Таким же другом-утешителем был свт. Тихон и для заключенных в темнице. Посещать их для него было особенным наслаждением, для которого он жертвовал своим спокойствием, решаясь всякий раз на довольно далекий путь. Пока Задонск еще не был уездным городом и ближайшие темницы были в Ельце, за 40 верст от Задонского монастыря, Тихон нарочито ездил туда, чтобы посетить тюремных узников. Отправляясь в Елец под предлогом посещения друзей, или каких-либо покупок, он строго запрещал сопровождавшему его слуге разглашать о тайне его поездки, а чтобы не быть замеченным в городе, приезжал обыкновенно вечером, и, оставив свой экипаж за городом, сам приходил в тюрьму пешком. Входя сюда, он приветствовал узников, как братьев, садился с ними, дружески расспрашивал каждого о причине его заключения, и каждому, смотря по нужде, предлагал слово участия и любви. Невинно страждущих ободрял к благодушному несению креста, виновным указывал на Распятого, чтобы в Нем одном имели они исцеление от ран душевных в деле исправления, выкупал заключенных за долги. Выходя из темницы и прощаясь с заключенными, он просил принять от любви его то, что Бог послал и что он принес с собой. После этого он немедленно удалялся из темницы, заходил в богадельню с такими же приношениями, затем, нисколько не отдохнув от поездки, отправлялся назад из города, сопровождаемый сердечной благодарностью тех, которых он утешил своим посещением, а когда знакомые граждане города узнавали о прибытии и искали его, свт. Тихон немедленно оставлял город и удалялся так поспешно и тайно, что искавшие и следов его не находили.
Таковы были милосердные деяния этого нищелюбивого Святителя! Он так любил благотворить, что в тот день, когда приходящих бедных бывало у него более и когда он больше раздавал денег и прочего, — он в тот вечер бывал радостнее и веселее. А если в какой день было мало просителей, или и вовсе никого не было, в тот вечер он прискорбнее бывал. [52] Оттого дела благотворения нередко служили для него врачеством от уныния, как и выразился об этих случаях отечественный учитель Церкви, что эту душевную рану (т.е. уныние) он излечивал тем, что тотчас делал кому-либо новое добро. [53] Описывая дела милосердия свт. Тихона, один келейник в заключение пишет: «смело скажу, что он по Иову святому, был око слепым и нога хромым; двери у него всегда отворены для всех приходящих, и все (кто ни приходил) находили у него готовыми пищу, питие и спокойствие». [54]
На дела милосердия, как мы и видели выше, святитель Тихон определил всю свою пенсию — 500 рублей ассигнациями в год. Без сомнения, для столь обильных, разнообразных и великих дел милосердия было весьма недостаточно такой суммы, особенно, когда вдруг приходилось помогать большими суммами. В таких случаях Святитель с делом милосердия соединял и подвиг смирения. Когда оказывалось нужным подать кому-нибудь помощь, а собственных средств у него к тому недоставало, он или продавал имеющиеся у него не совсем нужные вещи, или ездил к знакомым и собирал подаяния, как мы и видели, например, в том случае, когда нужно было помочь погоревшим в городе Ельце. Главным же и постоянным источником средств для милостыни были приношения его друзей, которые будучи расположены Святителем к благотворительности, или лично ему оказывали дела благотворения, или же в его распоряжение отдавали свои приношения, назначаемые для бедных.
Назначив всю свою пенсию для бедных, он не считал ее уже своей, и никогда не тратил из нее ни копейки для себя. Он иногда терпел немалые лишения, но пенсию все-таки употреблял по назначению. Случалось, — говорит его келейник Иоанн, — выходил у него весь чай и сахар, которые употреблять он находил для себя полезным, или чувствовался недостаток в пище, так что приходилось, как ему самому, так и его келейным, терпеть недостаток по несколько дней, — несмотря на это, решение свт. Тихона раздавать пенсию бедным оставалось неизменным. Келейные начинали роптать на него, но он, имея твердо упование на благой Промысел Божий, внушал это же чувство и это же упование на Бога и келейным, обнадеживая их скорой помощью. И, действительно, дня через два или три кто-нибудь из его друзей присылал к Тихону все нужное для него самого и для его келейных.
* * *
Если ты хочешь почтить Жертву, то принеси в жертву душу свою, за которую принесена Жертва: душу свою сделай золотой. Если же она хуже свинца и глины, а ты приносишь золотой сосуд, какая из того польза? Мы требуем в дар Богу ваши души, ведь ради душ принимает Бог и прочие дары. Хочешь почтить Тело Христово — не испытывай презрения, когда видишь Христа нагим. Сначала напитай Его, алчущего в лице нуждающегося, и тогда уже употреби остальное на украшение трапезы Его (храма). Итак, украшая дом Божий, не презирай скорбящего брата: этот храм превосходнее первого. Те украшения могут похитить, а что сделаешь для брата, алчущего, бездомного и нагого, того и сам диавол не может похитить: оно сберегается в неприступном хранилище.
Укрась и язык кротостью и смирением, сделай его достойным призываемого тобою Бога, наполни благословением и многою милостью; можно ведь и словами творить милостыню.
Святитель Иоанн Златоуст
Глава 6
Милосердие духовное. — Обучение детей. — Поучительные беседы с крестьянами и с посетителями. — Обличение высокоумия странников и роскоши в женщинах. — Выезды из монастыря к друзьям и обучение их христианской жизни. — Письменные наставления друзьям, монахам и пастырям. [55] — Примирение враждующих. — Выезды по этому случаю к помещикам. — Благотворное влияние на своих друзей. — Два примера этого влияния. — Принятие Бехтеева в монастырь. — Терпение гонений и их благодушное перенесение. — Обращение к нему раскольников и его предостережение против них.
Со всей любовью и усердием подвизаясь в милосердии телесном, святитель Тихон также, или еще более, любил дела милости духовной. «Немалую любовь ко Христу, — говорил он, — показывает тот, кто во имя Его делает милость телесную ближнему; но большая любовь та, когда кто духовно назидает ближнего...». «Поэтому, когда видишь брата своего, идущего в ров погибели, и погибели вечной, закричи, закричи в след его: брат, не туда идешь!.. Удержи его, возлюбленный, удержи, пока еще не поздно». Но чтобы этим наставлением не подать повода неразумной ревности к жестокому и горделиво-обличительному общению с заблуждающимся, человеколюбивый Святитель прибавляет: «Обличи, но не публично, а тайно, дружески, между тобой и братом, где благодать Божия подаст тебе случай (к тому). Если сам не можешь, поищи такого, который бы мог ему помочь. Объяви ему болезнь брата твоего, болезнь объяви, а не оклеветай его, — с сожалением и любовью к нему, а не с ненавистью и злобой, как многие привыкли делать, чтобы он, узнав немощь его, подал ему лекарство, приличное немощи». Так учил, так и действовал Тихон.
Широко распространялась его телесная милостыня, но еще дальше разливалось его мысленное добро, его богатство христианской мудрости. Многих снабжал он милостыней, многим помогал, многих избавлял от нищеты, от скорбей, от греховных искушений и падений, часто неразлучных с нищетой, но еще большее число людей он спасал от вечной гибели словом вразумления и назидания. И в этом случае его деятельность была весьма обширна и разнообразна. Он учил детей, внушал христианские правила всем, кто бы ни приходил к нему беседовать, начиная с крестьянина до помещика. Преподавая свои наставления устно и письменно, обличал современные ему пороки, вразумлял заблуждающих и примирял враждующих. Рассказ об этих делах духовной милости начнем с того, как он обучал детей.
Зная важность христианского воспитания, имеющего влияние на всю жизнь человека, а с другой стороны, видя невнимание крестьян к воспитанию и образованию своих детей, Тихон сам заботился об их образовании, стараясь внушать им христианские понятия и смягчать их дурные нравы и расположения. С этой целью он приласкивал к себе детей, призывал к себе в келию, учил молитвам, со свойственной ему простотой объяснял им оные, а самых малых приучал по крайней мере произносить: Господи помилуй, Пресвятая Богородица, спаси нас, и т.п. Приучал их ходить в церковь и с этой целью, после обедни, у себя в келии оделял их или деньгами, или белым хлебом, или яблоками.
Вот как изображает келейник Тихона его обращение с детьми: «Когда он идет из церкви в келию свою, — пишет он, — как бедные и неимущие из мужичков, так и многое число детей идут за ним. Малые дети, не взирая на его архиерейский сан, толпой, со смелым лицом войдут за ним прямо в зал, где (по словам другого келейника), положив по три земных поклона, единогласно и громко скажут: слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! А он скажет им: дети, где Бог наш? Они также единогласно и громко скажут: Бог наш на небеси и на земли! Те, которые были посмышленнее, читывали (по обучению Святителем) Иисусову молитву, а те, которым было года по три, по четыре и по пять, — те, бывало, что есть мочи, кричат, творя молитву с земными поклонами: Господи помилуй, Господи пощади; а иные: Господи услыши, Господи помози; а кто: пресвятая Богородица, спаси нас, вси Святии молите Бога о нас. Вот хорошо, дети, — скажет им Святитель, даст им по копейке и по куску белого хлеба, а в летнее время оделит по яблоку».
Таких посетителей собиралось нередко до 50, а иногда до 100 человек... При раздаче денег или хлеба детям, Тихон наблюдал над выражениями их склонностей и расположений и старался добрые склонности и расположения укреплять, а дурные искоренять. Случалось, что одному он даст более, а другому менее. Это неравенство в раздаче милостыни давало случай в одних видеть скромность, кротость и незлобие, в других же, напротив, зависть, гнев, ненависть и т.п. Получивший мало, случалось, начинал гневаться на раздателя, завидовать предпочтенному, а иногда бывало и то, что тако