Утратами тропа…
Отравами – зачах…
– К чему, к чему
Припасть
Слепым очам?!.
О, лейся, лейся,
Мгла!
Слетайтеся,
Круги!
Рука незнающе
Зажгла
Знамения в груди…
Лепечет чей-то
След…
Ответные черты…
…Побед!!! –
Неистовых побед! –
Загробье утвердить!
Намеки… зовы…
– …Заведи
За двери веры
И потерь…
Из-под угла потемки
Огляди…
Расплескайся
Везде!
Предостережение*
от словочерпия
Венедикта Марта
В сумерках жутких,
У шатких перил –
Берегись! –
Чернильная капля
Изжитой души, –
Вместо слезы –
На глаз набежит!
– Расплата!!
Слезами когда-то
Шутил
На бумажных полях!
Фаин. Избранные стихотворения*
«Ледяная лестница с провалами в ступенях…»
(Из альбома Александра Д.)
Ледяная лестница с провалами в ступенях –
Символ нашей жизни.
Кому бы броситься, молиться на коленях,
Жадно землю грызть?
Зарыдать, что дальше невозможно
Нам, завязанным в мешке,
Жить в таком противно-ложном
Пошлом мире-кабаке.
Эй, на небе! Если так продлится,
Если нет исхода,
Знайте, на земле родится
Месть безумного урода.
Похороны
В этих улицах столько таится,
Эти зданья – огромные склепы.
Хоть наивны прохожие лица –
Верить им так безумно нелепо.
В нудной скуке топорщится лоб
И погода живым неудобна…
Проползает по улицам гроб
Одинок и покинут безбожно.
А за мертвым идут силуэты
Эти скорбные тени гробов
Так ненужно, нелепо одеты
В хлам и траур могильных рабов.
Добивает ничтожность останков,
Мелкий, дробный, докучливый дождь.
Обнимает последним туманом
Тело мертвое гнусная ложь.
Адовы двери
<…> мне предстал
Круг самоубийц,
Юношей, девиц,
Скрежет, кости и оскал…
За нами, за нами,
Сквозь адовы двери
И с нашими, с нами,
Забудь все потери,
За нами, за нами!..
А если не пойдешь,
А если не захочешь
Месть страшную найдешь,
Как мертвый захохочешь…
Сердца раздавленные,
Виски окровавленные –
Кровь, кровь, кровь…
Тени, оставьте меня,
Тени, забудьте меня,
Я не готов, не готов…
Нет, нет, нет, ха-ха-ха!
Не хочешь греха,
Боишься, ха-ха!
Кости, скелеты, черепа
Прыгают, пляшут и скачут,
Ах, душу упрячут!..
Куда мне, куда
Деваться из сна,
Бежать от удара,
От страха кошмара?!.
Вцепилась Эриния,
Кровь на груди…
Лидия, о, Лидия,
Разбуди, разбуди!
Моя смерть
Я в гробу после смерти – в театр!
Положите меня среди зала,
Алчной музыки, вальс, па-де-катр
Дайте бала, безумного бала!
И пусть бы надо мною мелькал
Как пляшут веселые черти
Сухой и блестящий оскал
Зубов обезумевшей смерти!..
Не надо венков, но лети
Мне с пышной груди бутоньерка
Осыпьте мой гроб конфетти
Засмейтесь разгульно и дерзко.
1919.
Комментарии
В первый том собрания сочинений В. Марта включены все выявленные на сегодняшний день прижизненные сборники 1914–1922 гг., т. е. досоветского периода литературной деятельности Марта, а также отдельные стихотворения и поэтические циклы из архивов и периодических изданий.
Нами не проводилось разделение сборников на «прозаические» и «поэтические», поскольку в приложении к Марту подобное членение порой оказывается искусственным («Тигровьи чары» 1920 г. включают и прозаические тексты, и стихотворение, «Мартелии» и «Три солнца» – стихотворения в прозе и т. д.). Следует также указать, что при обращении к ранним сборникам В. Марта становится совершенно очевидным одно немаловажное обстоятельство: каждая из этих тоненьких книжек мыслилась автором в качестве определенного концептуального единства. Это естественным образом исключило как отдельную публикацию текстов из них в составе прозаического либо поэтического корпуса, так и изъятие повторяющихся текстов (например, в случае двух изданий сборника «Песенцы» 1917 и 1922 гг.) и текстов других авторов, вошедших в коллективные сборники «Фаин» (1919) и «Лепестки сакуры» (1919) – Гавриила Эльфа (Г. Н. Матвеева) и Безе (Б. М. Зильперта).
Материал тома расположен, по возможности, в хронологической последовательности.
Тексты публикуются в новой орфографии с сохранением авторской пунктуации; учтены некоторые особенности набора ранних сборников В. Марта, к примеру знак дефиса, крайне часто заменявший тире. Безоговорочно исправлены наиболее очевидные опечатки.
На фронтисписе – портрет В. Марта работы Д. Бурлюка. В оформлении обложки данного, как и прочих томов собрания, использован офорт Ж. Плассе (Я. Пласе) для книги В. Марта «Строки» (1919).
С. Алымов. Правнук Виллона*
Впервые: Гонг (Харбин). 1923. № 2.
С. Я. Алымов (1892–1948) – поэт, прозаик, драматург, переводчик, во время Второй мир. войны военный репортер, автор поэтических кн. «Киоск нежности» (1920), «Оклик мира» (1921), романа «Нанкин-род» (1929, 1930) и др., а также текстов многочисленных популярных советских песен 1930-х гг. Человек с чрезвычайно бурной биографией, успевший побывать и в царских тюрьмах и ссылке – откуда бежал и скитался по миру, переменив множество профессий – и в сталинских лагерях (подробные биографические сведения см. в Алымов: 2015). В конце 1910-х гг. и до возвращения в СССР в 1926 г. – активнейший участник литературной жизни Владивостока и Харбина, богемный поэт, журналист, устроитель кабаре, конферансье и пр. После переезда в Харбин в 1920 г. В. Март некоторое время жил в его квартире (Дело 1937, л. 8). В декабре 1920 г. во втором и последнем вып. редактировавшегося Алымовым совместно с Н. В. Устряловым (1890–1937) ежемесячника «Окно» был опубликован цикл эротических миниатюр Марта «Распечатанные тайны» (см. т. II настоящего изд.).
…«дом везде… звуки песен» – неточная цит. из стих. М. Ю. Лермонтова «Мой дом» (1830/1831).
…«дух беспокойный, дух порочный» – цит. из «Демона» М. Ю. Лермонтова.
«Параболы» Кузьмина… «Кровь-руда» Шкапской – т. е. сб. М. Кузмина «Параболы: Стихотворения 1921–1922» (Пб.-Б., 1923) и первое изд. сб. «Кровь-руда» (Пб.-Б., 1922) М. М. Шкапской (Андреевской, 1891–1952).
…в «Китайских стихах» – имеется в виду 2-е дополн. изд. сб. В. Марта «Песенцы» (Харбин, 1922), вышедшее с подзаг. «Китайские этюды. Стихи». Далее цитируется стих. «Мизинцы» из этого сб.
…«Искусственный Рай» – обыгрывается загл. кн. Ш. Бодлера «Искусственные раи: Опиум и гашиш» (1860, русский пер. 1908 под загл. «Искания рая»).
Порывы*
Публикуется по: Марьин В. Порывы. Владивосток: Тип. Н. П. Матвеева, 1914. Концовки взяты из первоиздания.
Свою дебютную книгу автор набирал самостоятельно в типографии отца. По воспоминаниям брата В. Марта Георгия (1901–1999), «колесо типографской машины крутили по очереди: Венедикт, Петр, Гавриил. Венедикт сам и распространял среди горожан свой сборник» (Гребенюкова 1998:224). Как свидетельствует старший брат Марта Н. Н. Матвеев-Бодрый (1890–1979), «распространение шло без какой-либо предварительной подписки, и сборник вскоре же вошел в категорию „библиографических редкостей“» (Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого / / ХКМ. Ф. 10., оп. 1, д. 723; цит по: Забияко, Левченко 2014: 152).
Вещий знак*
Позднее в: Всемирная панорама. 1916. № 372/23, 3 июня, с подзаг. «(К войне)» и под псевд. «Венедикт Мард» (sic – этим псевд. подписаны две другие публикации Марта в данном журн.). Здесь вместо «Смерти смех костлявый» – «смех костлявой»; имеются незначит. разночтения в пунктуации. Стих. «Вещий знак» Март ввел также в состав рукописного сб. «Русь – кровь моя!» (1918), несколько изменив три строфы и датировав стих. «1914 г. Осень. Владивосток».
Огонек*
Автограф стихотворения (с некоторыми разночтениями и под псевд. «Венедикт Борцев»): Архив Н. Н. Матвеева-Бодрого (Хабаровский краевой музей им. Н. И. Гродекова, далее – ХКМ). Ф. 10, оп. 1, д. 1224, л. 1, кп.9069.12772.
Песенцы*
Публикуется по: Март В. Песенцы. Владивосток: [Тип. Н. П. Матвеева, 1917].
Смысл заглавия объясняет одноименное стих. Сб. «Песенцы» означил появление у Марта дальневосточной – китайской и японской – темы, навсегда ставшей его «визитной карточкой».