Август 1831 г.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Марьон Делорм[47].
Дидье.
Людовик XIII.
Маркиз де Саверни.
Маркиз де Нанжи.
Ланжели[48].
Де Лафемас[49].
Герцог де Бельгард[50].
| Маркиз де Бришанто,
| Граф де Гасе,
| Виконт де Бушаван,
| Шевалье де Рошбарон,
| Граф де Вилак,
| Шевалье де Монпеза } офицеры Анжуйского полка.
Аббат де Гонди.
Граф де Шарнасе.
| Скарамуш,
| Грасье,
| Тайбра } бродячие комедианты.
Советник при Верховном суде.
Глашатай.
Начальник стражи города Блуа.
Тюремщик.
Писец.
Палач.
Первый рабочий.
Второй рабочий.
Третий рабочий.
Слуга.
Роза.
Провинциальные комедианты, стражники, народ, дворяне, пажи.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕСВИДАНИЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Ну, помирись скорей со мной, моя Марьетта!
Лишь издали, маркиз, согласна я на это.
Ну, поцелуй!
Маркиз!
За что же гнев такой?
Со мной бывали вы, Марьон, совсем другой.
Вы забываете...
Нет, вспоминаю сладко.
Какой назойливый!
Марьон, что за загадка?
Что думать нам о том, зачем и почему
Вы променяли блеск на здешнюю тюрьму?..
Меж тем как там по ней уже скучает Сена,
Она сидит в Блуа. Уж это ль не измена?
Никто не знает, что здесь делает она.
Я делаю все то, что делать я должна.
Свободна я, маркиз.
Свободны, безусловно,
Нам душу иссушив истомою любовной.
А как же я теперь? И де Гонди — на час
Он мессу задержал и дрался из-за вас?
Несмон, Ле Пресиньи, д’Аркьен, Косады оба?
В Париже без тебя всех их сжигает злоба,
И даже жены их, чтобы смягчить мужей,
Тебя вернуть в Париж хотели бы скорей.
А Бовилен?
Влюблен.
А как с Серестом дело?
Он обожает вас.
А Понс?
Клянет вас смело.
Из всех лишь он влюблен... А прокурор старик...
Ну, как его?..
Лелу!
Он ждет вас каждый миг,
Он ваш портрет хранит, и что ни день — то ода.
Он с образом моим в душе провел два года.
Он на костер бы вас послал!.. Молю открыть,
Зачем вы бросили всех нас?
Ну, так и быть,
Могу вам сообщить причину поворота
Произошедшего. Блестящее болото,
Где погрязала я, позором и грехом
Мне показалось вдруг. Затвором и постом
Решила искупить я эти прегрешенья.
Бьюсь об заклад, что здесь таится увлеченье!
И вы подумали...
Что вижу в первый раз
Я у затворницы сиянье нежных глаз.
Марьон! Любовь в глуши! Звучит немного странно
Такой простой конец роскошного романа.
Любви здесь нет.
Любовь!
Теперь который час?
Уж полночь скоро.
Что?
Чтоб я ушел сейчас?
Хитрите вы, Марьон!
Я здесь одна, не знаю
Я ни души в Блуа. Друзей не принимаю...
К тому же в темноте и в этот поздний час
На нашей улице ограбить могут вас.
Пусть!
Могут вас убить. Здесь в темноте пустыня.
Отлично, пусть убьют.
Но...
Вы моя богиня!
Я покидаю вас, но знать хочу — кто он,
Тот милый пастушок, что вас пленил, Марьон.
Никто.
Марьон, пусть мы задиры, забияки,
Что нам доверено — в могильном скрыто мраке.
Посплетничать порой придворным любо, но
Что тайна — то у нас в душе схоронено.
Молчите?
Остаюсь.
Что ж! Тайну вам открою.
Да, я люблю и жду.
Вот видите, что злою
Не надо быть. Куда ж прелестник ваш придет?
Сюда.
Когда?
Сейчас.
И, вероятно, вот...
Нет.
Рады вы?
Я? Нет!
Уйдите, бога ради...
Уйду. Но кто мне путь закрыл к моей отраде?
Из-за кого меня отсюда гонят вон?
Я знаю лишь одно: Дидье зовется он;
Меня зовут Мари — он только это знает...
Как!
Да.
Так пастораль и в наши дни бывает?
Такую дружбу нам Ракан изображал[52].
Он влезет по стене, ваш светлый идеал?
Быть может. Но теперь идите без отсрочек.
Сил нет!
Он дворянин — проворный ваш дружочек?..
Не знаю ничего.
Как?
Ухожу!
Ах да!
Я от поэта дар привез с собой сюда.
Он посвятил вам том и стал знаком со славой.
«Гирлянда нежностей — Марьон Делорм лукавой»...
О книге говорят, велик ее успех.
Она да «Сид» еще уже затмили всех[53].
Любезен автор наш.
Как тщетно славы бремя!
Ей с парнем из Блуа ночное сладко время.
Проводит Роза вас. Прощайте же, маркиз!
Увы, Марьон, Марьон! Вы покатились вниз.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Иди ж!.. Я за Дидье боялась.
Слышно, как бьет полночь.
Звон полночный!
Он был бы здесь уже, когда б явился точно.
Нет...
Опоздал! Уже!
Ах!
Скучен счет минут.
Когда так долго ждешь!..
Я, не входя, был тут.
Как, сударь?
Подходя сегодня ночью к дому,
И состраданье к вам и смертную истому
Я чувствовал — почти что до потери сил.
И вот что я в душе моей произносил:
«Там в добродетели и в красоте высокой
Мой ангел бодрствует, не ведая порока,
Такое существо, пред кем на всех путях
Молиться следует и повергаться в прах.
А я... увы! кто я? Как червь, ползу с толпою.
Зачем я гладь реки зеркальной беспокою,
Срывая лилию? Дыханием своим
Мне ль омрачать тебя, небесный серафим?
И так как в чистоте она мне доверяла,
Она в моих глазах еще святее стала.
Имею ль право я принять любовь ее,
С днем беззакатным слив безумие мое?»
Он это почерпнул в истории священной...
А вдруг он гугенот?[54]
Но магией блаженной
Звук нежный ваших слов меня во тьме обрел,
Сомненья разогнал и к вам сюда привел.
Как, разве голос мой был слышен?.. Неужели?..
И с ним другой звучал...
Служанки. В самом деле,
Ведь голос у нее и громкий, и глухой,
И на мужской похож. Но так как вы со мной,
Я больше не сержусь. Сюда садитесь, милый.
О нет, у ваших ног!
И повести унылой
Внемлите. Я Дидье. Безродный, я не знал
Моих родителей. Подкидыш, я лежал
На темной паперти, и доброю рукою
Старушка приняла к себе дитя чужое.
По-христиански я воспитан ею был
И после от нее в наследство получил
Немного денег — мой теперешний достаток.
Я был так одинок и путь мой не был сладок.
Я путешествовал — и я людей узнал.
Одних я не взлюбил, а прочих презирал —
Затем, что я читал на лицах сих созданий
Страницы гордости иль низменных страданий.
И пусть вам кажется, что говорит юнец, —
Я стар уже, как тот, кому грозит конец.
На что я не наткнусь, все душу ранит больно;
От мира я устал, с меня людей довольно!
Вот так я жил один, без счастья, без огня,
Когда вы подошли, утешили меня.
О, я не знаю вас! Вы вечером, в июле,
В парижской улице передо мной мелькнули...
Затем последовал ряд мимолетных встреч
Всегда сиял ваш взор и грела ваша речь.
Любви страшился я, и я бежал оттуда —
И здесь вас нахожу, как ангела, как чудо.
Любовью раненный, истерзан, весь в огне,
Я душу вам открыл — вы разрешили мне
Располагайте мной. Иной не знаю цели —
Все сделаю для вас, чего б ни захотели,
И с каждой прихотью согласен наперед.
Кто докучает вам? Мари, пред вами тот,
Кто, слова не сказав, простится с жизнью зыбкой,
Всю кровь свою отдаст за милую улыбку!
Угодно ль это вам? Ответьте, я молю.
Да, странный вы... Но я вас и таким люблю
Мари, нельзя шутить, о друг мой несравненный,
Словами этими — они навек священны.
Вы любите меня? Известна ль вам любовь,
Что превращается в наш день, и в ночь, и а кровь,
Чем дольше скрытая, тем огненней сияет,
И пламенем своим нам душу очищает,
И в глубине сердец, куда мы прячем их.
Сжигает призраки других страстей земных;
Любовь, что ни надежд не знает, ни предела,
Но все перенести, все вытерпеть умела?
Вы о такой любви здесь говорили?
Да...
О, вы не знаете, что ваш я навсегда.
С дня встречи нашей жизнь мечты озолотили,
И милые глаза мне в темноте светили.
Все изменилось вдруг. Теперь вы предо мной,
Как дух неведомый, небесный вестник мой.
Ту жизнь, где я стонал глубоко, безысходно,
Теперь увидел я прекрасной и свободной,
Затем, что я до вас блуждал, был одинок,
Боролся и страдал, но счастлив быть не мог.
О мой Дидье!
Мари!
Я вас люблю, мой милый!
Люблю — как вы меня, с такой же страстной силой.
Нет, больше, может быть. Я вам обречена,
Я вас везде ищу...
О, как мне ложь страшна!
Но если на мою твоя любовь ответит,
Счастливца равного никто нигде не встретит!
В сиянье никогда не меркнущего дня
Прильну к ногам твоим. Не обмани меня!
Чтоб вы поверили, — что надо, друг бесценный?
О, доказательство!
Какое?
Несомненно,
Свободны вы?
Я?.. Да...
О, будьте мне женой!
Лелеять стану вас.
Не быть ему со мной!..
Так что же?
Но...
Теперь мне все понятно стало.
Я беден. Речь моя, как дерзость, прозвучала.
Оставьте же мне мрак печального пути, —
Прощайте!
Ах, Дидье, как можно так!..
Прости.
К чему ж сомнения?
Ты знаешь, дорогая,
Мы друг для друга мир, и родина святая,
И небеса! Уйти, укрыться от людей
И вместе быть — стократ счастливей королей!..
Ах, это был бы рай!
Так хочешь?
Я несчастна!
Я не могу, о нет!
Конечно, я напрасно
Вам это предложил. Не оплошаю вновь.
Довольно!
Проклят день, когда пришла любовь!
Вы душу мне своим упреком разорвали.
Я все вам объясню...
Что вы сейчас читали?
«Гирлянда нежностей — Марьон Делорм...» Вот смех!
Стихи к прелестнице, что нынче манит всех!
О, мерзостная тварь, подлее всех на свете!
Ах, что вы!..
Для чего нужны вам книги эти?
И здесь они зачем!
Случайно...
Так узнай,
Ты, чей безгрешен взор и чье лицо — как рай!
Ты знаешь ли. Мари, что за Марьон такая?
Красавица она, но сердцем ведьма злая:
То Фрина[55], что свою прославленную плоть
Повсюду продает.
Прости меня господь!
Шум шагов, звон оружия и крики за сценой.
Голос на улице
Спасите!
Что за шум? На помощь призывают?
О, помогите мне!
Кого-то убивают!
Дидье, вас там убьют!.. Останьтесь, милый мой!..
Тогда его убьют, беднягу!..
Тише!.. Стой!.. —
Держитесь, сударь!..
Бряцанье шпаг.
Ты, мерзавец! Получай-ка!..
Звон оружия, шум голосов, топот ног.
О небо!..
Голос на улице
Сущий черт! Пропала наша шайка!..
Теперь свободен путь. Пора идти домой!
О нет, я не уйду отсюда, сударь мой,
Вам руку не пожав.
Идти скорее надо!
А благодарность мне — ненужная награда.
Хочу благодарить!
Не к месту эта прыть!
И снизу вы могли меня благодарить.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Ах, сударь, черт возьми, да вы чрезмерно строги!
Спасти мне этак жизнь и скрыться на пороге...
Простите, за окном!.. Вот это шутка! Нет!
Не скажет никогда однако, строгий свет,
Что, если Саверни в такой беде спасают,
Он не сказал: «Маркиз... » — как дальше называют
Вас, сударь мой?
Дидье.
А дальше как?
Никак.
На вас напали? Да. Я спас вас, это так.
Теперь идите прочь.
Вы слишком, сударь, скоры.
Уж лучше бы меня внизу убили воры,
Мне — слушать дерзости? Но, честию клянусь,
Без вас я был бы мертв, признаться не боюсь.
Мертв! К сердцу моему стремились шесть кинжалов.
Но ваше сердце здесь от счастия дрожало,
Я понимаю... Я свиданью помешал.
Простите.
Хороша ль?
О, я ее узнал!
Так это ваш дружок?
О, не губите!..
Смею ль?..
Я в первый раз люблю.
Клянусь душой моею,
Он смотрит на нее, как записной нахал!
Вы погасили свет?
Я этим показал,
Что надобно отсель обоим удалиться.
Идем.
Сударыня, прощайте.
С кем сравнится
Хлыщ этот?
Ну, пойдем!
Вы, сударь, грубы, но
Вы жизнь мою спасли, и я скажу одно:
Вам предан, верен вам и всех друзей вам ближе
Маркиз де Саверни, отель де Нэль, в Париже.
Пусть так!
Как он смотрел! Я зол, как никогда!
Туда лежит ваш путь, а я пойду сюда.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Ну, Роза...
Затвори.
Она как будто плачет.
Сударыня, пора ложиться.
Это значит —
Пора ложиться вам.
Ну, помоги мне.
Что ж,
Сегодняшний ваш гость, сударыня, хорош?
Богат?
Нет.
Смел?
О нет: ушел он, не целуя
Руки моей!
Так что ж вы с ним?
Его люблю я.