«Старый скунс. Крыса! — с раздражением подумал Мэлоун, спускаясь с лестницы. — Выгнать в такое время, когда через несколько недель я сам мог бы оставить эту собачью упряжку. Старый ханжа. Ехидна лысая. Однако что же все-таки делать? Чем заняться? Где достать деньги, чтобы прожить хотя бы два месяца? Черт! Как не везет за последние дни!»
Мэлоун побежал вниз, прыгая сразу через несколько ступенек. На площадке он налетел с разбегу и чуть не сшиб с ног высокого юношу.
— Извините, — пробормотал, тяжело дыша, Мэлоун.
— Пожалуйста, — улыбнулся юноша. — Надеюсь, вы не пострадали?
— Как будто цел, — пошутил Мэлоун, приводя в порядок костюм.
— Один вопрос, — дотронулся юноша до руки Мэлоуна, — редакция «Последних известий»…
— Четвертый этаж, — нехотя ответил Мэлоун.
— Да? Кстати, вы случайно не сотрудник редакции?
— Ровно две минуты назад я был сотрудником этого заведения, — грустно ответил Мэлоун. Но юноша не обратил внимания на тон, которым были сказаны эти слова.
— Право, мне везет, — улыбнулся он, — я Григсон. У меня есть интересное предложение. Что мне нужно? Автомобиль — это раз. Сотрудник редакции — это два. Вдвоем мы сделали бы небольшое турне. Исключительное турне. Ручаюсь, что это позабавит публику… Вся поездка отнимет ровно десять дней. Что я хочу? Очень немного. Редакция должна оплатить все дорожные расходы. Понимаете? Завтраки, обеды, ужины, отель — все это оплачивает редакция. И только. Я скромен, не правда ли?
— Гм… Куда же вы собираетесь ехать?
— Куда? Это безразлично.
— Я немного не понимаю вас.
— Не спрашивайте, куда мы поедем, спросите лучше, как мы поедем. Но где я мог бы поговорить с вами? На лестнице не очень-то удобно разговаривать.
Открытое лицо Григсона внушало доверие. После минутного колебания Мэлоун сказал:
— Идемте.
Через полчаса после встречи с Григсоном мистер Мэлоун вошел с независимым видом в кабинет заведующего хроникой.
— Мистер Фельпс, — сказал Мэлоун, опускаясь в кресло, — мне нужна тысяча долларов.
— Тысяча? — без всякого удивления спросил заведующий, чиркая рукопись. — Почему так мало? Почему не миллион? Я лично не отказался бы даже от 10 миллионов долларов.
— Я не шучу.
— А вы думаете, у меня есть время для шуток?
— Тем лучше. Итак, вы идете к редактору и возвращаетесь через пять минут с чеком на тысячу долларов или же я обращаюсь с такой же просьбой в другую редакцию.
Фельпс приподнял голову от рукописи. Втянув голову в плечи, он настороженно прислушивался к словам Мэлоуна. Хмурые глаза Фельпса так и впились в репортера.
— У вас… есть что-нибудь… интересное?
— Интересное? Пфуй, — сморщился Мэлоун, — у меня есть то, что никому из вас никогда не снилось даже, да и не приснится.
— О-о! Вы, кажется, и в самом деле… — Фельпс лизнул языком по губам.
— Значит, вы намерены выслушать меня?
— Ну, конечно, конечно, — торопливо сказал мистер Фельпс.
— И я получу тысячу долларов?
— Это также не исключено, — осторожно ответил Фельпс.
— Тогда слушайте.
— Я весь внимание. — Фельпс поспешно положил перо на стол, откинулся на спинку кресла и чуть-чуть склонил голову набок.
— Что вы скажете, — начал Мэлоун, — если я организую небольшой автомобильный пробег, заправив машину водопроводной водой?
— Какой водой? Почему водопроводной водой именно?
— Ну… Очень просто. Вместо бензина я наполню карбюратор водой и отправлюсь путешествовать.
— Что?! — подскочил Фельпс.
— Это обойдется редакции в тысячу долларов. Согласны вы уплатить такую сумму? Очерки, статьи и фельетоны вы, разумеется, оплатите особо. Писать я буду сам…
— Тысячу?.. За воду?.. Ну, конечно, дорогой мой. Конечно. Но как вы сумеете обмануть всех? Особое устройство автомобиля? Да? Фальшивые баки?
— Никого обманывать я не собираюсь.
Фельпс вытаращил глаза.
— Да, не собираюсь. Игра будет проведена честно.
— Тогда я ничего не понимаю, — развел руками Фельпс, — тогда простите, но я не могу рисковать. Меня не поддержит редакция. Я не могу рисковать. Это уже пахнет мошенничеством. Боюсь, редактор не согласится на такой расход.
Мэлоун презрительно усмехнулся.
— Слушайте меня внимательно, Фельпс, лицемер старый. Мне нужны деньги. Мне и еще одному человеку.
— Я так и знал.
— Помолчите-ка лучше… Так вот, этот человек демонстрировал вчера свое изобретение. У него на руках есть удостоверение Морского штаба. Я читал эту бумагу. Штаб свидетельствует, что это катер, заправленный вместо горючего водой из канала, прошел со скоростью 20 узлов час ровно четыре мили. Достаточно этого для вас?
— Но, боже мой!.. А вдруг этот человек — мошенник?
— Поверьте, Фельпс, я понимаю кое-что в людях. Во всяком случае вас-то уж я никогда бы не спутал с порядочным человеком.
— Вы не джентльмен, Мэлоун, — жалобно сказал мистер Фельпс.
— И слава богу.
— Но я хотел бы видеть этого человека.
— Нет.
— Но почему?
— По той простой причине, которая удерживает фермера знакомить своих кур с лисицей.
— А если вы обманете нас?
— Вы что ж, считаете меня мошенником?
— Нет. Избави бог. Конечно, нет, в нашей замечательной стране все-таки никогда не мешает немножко сомневаться.
— Я не обману вас.
— Могу я поставить только одно условие?
— Говорите.
— Вы ничего не имеете против, если я сам, своими руками, налью воду в поплавковую камеру?
— Абсолютно.
— Пробег вы начинаете от редакции?
— Хорошо.
— Заправляю машину я сам, в присутствии наших читателей.
— Прекрасно.
— Машину для пробега я выбираю сам.
— Чудесно.
— Но почему тысяча? Почему, скажем, не пятьсот? А?
— Будете торговаться, уплатите две тысячи.
— Нет, нет. Будем джентльменами. Тысяча — так тысяча. Подождите пять минут. Не исключена возможность, что редактор пожелает побеседовать с вами. Приведите себя в порядок… Гм… Тысяча долларов? Но почему бы и нет?
Вот уже пятый день мчится автомобиль редакции «Последние известия» по чудесным дорогам Северной Америки. Ветер и солнце поработали изрядно над лицом Григсона. Он загорел, возмужал, щеки его покрылись здоровым румянцем. Отлично питаясь, Григсон пополнел, и теперь уже навряд ли кто узнал бы в нем того юношу, который несколько дней назад явился в лабораторию военной верфи.
Прекрасно выглядел за рулем и Мэлоун.
Молодые люди подружились с первых же дней.
Разъезжая по дорогам Америки из одного города в другой, они давно уже успели рассказать все о своей жизни и поделиться планами о будущем, а не далее как вчера пришли к убеждению, что им вообще не следует расставаться после этой поездки.
— Мне только одно не нравится в тебе, Джек, — начал сегодня разговор Мэлоун, — это твоя ограниченность. Ты не обидчивый, надеюсь?
— Конечно нет. Хотя у тебя, Перси, довольно странная манера разговаривать.
— Важны дела человека, Джек, а как разговаривает он, — это уж совсем неважно. Поверь мне.
Автомобиль круто свернул в сторону. Мэлоун обогнал огромную автоцистерну с надписью на голубых боках: «Молоко», и, не отрывая взгляда с дороги, сказал:
— На твоем месте я, знаешь, продал бы все-таки изобретение Советскому Союзу.
— Перси!
— Что возмущает тебя, мой мальчик?
— Но я же американец, Перси. Правда, я припугнул их Японией, но, конечно, у меня даже в мыслях не было поступить так бесчестно.
— Бесчестно, Джек?
— Ну да… Ты говоришь чепуху, Перси.
— А ты подумал о том, что даст рабочим твое открытие?
— Нет.
— Напрасно. Во-первых, и прежде всего, закроются все нефтепромыслы, затем встанут заводы, поставляющие оборудование для нефтепромышленности, наконец, сократятся перевозки по железным дорогам, исчезнет сеть дорожных автоколонок и, разумеется, появятся, в результате всего этого, новые миллионные армии безработных.
— А в Советском Союзе?
— О, там не боятся безработицы. У них всегда нужда в рабочих руках. Ведь у них там чем больше рабочих рук, тем больше, значит, работы. А работа там великолепная: созидаются прекрасные дворцы, огромные заводы, когда-то глухие места расцветают.
— Перси, я американец. Ты не забыл еще об этом?
— Наоборот, об этом-то я только и думаю, Джек. Ты думаешь об Америке, а те, кто имел с тобой дело, — о своих хозяевах-банкирах. Я уверен, что любой из них, будь он на твоем месте, продал бы это изобретение тому, кто больше дал бы. Нужна им нация, этим бандитам?! Как же! Только они и думают об этом.
— Нет, Перси, у меня есть отечество и… Прекрати, пожалуйста, этот разговор.
— Есть, сэр миллионер. Молчу.
— Но я уже сказал, для чего нужны мне эти деньги.
— Чепуха. Если даже тебе разрешат открыть бесплатный университет для твоих самоучек-изобретателей, то все равно ничего путного не выйдет из твоей затеи. Они будут изобретать, а банкиры пожирать эти изобретения.
— Перси, ты надоел мне.
— Ладно, миллионер. Не забудь только, что место сторожа в твоем университете закреплено за мной.
— Ты хандришь, Перси.
— А ты просто глуп. Извини меня.
— Ты сегодня послал корреспонденцию в твою редакцию?
— О, да. Пока ты спал, я накатал картины будущей войны. Наш непромокаемый флот внезапно исчезает. Японские шпионы рассказывают его во всех портах, но он крейсирует у берегов этой благословенной страны, избегая встреч с японцами. Конечно, корабли набиты сверху донизу стальными ананасами, ведь горючее им не нужно брать с собой, оно — за бортом, знай, только черпай. И вот в один волшебный день они громят чайные домики, благословенную Фудзияму, вишневые садики, а затем выбрасывают в рисовое поле несколько тысяч танков. Танки, понятно, полируют японские ландшафты, превращают Японию в симпатичную теннисную площадку, вполне пригодную для разведения картофеля, брюквы и других фруктов. Горючее для своей полезной работы танки получают в любой канаве, а также во всех священных прудах Японии. Роскошная статья. Почти две тысячи слов.