Листья...
Листья
Золотой пургой летят…
Кружат…
Кружат…
Кружат...
Кружат
В слезной скуке ноября.
Закрывай, Василий, душу,
Не выстуживай себя.
"Голова моя, головушка…"
Голова моя,
Головушка,
Недомога и разлад.
Будто вызревшее полюшко
Поприбил мне кудри град.
Помню,
Любовались озимью,
Отмечали рост и стать.
Значит, беден,
Значит, осенью
Пышной свадьбы
Не играть.
Думал,
Жизнь переиначится,
Зашумит рекой в разлив.
И тоскуется
И плачется
На есенинский мотив.
НАДПИСЬ НА КАМНЕ
Мне тяжело.
Люди со мной
Становятся честными.
Они разговаривают,
Как на исповеди,
Особенно женщины,
Которых мог бы любить.
Мне всех тяжелей.
Я похож на бога,
Но не настолько великого,
Чтобы прощать.
"Думал, прошлое не забудется…"
Думал, прошлое не забудется,
Думал, близкою станет мне.
Задержала меня распутница
На чужой,
Не той стороне.
К сердцу боль
Присосалась пиявкою,
И оно мне стучит: беги!
Топь болотная,
Громко чавкая,
Крепко держит за сапоги.
Закричал бы я, утопающий:
Мне, товарищи, нелегко.
Но нельзя мне позвать товарищей
Все товарищи далеко.
Все товарищи
Неподдельные,
Охраняя покой семьи,
Как, бывало, князья удельные,
Правят женами
И детьми.
И прошу я
Не их, а вербочку,
Задрожавшую у ноги:
— Помоги мне, тонкая веточка,
Помоги!..
"Плачь. Пусть слеза прольется…"
Плачь.
Пусть слеза прольется,
А ты себе живи.
Тебе легко живется
И в жизни
И в любви.
Страдай.
Твое страданье,
Увы, невелико.
Рыдай.
Твое рыданье,
Как у детей,
Легко.
Но все твои печали,
Как воды по весне,
Подземными ручьями
Изроют душу мне.
"Ты говоришь: я мщением дышу…"
Ты говоришь:
Я мщением дышу.
Ты говоришь:
Я мертвых ворошу.
Ты говоришь:
Мне ничего не жалко.
Неправда!
Жалко.
Но моя душа
Неумолима,
Как землечерпалка
С железным скрипом
Грузного ковша.
Она других
Не знает направлений;
Она пройдет,
В желаниях чиста,
И по следам
Твоих захоронений,
Где даже не поставлено
Креста.
Рабочей быть
Дано душе не каждой.
Я благодарен
Даже в час беды,
Что наделен
Неистребимой жаждой
Докапываться
До живой воды.
А ты твердишь:
Я мщением дышу!
А ты коришь:
Я мертвых ворошу
"Пусть мы друг друга разлюбили…"
Пусть
Мы друг друга
Разлюбили.
Но жизнь мою,
Любовь мою
Не торопись
Толкать к могиле, —
Итак качаюсь
На краю.
Я, в счастье
Веривший глубоко,
Себя от счастья
Отрешил.
Уйду из жизни
Без упрека,
Довольный тем уже,
Что жил.
Довольный тем,
Что полной мерой
Мне было радости дано.
А без любви мне,
Как без веры,
И безысходно
И темно.
Все унесу,
Твой добрый гений,
Твой легковерный
И смешной.
Всю горечь
Многих заблуждений
Ты можешь схоронить
Со мной.
Пусть экскаватор
Полной горстью,
Однажды вороша погост,
Мои изломанные кости
Швырнет
На глинистый откос.
И пусть!
Пусть будет все,
Что будет.
Приму любую из порух,
Чтоб стали радостнее
Будни,
Хотя бы
Одному из двух.
"В наше счастье веры больше нету…"
В наше счастье
Веры больше нету.
Мне обидно,
Что в чужом краю
Принял я за чистую монету
Легкую привязанность твою
И не то мне жаль,
Что, пламенея,
Я тебя и нежил и ласкал.
Жаль мне то,
Что, от тебя пьянея,
Я своей любимой
Не искал.
Поглядеть бы
На любовь-потерю,
Тронуть кудри
Ласковой рукой…
В мире есть такая.
Я не верю,
Чтобы в мире
Не было такой.
Может, поздно?
В муках угрызений
Сердце бьется
В поисках порук.
В мире было столько
Потрясений,
Столько было горестей…
А вдруг?..
Может быть,
В надежде тосковала,
Все ждала
И уставала ждать?..
Может, ей меня
Недоставало,
Чтобы жить
И в жизни устоять?..
Есть такая!
Каторжной работой
Сто каналов
К ней готов прорыть.
Если сердце
Бьется для кого-то,
Значит, этот кто-то
Должен быть.
"Я ушел. Ни к чему теперь вздохи…"
Я ушел.
Ни к чему теперь
Вздохи.
Между нами
Со всей высотой
Стены,
Стили,
Этапы,
Эпохи,
Просто камень
И воздух седой.
Я ушел.
Между нами — века.
Вот как ты далека!
"Чему сердце молилось…"
Чему сердце молилось,
Отошло навсегда.
Надо мною звезда закатилась,
Закатилась звезда.
И горела нежарко,
Не давала тепла,
И светила неярко,
Но все же была.
Я стоял под звездою,
Дожидался зари.
А теперь только место пустое
Смотри не смотри…
"Жизнь поэта непростая штука…"
Жизнь поэта
Непростая штука,
Если он страстями опален,
Жизнь поэта,
Да не жизнь, а мука,
Если он влюблен, —
А он влюблен.
Пошутил
Веселой эпиграммой,
Подмигнул звезде —
И мир разъят.
Вот уже ему
Семейной драмой,
Мировой трагедией
Грозят.
Милая моя,
Мы счастьем бредим
Большим,
Чем встречаем наяву.
В наших душах
Тысячи трагедий…
И еще одну
Переживу.
ОРАКУЛ
По холодному блеску
Стальной колеи
Поезда убегают —
И все не мои.
Поезда убегают
В зарю и рассвет,
Только должен опять
Оставаться я,
Будто мною потерян
Транзитный билет
И забыта конечная станция.
Поезда убегают,
Гремя и звеня,
Прогибаются рельсы со шпалами.
Убегая вперед, оставляют меня
На вокзале
С глазами усталыми.
Как мне быть?
Как мне жить?
И в какие края
Выбрать путь одинокому:
Близкий иль дальний?
Будка.
В ней на вопросы
Заблудших, как я,
Отвечает оракул вокзальный.
Пересадки,
Маршруты известны ему.
Расспросите его
И похаживайте.
А замешкал —
Звучит по вокзалу всему:
"Спрашивайте!..
Спрашивайте!.."
Жизнь — в любви,
Как ни много нам в жизни дано,
Я, бывало, терял и не плакал,
А когда вот потеряно это — одно,
Как тут быть,
Подскажи мне, оракул?
Репродуктор в стене.
Слышу голос стены,
И от голоса холодом веет:
"Гражданин, не мешайте,
Вы слишком пьяны!" —
"Нет, от горя душа не пьянеет!"
Поняла,
Женским вздохом
Вздохнула стена
И сказала мне фразу такую:
"В чем другом бы, а в этом, —
Сказала она, —
Не просите,
Помочь не могу я…"
В двадцать лет,
Зная только начала начал,
Не по возрасту я,
Не по росту
Почитал себя мудрым,
Других поучал,
Все решал
Удивительно просто.
Разлюбила?
Другая полюбит, поверь,
Будешь счастлив
И радостен снова.
Жизнь одна,
Путь один.
И я понял теперь:
Нет для счастья
Пути запасного.
По холодному блеску
Стальной колеи
Поезда убегают —
И все не мои.
Поезда убегают
В рассветную мглу,
На широкие нивы и пажити
И оракул
Шумит по вокзалу всему:
"Спрашивайте!
Спрашивайте!.."
"Сдержаться в чувствах не умеючи…"
Сдержаться в чувствах
Не умеючи,
С тобою часто ссорюсь я.