудь?
(Перевод В.А. Кострова)
"С велением судьбы нам спорить бесполезно..."
С велением судьбы нам спорить бесполезно:
Как хрупок человек! Как краток век его!
Его присутствие — мгновение всего,
Небытие — зияющая бездна!
(Перевод В.А. Кострова)
Мечта
Ну что подаришь на исходе года?
Все вымерло: листва, цветы, трава,
Лишь ветра свист и холод небосвода —
Нет признака, что жизнь еще жива.
Но ты на стол гербарий свой положишь,
И под рукой цветы очнутся вновь,
И в памяти, и в сердце растревожишь
В них дремлющую прошлую любовь.
И юности проснется пыл прекрасный,
И прошлое опять с тобой вдвоем,
И мертвый пепел сделается красным
В разбуженном гербарии твоем.
Рука отыщет и возьмет оттуда
Два высохших и хрупких стебелька
И ты увидишь сбывшееся чудо —
Как расцветают в пальцах два цветка.
Ах, два цветка! На них блестели росы,
И мы ловили много лет назад
Благоуханье этой алой розы,
Сверкающий гвоздики аромат.
Они цветут среди зимы унылой
Те два цветка, как огоньки в судьбе.
И все-таки ты хочешь, ангел милый,
Понять их смысл? Я объясню тебе.
Цветы зимою умирают сами,
Крошатся корни, лепестки, листы.
Но если стебельков коснется пламя,
Вновь расцветают мертвые цветы.
Вот так же в час последнего дыханья,
Как солнца лик в угрюмых облаках
Вновь оживут твои воспоминанья
У смерти в костенеющих руках.
(Перевод В.А. Кострова)
"Хотя вечерний час часы еще не били..."
Хотя вечерний час часы еще не били,
Настала темнота, похолодел гранит
И кружатся над ним песчинки снежной пыли,
И лед сковал реку в прозрачный монолит...
Мир отступил... Исчез. В себе замкнулось море
Как наша жизнь уже не плещет, не гремит,
И нет ни мятежа, ни радости, ни горя,
И город устремлен на полюс, как магнит...
(Перевод В.А. Кострова)
Lamartine ("Оракул богов — кифара в руках Аполлона...")
Оракул богов — кифара в руках Аполлона,
А мысль Ламартина — воздушная арка.
Она не гремит, словно гром с небосклона,
А льется мелодией, словно Эолова арфа.
(Перевод В.А. Кострова)
"Как любящую грудь печаль и ужас гложат..."
Как любящую грудь печаль и ужас гложат,
Как сердце робкое сжимается тоской!
Я времени шепчу: остановись, постой,
Ведь предстоящий миг, подобно бездне, может
Зиять меж ней и мной.
Неумолимый страх, предчувствие потери
На сердце налегли; я прошлым удручен,
Я слишком долго жил, но пусть, по крайней мере,
Не канет в прошлое ее любовь, как сон.
(Перевод С.М. Соловьева)
Комментарии
Поэтическое наследие Ф.И. Тютчева собрано в первых двух томах настоящего Полного собрания сочинений. В первый том вошли стихотворения 1813–1849 гг.
Работая над текстами тютчевских стихотворений, составитель и комментаторы опирались на опыт предшественников, прежде всего учитывали прижизненные издания: публикации в журналах и альманахах 20–30-х годов XIX в., в пушкинском «Современнике» 1836 г., т. III–IV, в «Современнике», издававшемся П.А. Плетневым, а особенно Н.А. Некрасовым в 1850-х гг., в журнале «Москвитянин», газетах, альманахах, а также отдельные издания — 1854 г., подготовленное И.С. Тургеневым, 1868 г., подготовленное И.С. Аксаковым. Вместе с тем изучены вышедшие в свет в конце XIX в. собрания сочинений поэта, над которыми работали близкие Ф.И. Тютчеву люди — его жена Эрнестина Федоровна и А.Н. Майков (изд. 1886 г.), дети поэта Д.Ф., И.Ф. Тютчевы и литературовед А.А. Флоридов (изд. 1900 г.). Из публикаций XX в. выделено Полное собрание сочинений Ф.И. Тютчева под редакцией П.В. Быкова, переизданное восемь раз. Позднее Г.И. Чулков составил подробные комментарии в подготовленном им Полном собрании стихотворений поэта в 2-х томах (М. — Л.: «Academia», 1933–1934). Из работ последних десятилетий, к которым обращались комментаторы, следует отметить труды К.В. Пигарева, и прежде всего двухтомник «Ф.И. Тютчев. Лирика» (М.: «Наука», 1965–1966, серия «Литературные памятники»).
Сверив с автографами и первопечатными изданиями тютчевские тексты, текстологи в большинстве случаев подтвердили правильность прочтения текстов Г.И. Чулковым и К.В. Пигаревым, внесшими бесценный вклад в тютчевскую текстологию. Новое исследование автографов дало свои результаты. Современные исследователи сталкиваются с целым рядом проблем. Первые публикации произведений поэта, в «Галатее» С.Е. Раича или в «Современнике» 1854 г., в отдельном издании 1854 г., подготовленные И.С. Тургеневым, несут такие следы редакторских вторжений, которые меняют поэтические интонации, смысловые нюансы и даже идейные акценты. Последние иногда приходилось делать, по-видимому, в угоду цензуре.
Следует к тому же учитывать, что сам поэт не участвовал или почти не участвовал в подготовке к изданию своих стихотворений. Сушковская тетрадь (готовившееся в 1851–1852 гг., но не осуществленное издание стихотворений поэта) и соответствующий ей (за исключением стихотворений, написанных во второй половине 1850-х и в 1860-х гг.) Мурановский альбом почти не содержат исправлений, внесенных Тютчевым, его замечаний о порядке расположения стихотворений. Вызывает сомнение даже то, что он прочитал полностью переписанные в тетрадь, а затем в альбом стихотворения. Во всяк