Однако далеко не все примкнули к конкордату. Некоторые епископы, отказавшиеся подписать прошение об отставке, нашли последователей, встретили сочувствие своему сопротивлению со стороны ряда верующих, особенно в Вандее, Пуату, Шаролэ, Нижней Нормандии и Бельгии. Эти верующие видели в конкордате посягательства на права церкви и отвергали юрисдикцию новых епископов. В Бельгии ортодоксально верующие приняли наименование стевенистов, во Франции — антиконкордаторов. Во Фраш'ии они образовали раскольническую церковь^ прозванную малой церковью. Всего многочисленнее были диссиденты в Бокаже (Пуату), где их средоточиями были села Сирьер и Курлэ — «раскольничий Рим». Ими руководили бывший епископ Ла Рошельский, мон-синьор де Куси, и бывший епископ Блуа, монсиньор де Те-мин, которые оба вернулись позднее в лоно римской церкви. Против этих-то диссидентов были направлены статья 44 «Органических статей», запрещавшая «основывать домашние часовни и частные молельни без специального в каждом случае разрешения правительства», и в особенности декрет 22 декабря 1812 года, предписывавший «имперским прокурорам, префектам, мэрам и другим полицейским властям» закрывать часовни и молельни, владельцы которых не представят официального разрешения в шестимесячный срок (этот срок был продлен в 1813 году до десяти месяцев).
Наперекор этим репрессивным мерам и вопреки увещаниям Льва XII и Григория XVI, раскол продолжался почти полвека вследствие поддержки целого ряда священников — врагов конкордата[77]. Но с течением времени эти священники вымерли, и около 1850 года секта, вынужденная довольствоваться самой элементарной формой богослужения, которое часто приходилось совершать старым девам, пришла в полный упадок. С 1851 по 1868 год монсиньор Пи вернул в лоно церкви большое число диссидентов; наиболее видные из них обратились под влиянием письма, адресованного Львом XIII епископу епархии Пуатье 17 июля 1893 года.
Органические статьи протестантских культов (1802). В революционную эпоху французские протестанты, получившие от Учредительного собрания все гражданские права, жили в полном покое. Их культ, объявленный свободным, не подвергался гонению, за исключением того времени, когда в Париже была эбертистская Коммуна. Затем протестанты воспользовались благами закона 3 вантоза III года (21 февраля 1795 г.) об отделении церкви от государства.
План Наполеона заключался в том, чтобы положить конец «религиозной анархии», порожденной революцией, и укрепить связь всех культов с государством. В отношении католицизма Наполеон достиг этой цели путем заключения конкордата с папою. Что же касается протестантских культов, то он опасался их тесного сближения с иностранными державами — немецкими и английской; здесь перед ним стояло двоякое затруднение: эти церкви распадались на множество сект, большинство которых имело во Франции весьма малое число прозелитов; кроме того, они не были подчинены какому-нибудь одному верховному главе, с которым можно было бы заключить договор. Наполеон разрубил этот гордиев узел тем, что признал лишь два культа: культ реформатских церквей, или кальвинистский, и культ церквей аугсбургского исповедания, или лютеранский, и регламентировал эти культы с помощью «Органических статей».
«Органические статьи» протестантских культов, вотированные и обнародованные одновременно с «Органическими статьями» католического культа (18 жерминаля X — 8 апреля 1802 г.), делятся на три главы.
Первая глава содержит «общие предписания для всех протестантских исповеданий», и здесь-то вскрывается руководящая мысль Наполеона. Вначале говорится, что «к отправлению богослужебных обязанностей допускаются только французы» и что «ни протестантские церкви, ни их священнослужители не вправе поддерживать сношения с какою бы то ни было иноземной державой или властью» (ст. 1, 2). Никакое церковное учение или догматическое постановление не могут быть обнародованы или проповедуемы, никакое изменение не может быть произведено в церковном благочинии без разрешения правительства (ст. 4, б). Взамен этого пасторы получают жалование от казны (ст. 6). В целях пополнения их персонала и их обучения первый консул обязывался основать одну семинарию в Женеве для реформатских церквей и две академии или семинарии в восточной Франциц для церквей аугсбургского исповедания.
Вторая глава трактует о «реформатских церквах». Их организация должна состоять из пасторов, консисторий и синодов. На каждые 6000 человек одного и того же исповедания полагается одна консисторская церковь, на каждые пять консисторских церквей — синод. Консистории, состоящие из пасторов и 6—12 мирян, «выбранных из числа наиболее высоко обложенных прямыми налогами», обязаны иметь надзор «над церковным благочестием, над управлением церковными имуществами и над заведованием суммами, образующимися из мирских даяний» (ст. 20). Они могут избирать и смещать пасторов, но каждое избрание или увольнение должно быть утверждено правительством (ст. 25, 26). Синоды, состоящие из пасторов от каждой церкви, наблюдают «за всем, что касается богослужения, за религиозным обучением паствы, за ходом церковных дел»; но собираться они могут лишь с разрешения правительства и обязаны представлять на его утверждение все свои постановления (ст. 29, 32).
«Церкви аугсбургского исповедания» были организованы аналогичным образом (гл. III); но их устройство было сложнее. Оно состояло из пасторов, местных консисторий, инспекций и генеральных консисторий. Каждой инспекции были подведомственны пять консисторских церквей. В состав инспекции входили один церковнослужитель и по одному видному прихожанину от каждой церкви. Она выбирала, с согласия первого консула, церковного инспектора, который был обязан «иметь надзор за церковнослужителями и сохранением порядка в сектантских церквах» и представлять все их постановления на утверждение правительства (ст. 35–39). Инспекции находились в подчинении у генеральных консистор. й, которых было три: одна в Страсбурге — для департаментов Верхнего и Нижнего Рейна; другая в Майнце — для департаментов Саарского и Мон-Тоннера; третья в Кельне — для департаментов Рейна*и-Мозеля и Рурского. Каждая такая консистория состояла из светского председателя, двух церковных инспекторов, назначаемых первым консулом, и депутатов от инспекций, по одному от каждой. Генеральные консистории могли собираться только с разрешения правительства, предварительно сообщив члену Государственного совета, заведующему церковными делами, список вопросов, которые они предполагали обсуждать. В промежутках между сессиями каждая генеральная консистория была представляема директорией, в состав которой входили: председатель, старейший из обоих инспекторов и трое мирян. Функции консистории и директории определялись обычаями церквей аугсбургского исповедания, поскольку это допускалось действующими законами республики или теми, которые могли быть изданы впредь.
В общем оба главных протестантских культа были подчинены государству, заменившему для них единую центральную власть.
Евреи в эпоху Империи; «Великий синедрион» (1806). Спустя несколько лет Наполеон ощутил необходимость «организовать» и еврейский культ. В силу постановлений Учредительного собрания евреи приобрели гражданское равноправие; однако несмотря на то, что они были обязаны приносить гражданскую присягу, они не отреклись от своей национальной обособленности и не вполне вошли во французское общество. В 1805 году обратило на себя внимание императора дело эльзасских евреев, связанное с продажей национальных имуществ и ссуд, повлекших за собой чересчур строгие репрессивные меры против их должников. После горячих дебатов в Государственном совете Наполеон приостановил на год исполнение приговоров, состоявшихся по искам эльзасских заимодавцев. Затем он решил вытравить еврейский дух обособленности, заставить евреев отказаться от преимуществ и ограничений их вероисповедания и подчинить последнее государству, как и прочие культы. Способ, который при этом применил Наполеон, заслуживает внимания. С католиками, у которых есть и общее вероучение и общий глава, он мог заключить конкордат. К протестантам, не имеющим ни общего вероучения, ни общего главы, он применил акт власти. Но что было делать с евреями? Они не имели общего главы, но у них было общее вероучение. Это вероучение некогда охранял в известной мере «великий синедрион», и если бы он теперь, в 1806 году, еще заседал в Иерусалиме, то Наполеон несомненно вступил бы с ним в переговоры. Но «великий синедрион», впрочем никогда и не пользовавшийся абсолютной верховной властью в делах еврейской веры, был теперь лишь далеким воспоминанием. А Наполеон хотел иметь перед собою какой-нибудь живой авторитет, который мог бы изъяснить ему принципы, исповедуемые евреями по вопросам гражданского общежития, и уверить его, что ни одно из религиозных правил не грозит безопасности государства. Так как подобного авторитета не было, он решил его создать.
Императорским декретом 30 мая 1806 года в Париже созывалось собрание еврейских именитых людей в числе ста одиннадцати человек, которые должны были быть выбраны французскими и итальянскими префектами. Этому собранию официально поручалось «обсудить меры к улучшению еврейской нации и к распространению среди ее членов любви к искусствам и полезным ремеслам». На Моле, Порталиса и Паскье была возложена обязанность руководить работами этого собрания в качестве императорских комиссаров. Они поставили перед собранием несколько вопросов, чрезвычайно важных с политической точки зрения, но имевших весьма далекое отношение к «полезным искусствам и ремеслам». Так как его ответы оказались удовлетворительными, то 10 декабря того же года в Париже было созвано под именем Великого синедриона новое, более многолюдное собрание, в которое были приглашены прислать своих делегатов все синагоги Европы.
Императорские комиссары поставили перед Великим синедрионом те же вопросы, что и перед собранием еврейских имрнитых людей: «Признаете ли Францию своим отечеством? Считаете ли себя обязанными защищать ее и повиноваться государственным властям? Совместима ли военная служба с вашими религиозными верованиями? Принимаете ли единобрачие, узаконяемое гражданским кодексом, вопреки пятикнижию, разрешающему многобрачие? Полагаете ли, что правила честности и гуманности, которые вы признаете обязательными по отношению к вашим единоверцам, обязательны для ва