аменитым на весь мир и попавшего в список охраняемых объектов Юнеско Тамгалытас, расположенного вблизи Алматы, был полностью археологам раскопан и уничтожен. И ни у кого не мелькнуло мысли, что этот объект мог послужить прекраснейшим дополнением к музею под небом Тамгалытас. Тогда, около десяти-пятнадцати лет тому назад, я нашел курган с грядками в пятистах метрах от Тамгалытас, и, к счастью, нанес его на план. Археологи о нем ничего не знали, хотя и работали возле него почти рядом. И представьте себе, этот курган нашел археолог, которому доверили охрану и досмотр Тамгалытас, уплатив значительную сумму. Ретивый археолог загородил с востока камнями въезд автомашин на территорию Тамгалытас, оставив ее открытой с запада. Мало того, он нашел курган, который я зарисовал на план, и что, вы думаете, он сделал? Он его решил сохранить. Но как? Собрав вместе все до единого камни, которыми был выложен курган и аккуратно снеся их в одну кучку. Откуда ему пришла в голову такая анекдотическая глупость — уму не постижимо.
Постепенно, несмотря на неустроенность человеческого общества, мир мудреет и интерес к памятникам далекой древности растет с каждым годом. Этому содействуют быстро растущие потребности в туризме. Мне остается надеяться, что вскоре будет расчищена площадка, занятая курганами урочища Атасу и вместе с раскопанным и ставшим беспризорным городищем, открытым археологом Каратаевым, и здесь будет открыт для посещения туристов, и, кто знает, быть может, он также привлечет внимание всего мира и засядет благоустроенным возле него городком. Стоунхендж ежегодно привлекает великое множество туристов. И ведь не может же быть такого совпадения, что каждый посетитель чувствует какое-то сложное духовное обогащение перед ним, и, кто знает, быть может, точно такое же чувство будут вызывать и курганы с грядками, и тоже будет стране служить на пользу душевного обновления в наш тревожный век цивилизации. Вместе с этой светлой надеждой позвольте мне, читатель, и закончить повествование о пока никому неведомых и постыдно заброшенных курганах с грядками.[7]
Маршрут будущего — астрономические курганы
Два варианта поездок до скопления курганов у реки Атасу — на автомашине из города Алматы, другой — на самолете или на поезде до города Балхаш, и далее — до скопления курганов в Атасу. Дальность первого этого маршрута — около одной тысячи километров в один конец.
Путь идет из Алматы по направлению к плотине, перегораживающей реку Или. Вскоре на горизонте, на севере покажется узкая полоска хребта Малайсары. Это самый западный конец Джунгарского Алатау. Там находится уже упомянутый самый древний курган. Автомобильная дорога пересекает его одну из грядок. Мои многочисленные предложения вскрыть и обследовать этот курган не получили поддержки.
Из города Балхаш на машине следует направиться в районный городок Актогай. Здесь следует посетить гору Бегазы. Она недалека от маршрута. Этот курган не известен археологам. Рядом с ним расположено несколько других обычных и как всегда здесь каменных курганов. С радостью наношу курган на план, тщательно измеряю азимуты различных его частей. Он очень старый и камни, слагающие его грядки, основательно погрузились в землю. Но камни главного кургана розовые, чистые, не тронутые лишайниками. Сбоку кургана вырос густой куст шиповника, обвешанный, будто елочными игрушками, красными ягодами. На конце каждой гряды кургана сложено как обычно что-то подобное маленькому курганчику и в этих скважистых, удерживающих влагу кучках камней, тоже выросло по большому кусту таволги. Его ветви смотрят на юго-восток, впереди их нет никакого ориентирного холмика, ни камня, ни курганчика. На этом кургане отчетливо прорисовывается небольшая асимметрия его ветвей: правая из них начинается ближе к кургану, чем левая.
В алматинском журнале Союза писателей «Простор» в моей статье описана взаимосвязь Стоунхенджа и курганов с грядками. Курганам с грядками посвятил стихотворение талантливый и, к сожалению, преждевременно умерший писатель Е. Курдаков, перед тем, как переехать из Алматы в Москву. В то время я переживал тяжелое расставание с семьей, переехавшей в город Тамбов, и оно, к моему стыду, затерялось в перегруженных архивах моего нового жилища — однокомнатной квартиры. Затем пролежало в издательстве журнала «Простор» более года и не удостоилось быть опубликованным, также как и мое философское произведение «Наедине с самим собой». Оно пролежало в этом же издательстве более двух лет и увидело свет в 2006 году, опубликованное только за счет своих пенсионных сбережений. Несмотря на то, что ранее в разные годы и при разных главных редакторах этого журнала я публиковался девятнадцать раз. Теперь, пользуясь возможностью, публикую это стихотворение вместе с выражением глубокого уважения его автору.
П. И. Мариковскому
Предгорья дремлют, сизые от жара,
И тени мимолетных облаков
Скользят по стенам древнего мазара
И по вершинам выжженных холмов.
Искрится пыль в долине перегретой
Где возлежит, извечно одинок,
Хвостато отгоревшею кометой
Двойной курган с грядам на восток.
Два каменных луча, как два прорыва
Неутомимой памяти земли
Вещают тяжело и терпеливо
О горном свете, виденном вдали.
Безмолвный слепок древнего горенья,
Чей миф здесь погребен, чьи боль и быль.
Какие искры знанья и прозренья
Склонились в эту призрачную пыль?
Не так ли наши камни, наши своды,
Руины наших храмов и могил
Кого-то озадачат через годы
Тоскою тех, кто здесь когда-то жил?
Но будет и в обломках запыленных
Пусть не сиять, но видеться тот свет,
Что в них, живых, сияет опаленно
И мучит нас, как тех, кого уж больше нет? —
Как тех, кто страшной тайной небосклона
Покорно возложил двойной курган —
Безмолвным темным слепком Фаэтона
Повергнутого в древний эридан?
…Предгорья спят, пустые и туманны,
И дремлют в вековом июньском сне
Пустырником поросшие курганы,
И облака в белесой вышине.
Далее наш путь идет до села Актогай. В переводе на русский язык это слово означает буквально «Белый лес у реки». Быть может давно возле селения, когда оно было маленьким, на речке Токрау, протекающей вблизи, и рос светлый лес. Сейчас же берега реки голые, а районное село представляет собою большой поселок. Здесь есть все, что нам необходимо: магазины, почта, заправка горючим для автомобилей.
На следующий день мы пересекаем речку, воды в ней очень мало, и едем по ее правому берегу.
Наш путь идет по широкой долинке, окаймленной невысокими горами. По ее средине видна едва заметная ленточка реки. Местами она обозначена зарослями ив. В стороне от дороги видно четыре больших каменных и черных кургана. Они хорошо выделяются среди светлой степи, обросли темно-зелеными густыми кустами таволги и шиповника. Только по зарослям можно не сомневаться, что курганы каменные. Влага, тающий снег и дождевые потоки, просачиваясь через камни, хорошо сохраняются у основания сооружения, создавая условия для роста кустарников. Здесь в Центральном Казахстане все курганы каменные и почти все обросли кустарниками, лишь потому, что среди камней хорошо сохраняется влага.
Подъезжаю к курганам и вдруг с ближнего из них снимается большая стая розовых скворцов и, совершив над нами несколько виражей, уносится в сторону. Подхожу к кургану. Камни, из которых он сложен, все как на подбор почти одинакового размера, оранжево-красные и красиво выделяются среди темно-зеленой рамки растений. Но что это? Птицы покружились в воздухе и уселись на другой такой же курган, расположенный от первого метрах в ста, а тот курган, на котором я стою, продолжает звучать множеством птичьих голосов. Забираюсь повыше на курган, но птичий гомон не прекратился. Какое-то мгновение все происходящее мне кажется чудом. С недоверием гляжу на камни, на кусты. Конечно, здесь никого нет! Все птицы улетели. Я обескуражен, не могу понять, в чем дело, мне кажется, здесь скрыто какое-то необыкновенное чудо акустики, загадка природы, иначе как же может мертвый курган звучать, да еще так громко! Ведь все птицы улетели до единой!
Догадался в чем дело. Все камни разукрашены птичьим пометом. Среди камней в лабиринтах находятся многочисленные гнезда розовых скворцов с множеством птенцов. Они, прожорливые и, как всегда с непомерным аппетитом, голосят изо всех сил, требуя родительской опеки и еды. Так вот в чем дело! В кургане обосновалась колония этих птиц. Любимое место — степи — оказались как раз кстати.
Розовый скворец активный истребитель саранчи и кобылок. Во время массовых размножений азиатской саранчи — грозного врага сельского хозяйства, случается, что стая скворцов нападает на летящую стаю этих насекомых и тогда в воздухе происходит необыкновенное сражение: птицы бьют и повергают наземь массу этих крупных кобылок. Не потому, что голодны. Вовсе нет! Их захватывает азарт нападения на добычу. Такое сражение мне пришлось один раз видеть в 1948 году в окрестностях ныне ушедшего под воду Капчагайского водохранилища поселка Илийска. Утомленные баталией, птицы всей стаей сели на берег небольшого заливчика и долго и усиленно отмывали свое оперение, видимо изрядно запачканное во время охотничьего подвига.