Типичный пример особенностей образной системы Есенина видел в стихотворении Н. М. Тарабукин (журн. «Горн», М., 1923, № 8, с. 224 — см. выше). В 1924 г. стихотворение использовалось как объект специального анализа в учебном процессе (см. Плотников И. П. «Революционная литература (Из опыта применения дальтон-плана)», Л., 1924, с. 37–40).
«Нощь и поле, и крик петухов...»
Еж. ж., 1917, № 11/12, ноябрь-декабрь, стб. 7; Ск-2, с. 167; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.). Первая редакция («Как покладинка лег через ров...» в разделе «Другие редакции») печатается по Еж. ж. Вторая редакция («Нощь и поле, и крик петухов...» в разделе «Другие редакции») — по Г18.
Сохранилось три беловых автографа: первый — ИРЛИ (ф. В. С. Миролюбова), без даты, но с регистрационным номером редакции Еж. ж., свидетельствующим, что рукопись поступила в редакцию 18 января 1917 г. вместе с рукописями «Голубени» и «Снег, словно мед ноздреватый...»; второй — ИРЛИ (ф. М. В. Аверьянова), без даты; третий — РГАЛИ, в составе Гн, без даты, относится, вероятно, ко времени подготовки рукописи сборника, т. е. к январю-февралю 1918 г. Сохранился также экз. Г20 с авторской правкой ст. 2–4 в этом стихотворении и владельческой надписью В. П. Яблонского (частное собрание, Москва). На экз. пояснение бывшего владельца: «Одновременно с “Песнью о великом походе” С. А. хотел издать в крестьянском отд. Госиздата сборник своих стихов, для чего отмечал стихотворения в этой книге, тщательно избегал церковнославянских образов и мотивов. В. Яблонский». Автором отмечены (крестиками и указанием числа строк) следующие стихотворения: «За темной прядью перелесиц...», «В том краю, где желтая крапива...», «Не бродить, не мять в кустах багряных...», «О красном вечере задумалась дорога...», «Нощь и поле, и крик петухов...», «Голубень», «Корова», «Лисица».
Стихотворение многократно перерабатывалось автором. Первая редакция — рукопись из архива В. С. Миролюбова. На рукописи пометы: «Звучно, красиво, но некоторые строки... странны!» «Попросить исправить». Подчеркнута строка «Опоясан кольцом таракан» — скорее всего, в связи с использованием древнерусской формы склонения («таракан»; ср. у Г. Р. Державина: «Средь вин, сластей и аромат»). По мнению Н. Т. Панченко, пометы принадлежат сотруднику редакции В. М. Чернову (ВЛ, 1965, № 8, с. 251–254). Передавая рукопись стихотворения М. В. Аверьянову и публикуя его в Еж. ж., Есенин изменил некоторые строки, наиболее радикально — двустишие
И, как прежде, архангельский стан
Опоясан кольцом таракан.
Он убрал путающее слово «стан» («стан» можно понять здесь в значении «воинство»), но сохранил в тексте образ иконы как одного из вечных слагаемых мира родного очага. Он даже усилил ощущение незыблемости и постоянства этого мира словами о «были зачитанных книг».
Серьезные изменения внес поэт при подготовке стихотворения для публикации в Ск-2 (вероятнее всего, в августе 1917 г.). На этот раз он изменил начало стихотворения. Вместо идиллически-пейзажного «звонкого месяца над синью холмов» появляется намеренно архаизированная строка «Нощь и поле, и звон облаков...», образ иконы в четвертой строфе («архангельский лик») уходит и возникает во второй строке («С златной тучки глядит Саваоф»), опять-таки в подчеркнуто архаизированном облике. Словесные и образные архаизмы служат тому, чтобы создать ощущение библейской древности и неизменности этого мира. Правда, уже здесь, в Ск-2, начинает звучать и другая тема — тема гибели и смерти. Начало четвертой строфы явственно ее вносит:
Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму,
Уж кому-то не петь на холму.
Но пока это гибель не деревенского мира, а лишь кого-то этому миру причастного. Стремлению передать вечность корневых, глубинных основ деревенского бытия служит и правка, которую автор внес при подготовке стихотворения для публикации в Г18. Здесь в наборной рукописи в первой строке «звон облаков» он заменил на «крик петухов», что также усилило порождаемые стихотворением библейские ассоциации.
Этот текст повторялся в Г20, в Тел. и в Рус., т. е. сохранялся неизменным до конца 1920 г. Новая редакция появилась в Грж. и И22. Рукопись И22 была подготовлена Есениным до отъезда за рубеж и оставлена в Москве, книга вышла без него. Рукопись Грж. готовилась в Берлине. Тем показательнее, что текст стихотворения в обоих изданиях по существу единый. Здесь полностью были изменены ст. 3–4 и вся вторая строфа. Другим стал смысл стихотворения.
«Отчий дом» по-прежнему в центре, но ныне он уже не «снова выплыл» и не «тихо выплыл», а
Смолкшим колоколом над прудом
Опрокинулся отчий дом.
Появились «журавлиная тоска сентября», красные и желтые листья осин, которые гонит осенний ветер. Изменился и звуковой строй стихотворения. Вместо «звонкого месяца» первой редакции и «звона облаков» второй — возник «смолкший колокол». Песнь вечности превратилась тем самым в реквием погибшему миру. Соответственно изменилось восприятие и заключительных строф, где кутья и помин стали звучать как символы погребального ритуала и заупокойной службы.
Попытка переработки стихотворения в 1924–1925 гг. была связана с конкретными обстоятельствами и, видимо, не была доведена до конца. В наб. экз. Есенин сохранил стихотворение в редакции 1922 г.
В наб. экз. стихотворение не было датировано. В одном из проектов переработки Тел. стихотворение отнесено к 1916 г. (см. выше). Учитывая это, а также время поступления первой редакции стихотворения в Еж. ж., и то, что в 1922 г. автором была существенно изменена образная система стихотворения и его идейно-художественная направленность, в наст. изд. датируется 1916–1922 гг.
«Рабство перед религией и урядником», — усмотрел в стихотворении С. М. Городецкий (журн. «Город и деревня», М., 1923, № 2, май, с. 7). «Многие стихи поэта окрашены и пропитаны церковным, религиозным духом», — такими словами предварял А. К. Воронский отсылку к стихотворению (Кр. новь, 1924, № 1, январь-февраль, с. 273). Г. Лелевич увидел в стихотворении доказательство того, что «вся природа напоминает ему <Есенину> его хозяйство» (журн. «Октябрь», М., 1924, № 3, сентябрь-октябрь, с. 180), «Иконопись, а не стихи!» — так резюмировал свои впечатления Г. Г. Адонц (журн. «Жизнь искусства», Л., 1925, № 34, 25 августа, с. 11).
«О край дождей и непогоды...»
Ск-2, с. 168; Г. тр. кр., 1918, 26 апреля, № 111; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Беловой автограф — РГАЛИ, без даты, в составе Гн, с учетом этого может быть предположительно отнесен к январю-февралю 1918 г. Стихотворение было напечатано в Ск-2 в составе цикла «Под отчим кровом», в который входили: «Под красным вязом крыльцо и двор...», «Твой глас незримый, как дым в избе...», «Не напрасно дули ветры...», «Нощь и поле, и крик петухов...», «О край дождей и непогоды...», «Табун», «Не от холода рябинушка дрожит...», «Колокольчик среброзвонный...», «Алый мрак в небесной черни...», «Гляну в поле, гляну в небо...», «Заря над полем — как красный тын...», «Там, где вечно дремлет тайна...», «Проплясал, проплакал дождь весенний...», «Покраснела рябина...», «О Русь, взмахни крылами...». Вторая книга «Скифов» формировалась Р. В. Ивановым-Разумником в июле-августе 1917 г., была сдана в типографию в первой половине сентября, вышел сборник во второй половине декабря 1917 г. Документальных свидетельств того, когда именно Есенин передал Р. В. Иванову-Разумнику рукопись цикла для включения в сборник, не найдено. Вероятно, это произошло в середине августа 1917 г.: под одним из стихотворений цикла помета: «Успенье 1917 г.» (т. е. 15 августа 1917 г.), 16 августа Есенин, как об этом свидетельствуют документы редакции (ИРЛИ), получал в редакции гонорар за стихи в Ск-1. В эти дни он и мог передать Р. В. Иванову-Разумнику рукопись цикла для второй книги альманаха.
В наб. экз. стихотворение без даты. В одном из проектов переработки Тел. стихотворение было отнесено к 1916 г. (см. выше). Учитывая это, а также время передачи рукописи цикла в редакцию Ск., в наст. изд. датируется 1916–1917 г.
Голубень
Газ. «Земля и воля», Пг., 1917, 30 сентября, № 156; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Беловой автограф — ИРЛИ (ф. В. С. Миролюбова), без даты. В Гн — вырезка из газ. «Земля и воля» с авторской правкой, ст. 21–24 — автограф, без даты, правка, вероятно, относится к январю-февралю 1918 г. — времени подготовки сборника. На беловом автографе — регистрационный номер 4776, который удостоверяет, что рукопись поступила в редакцию Еж. ж. 18 января 1917 г. («Книга регистрации рукописей, поступающих в “Ежемесячный журнал”» — ИРЛИ). В Еж. ж. стихотворение опубликовано не было. Упоминается «Голубень» также в письме Есенина к М. В. Аверьянову 1916 г., но не вполне ясно, имеется ли там в виду стихотворение, сборник «Голубень» или же одноименный цикл.
В наб. экз. стихотворение не датировано. В одном из проектов переработки Тел. оно было отнесено к 1916 г. (см. выше). В наст. изд. с учетом времени передачи цикла в редакцию Еж. ж. принимается данная дата.
Р. В. Иванов-Разумник приводил это стихотворение как одно из доказательств того, что Есенин является «поэтом Земли». Он считал, что суть жизни, движущая сила ее развития заключена в метафизическом антагонизме нерукотворной Земли и рукотворной Вещи, Деревни и Города. Возобладание той или иной тенденции, по его мысли, определяет возможности внутреннего и внешнего освобождения человека и соответственно является условием развития литературы. Он пытался в этом ключе трактовать произведение Есенина, «поэта Земли». Приводя отдельные строки и образы из этого стихотворения, а также из «Осени», «Не напрасно дули ветры...», «О красном вечере задумалась дорога...» и др., он противопоставлял их образам В. В. Маяковского, «типичного поэта современного Города», «поэта Машины». Поставив риторический вопрос «с кем Россия, с кем будущее», он так пытался на него ответить: «Две правды, две мистерии — надо ли нам бесповоротно осудить одну, возвеличить другую?» (сб. «Искусство старое и новое», Пб., 1921, с. 70–71).