«Сокровище духовное от мира собираемое». В этом сочинении содержатся размышления о предметах св. веры по поводу слов, изречений, или каких-нибудь явлений из видимой природы, о чем мы уже и говорили. В таком способе размышления заключается и причина такого наименования книги. Как пчела собирает мед со всех, хотя бы и различных цветов, так точно поступает и человек, когда он духовно рассуждает о предметах мира видимого и отовсюду собирает мед духовного назидания. Способ такого размышления свт. Тихон считает одним из видов духовной мудрости, почему такие размышления в книге о христианстве назвал духовной мудростью. Часть первая, стр. 1–232.
Том XI. Того же сочинения часть вторая, стр. 1–205.
Том XII. Того же сочинения часть третья, стр. 1–195.
Том XIII. Того же сочинения часть четвертая, стр. 1–136.
Том XIV. «Письма», посланные к некоторым приятелям, числом 33, стр. 1–182.
Том XV. «Письма келейные», числом 123, в которых Святитель записывал свои мысли и размышления о предметах веры, стр. 1–285.
Сочинения святителя Тихона всегда пользовались и доселе пользуются особенным уважением в русской Церкви. «О, как много людей, жаждущих вечного спасения, — пишет один из келейников Святителя, — духовная сия струя напоила в маловременной сей жизни! Но и по представлении его в блаженную вечность питает через душеполезные свои сочинения». [114] Тот же келейник говорит, что он знал некоторых, которые от чтения его книг презрели суету мира сего, взяли крест свой и последовали в след Христа. [115] Преосвященный Платон, митрополит московский, известный своим глубоким образованием, высоко ценил сочинения свт. Тихона. Про его книгу «Об истинном христианстве» он говорил, что она должна быть настольной книгой у всякого православного христианина. Михаил, Митрополит Новгородский, будучи еще московским священником, читал сочинения Святителя воронежского в церкви во дни великого поста и столько привлекал слушателей, что с этого времени сделался известен, как проповедник. Что же давало и дает сочинениям свт. Тихона такую привлекательность и силу такого благотворного влияния на души слушателей и читателей.
Ответом на этот вопрос служит то живое, искреннее, чисто христианское отношение Тихона к писанию сочинений, о котором мы выше говорили в его жизнеописании. В них изливалась его душа, отображалась его жизнь, отпечатывались его мысли, его сердечные движения, желания, надежды и небесные чаяния, и так как его жизнь служит примером осуществления догмата в жизни, то и его сочинения, отображая жизнь его души, представляют собой образец раскрытия в слове этой же самой связи. В этом случае желание Святителя излить на бумагу свою душу, передать ей свои мысли и чувствования, совпадало с его желанием быть назидательным для своих читателей. «В сочинениях моих я старался о пользе и исправлении братии моей, христиан, а более в них душу свою унывающую поощрял к покаянию и подвигу благочестия». Как сам он жил постоянной заботой о том, чтобы не только его внешнее поведение, но и внутренние расположения вполне соответствовали христианскому учению, так тоже самое он внушал и своим читателям, и потому постоянно напоминал им требование: покажи ми веру от дел твоих? «Веруешь Евангелию, — пишет он, — да для чего по вере твоей не исполняешь написанного в Евангелии? Веруешь, что Бог везде и потому неотлучен от тебя, где бы ты ни был и что бы ни делал, все знает до тонка, для чего же делать то, что в присутствии Божием никак не должно делать?.. Такая-то вера твоя! Веруешь, что Сын Божий пришел в мир для тебя и претерпел столь страшные страдания и тем избавил тебя от вечной смерти, для чего же по вере твоей не угождаешь Ему? Такая-то вера твоя!..».
В раскрытии и изложении указанной главной темы, сочинения свт. Тихона представляют следующие замечательные особенности:
а) наглядность, картинность и общедоступность изложения. Свт. Тихон обладал редкой способностью в вещах мира видимого видеть отражение мира духовного, а высокие духовные истины объяснять сравнениями и уподоблениями, взятыми из мира вещественного. Так например, отношения к нам Господа нашего Иисуса Христа, свт. Тихон изъяснял образом солнца, освещающего всю вселенную, сыновнее отношение христиан к Богу и Бога к христианам, — взаимными отношениями отца к детям и детей к отцу; учение о Церкви, как хранительнице благодати Божией для врачевания и спасения верующих, сравнением церкви с «госпиталем» или «лазаретом», в которые ходят больные для излечения; обеты, которые верующий дает при крещении Богу, подобием той клятвы или присяги, которую дает Государю воин, при поступлении на службу; состояние души человеческой, лишенной благодати Христовой, — подобием запустелого дома, преисполненного нечистоты и паутины, — или подобием невозделанной земли, взращивающей одни тернии и волчцы, или подобием запустелого сада, или подобием бесплодного древа, подлежащего посечению и сожжению; действие благодати Божией, просвещающей человека, — образом светильника, внесенного в темную комнату и осветившего ее нечистоту; благодать, очищающую сердце, — образом огня, разогревающего, смягчающего и очищающего холодное и твердое железо; искушения, насылаемые на нас Богом для врачевания от грехов, кроющихся в нашем сердце, подобием рвотного лекарства, которое очищает желудок от засоривших его нечистот; свойства истинной любви христианина ко Христу Спасителю — свойствами искренней дружеской любви и т.п.
«Кого мы любим, — пишет Святитель, — тому стараемся и угодить и волю его исполнить. Так и любящий Бога старается ему угодить и все заповеди Его исполнить. Кого мы любим, о том и радуемся, так и любящий Бога радуется о Боге, и без радости быть не может. Человек ради любимого все оставляет, так и человек ради Бога оставляет мир и все, что в мире есть, презирает и к единому прелюбезному Богу стремится. Кто кого любит, о том часто и вспоминает, так и истинный Божий любитель в незабвенной памяти имеет Бога, Его любовь к нам и благодеяния. Любитель с любимым неразлучно жить желает, так и любящий Бога хочет неразлучно жить с Господом. Истинный наш друг в нашем несчастии познается, если он не оставляет нас тогда, так и истинный любитель Христов и здесь в мире этом со Христом пребывает, сердцем к нему прилепляется, с Ним безропотно претерпевает крест, и в будущем веке с Ним неразлучно быть желает. Наконец, кто любящего любит, тот любит и любимого им. Следовательно, кто любит Бога, тот любит и ближнего, которого возлюбил Бог».
Пользуясь такими и подобными сравнениями, свт. Тихон помнил правило, что «вещь одна другой подобна бывает не во всем, а только в некоторых свойствах; от того и о подобиях, как здесь, так и на прочих местах приведенных, должно разуметь, что они только в некоторых свойствах сходны с теми предметами, для изъяснения которых представлены». Поэтому в его уподоблениях нет натянутости и насильственного сближения. Напротив все эти сравнения, сопоставления и сближения естественны, ясны, просты, и потому понятны каждому.
б) Полнота и обстоятельность в изображении предмета. Так например, говоря о вере, он подробно исчисляет все ее свойства и действия. Говоря о воровстве, он изображает все тайные и явные виды хищения. Говоря о нашей любви к Богу, через сравнение ее с земной любовью, показывает все свойства истинной святой любви.
Чтобы видеть эту изобразительность в примере, возьмем описание свойств плотского и духовного мудрования. «Плотский человек, — пишет Святитель, — весь ум свой и замыслы устремляет к приобретению временного, а духовный всегда стремится к вечному. Плотский человек звание свое проходит для одного временного прибытка, а духовный трудится к расширению славы Божией и пользы ближнего. Плотский человек, если сделает что достойное похвалы, в этом веке ищет награды, а духовный от Бога ожидает воздаяния за добродетель в будущем веке. Плотский человек если делает что похвальное, но делает то по тщеславию, ради приобретения суетной славы, а духовный все намерения простирает во славу Божию и в надежду вечной жизни. Плотский человек перед всеми гордится, возносится, — никто ему не равен, себя ставит выше всех, — всех презирает, а духовный смиряется перед Богом и людьми. Плотский человек хулящего хулит, укоряющего укоряет, злословящего злословит, а духовный хулой утешается, гонения терпит, клянущего благословляет, добро творит ненавидящему. Плотский человек злопамятствует, и за малую обиду ищет отмщения, а духовный молится и за отнимающих жизнь: Господи не постави им греха сего. Плотский человек непримирим, а духовный и с ненавидящими мира бывает мирен», и т.д.
В этом отношении, т.е. в полноте и подробности изображения, святитель Тихон много имеет сходства с св. Златоустом, почему многие современники свт. Тихона называли его вторым Златоустом. Впрочем, несмотря на такое сходство, между ними есть и существенное различие, которое состоит в том, что, во-первых, у свт. Тихона нет той отделанности в речи, какую замечаем у греческого витии, а во-вторых, нет той смелости и отважности в полете мысли и в изложении, какую мы видим в творениях св. Златоуста.
в) Безыскусственность в построении мыслей. В писаниях свт. Тихона нигде не видно того старания, чтобы рядом строго логических построений или искусных умозаключений вести читателя к какому-нибудь убеждению. Напротив, он пользуется почти исключительно описательным методом, он изображает предмет так, как он есть, или каким он кажется непосредственно всякому. Он не столько доказывает истину, сколько раскрывает ее перед читателем. Поэтому мысли, обильно появляющиеся в его уме, излагались большей частью в том естественном порядке, в каком они рождались в его голове. В расположении отделов речи он или довольствовался исторической последовательностью, где дело касалось исторических событий, или же кажущейся и наглядной связью предметов между собой, или же порядок их обозначал цифрами. Так например, после рассуждений «о евангелии и вере», составляющих две особые статьи в его книге «об истинном христианстве», Святитель переходит к рассуждению «о церкви» и «св. крещении», и делает это по следующим основаниям: «От Евангелия, — говорит он, — начинается вера, от веры христианин... собрание же христиан составляет Церковь, в которую вход бывает не чем иным, как только верой и св