Первое обследование рощицы тамариска, убедило в том, что их состояние было плачевным. Растения оказались сильно поражены галлами. Уродливые узловатые вздутия покрывали все ветви. Иногда их было так много, что пораженное растение принимало необычную внешность. Кроме того, было видно, что тамариски, подвергшиеся нападению вредителя в прошлом году, безвозвратно усыхали.
Особенно сильно был поражен тамариск лептостахис. Но один вид с изумрудно зеленой хвоей и большими осенними цветами Tamarix hispida не повреждался галлами и был к ним невосприимчив. Кто же такой враг тамариска, вызывающий уродливые наросты галлы?
Мы старательно точим на оселке ножи, к биваку подтаскиваем целый ворох ветвей с галлами. Усевшись поудобнее, я начинаю долгое и кропотливое следствие, разрезаю галлы вдоль и поперек, десятки, сотни, едва ли не тысячу. Без конца резать и резать хрупкие ветки кустарника нисколько не скучно. В каждом галле есть что-нибудь новое, интересное, а то и загадочное.
Галл — шарообразное или веретеновидное утолщение веточки. Стенки галла тверды и толсты. В галле расположена полость с чуть рыхлой зеленой поверхностью и в ней находится белая червеобразная личинка. У нее блестящая коричневая головка с хорошо развитыми челюстями и три пары ног. Это гусеничка бабочки. Чем же она питается в своей темнице? Гусеница грызет рыхлую зеленоватую древесину стенок галла и это ее единственная пища. Тут же внизу полости располагается скопление мелких коричневых комочков-испражнений насекомого.
Сейчас в конце августа пора окукливаться гусеничкам. Но прежде чем окуклиться, гусеничка прогрызает в стенке в верхней части галла просторный выход наружу, но не доводит его до конца, а заканчивает под самой тонкой кожицей коры тамариска. Дверь в галл должна оставаться закрытой до того момента, пока из куколки не выйдет бабочка.
Какая получится бабочка — неизвестно. Не известен этот враг тамариска и мне приходится первым его разведывать. Поэтому нужно как можно больше нарезать галлов и уложить их в банку. Быть может, из куколки вскоре же выйдет взрослое насекомое. Если же куколка будет зимовать, придется потерпеть до весны.
Но сперва в одном, затем в другом галле я нахожу бабочек, как раз в то время, когда они выходят из своей темницы и прогрызают маленькую дверку, закрывающую выход. Бабочка оказалась миниатюрной молью с узкими крыльями, отороченными по заднему краю бахромкой длинных волосков. Она серая, невзрачная, с недоразвитыми ротовыми органами, видимо, после выхода из куколки ничем не питается, живет короткое время только для того, чтобы после оплодотворения отложить яички.
По некоторым едва заметным следам я убеждаюсь, что гусенички ранней весной, выйдя из отложенных на растения яичек, внедрялись в ветки и, как только оказывались в центре ее, на стволике начинал расти галл.
Жизнь в галле не всегда протекала безмятежно. Иногда растение как-то умело сопротивляться росту болезненной опухоли и в месте, куда внедрялась гусеничка, бурно разрасталась здоровая древесина и сдавливала неудачницу.
Гусенички моли и их домики галлы росли долго, в течение всего лета. В году развивалось одно поколение, и вот сейчас наступил конец, вылет бабочек и откладка их яичек.
Через несколько дней поздними вечерами около рощи тамарисков уже реяли скромные серенькие бабочки в брачном полете. Они оказались новыми для науки и были названы Amblipalpa kasachstanica.
Можно было бы, казалось, на этом и прекратить наблюдения и сложить в полевые сумки отточенные ножики. Но не все было в жизни бабочек понятным. Почему-то некоторые гусенички прогрызали стенки галла насквозь и не оставляли дверок. Затем они заплетали выход двумя-тремя тоненькими перегородками из паутины. И, что самое интересное, такие гусенички, окукливаясь, не превращались в бабочек, а надолго замирали.
Наблюдения за странными куколками пришлось отложить до будущего года. Куколки пролежали всю зиму, весну и лето. Бабочки из них появились только на следующую осень с запозданием ровно на год! Так вот почему гусенички этих куколок прогрызали насквозь стенку галла. На следующее лето пораженные ветки высыхали, а дверка, если бы ее оставили, превратилась бы в непреодолимое препятствие. Лучше было, значит, зимовать с открытыми дверями, чем оказаться заживо замурованными.
И еще одна новость! Некоторые гусенички, проделав выход из галла, не окукливались и замирали. С ними что-то происходило особенное. Через несколько дней их тело становилось бугристым, сквозь тонкую светлую кожицу проступили неясные очертания белых личинок. Они полностью заполнили все тело гусеницы и, наконец, одна за другой стали выбираться наружу, оставив от гусеницы жалкий бесформенный комочек. Личинки свили шелковистые кокончики внутри галла и замерли на зиму. Внутри кокончиков находились куколки наездников с большими глазами, шаровидной грудью, заостренным на конце брюшком, длинными усиками и плотно прижатыми к телу ногами. Они были очень похожи на спеленатые мумии древних египтян.
Весною наездники покинут галлы и отложат яички в молодых гусениц моли, как раз перед тем, как те начнут вгрызаться в веточки тамариска.
Отложенные в гусеничку яички наездника не помешают жить врагу тамариска. Они будут покоиться в полости тела гусенички ровно до тех пор, пока она не вырастет полностью, подготовит выход наружу, но теперь уже не для себя, будущей бабочки, она погибнет, а для своих злейших неприятелей. Тогда и произойдет бурное развитие личинок наездника и полное уничтожение тела хозяйки галла.
Казалось, наездники могли бы развиться и в теле куколки. Но та покрыта твердой оболочкой, и для маленьких личинок она немаловажное препятствие. Отлично приспособился наездник к жизни на своем хозяине!
Моя возня с галлами открыла много интересного. Я так хорошо изучил галлы, что только по одному их внешнему виду мог сказать, что в них происходило. Вот старые прошлогодние галлы. Листья на веточках с галлами давно засохли, сами галлы стали слегка гладкими, будто отполировались ветрами. Сухая древесина таких галлов сильно отвердела, и резать ее очень трудно. Галлы свежие, в которых отверстия не было, заняты наездниками. Они замерли в шелковистых кокончиках и дожидаются наступления весны. Весной после вылета наездников в таких галлах в тонкой перегородочке будет проделано маленькое отверстие, гораздо меньше диаметра того отверстия, через которое вылетает бабочка.
Галлы, из которых недавно вылетели бабочки, узнать легко по большому аккуратному круглому и почерневшему с краев отверстию. Если же в галле отверстие с серыми краями, да внутри видны паутинные перегородки, там замерла на целый год куколка.
Часто в опустевшие галлы забираются на зиму по парочке миниатюрных паучков скакунчиков и, тщательно сплетаясь со всех сторон паутинными стенками, отлично утепляют свое жилище на зиму. Паучки-скакунчики забираются в галлы, в которых живут замершие на год куколки.
Что для них шелковистые перегородки! Тут же по соседству с куколкой они уютно устраиваются на зиму и нисколько не мешают хозяйке, разве что только приносят пользу тем, что закрывают собою открытую дверку галла. Заняв квартиру, паучки скакунчики защищают строительницу галла.
В первый год моего знакомства с тамарисковой молью наездников было мало. Но из каждой пораженной гусенички их выбиралось штук 10–15. Поэтому в следующем году почти все гусенички оказались зараженными наездниками. Казалось, не было ни одной бабочки-удачницы, избежавшей гибели от наездника. Крылатый враг тамариска был побежден своим неприятелем, и теперь в сумерках возле рощиц тамариска не летали серые бабочки. И тогда выяснилось совершенно неожиданное обстоятельство!
От наездников все же убереглись бабочки, но только те, куколки которых заснули на целый год еще в прошлую осень, когда наездников было еще мало. Они и сохранили от полного вымирания свой род и продолжили потомство. Вот, оказывается, какое имел значение долгий сон куколок бабочек! Они служили своеобразным страховым запасом на случай тяжелых катастроф, запасом, который страховал от полного вымирания от наездника!
Что же теперь будет весною? Из маленьких шелковистых кокончиков, замерших на зиму в галлах моли, с наступлением тепла вылетит громадная армия наездников и бросится на поиски выходящих из яичек гусеничек тамарисковой моли. Но когда гусеничек не окажется, вся армия истребителей останется не у дела и погибнет, не продолжив потомства. Все наездники очень специфичны и каждый вид строго приспособлен только к определенному хозяину.
Все же какая несуразица! Уничтожив гусениц моли, наездники обрекли сами себя на вымирание. Те куколки, что с прошлой осени заснули на год, переживут это тяжелое время и вылетят бабочками на следующую осень, и будут класть яички, когда уже наездников не станет.
Осталась еще одна неясность. Что же происходит с зараженными гусеничками, которые собираются превратиться в спящую лишний год куколку? Ведь могут оказаться такие. Здесь в этой маленькой детали жизни тамарисковой моли проявилась удивительная закономерность. Выяснилось, что в какой-то мере состояние гусенички передается ее паразитам и они, уничтожив своего хозяина и окуклившись, сами впадают в длительную спячку и выходят не после зимы весною, а только через год на следующую весну. Механизм такой спячки, по-видимому, вызван особым химическим веществом, действующим и на врагов моли наездников, насекомых, относящихся совсем к другому отряду, чем бабочки.
Меня могут спросить, как я узнал, что замершие на год наездники уничтожили именно ту гусеницу, которая собиралась залечь куколкой в долгую спячку. Выяснить это было просто. Такие наездники были найдены только в тех галлах, в ходах которых вместо тонкой кожицы дверки были паутиновые перегородки. Эти замершие наездники тоже переживут тяжелую катастрофу самоуничтожения и дадут потомков, из которых через несколько лет снова образуется громадная армия наездников.
В таких подъемах и падениях, без какого либо равновесия, и проходит жизнь тамарисковой моли. Сложные отношения установились у нее со своим врагом!