Брекур. «Ничего, ничего! Он, наверное, найдет больше поводов для смеха, чем ты думаешь. Мне показывали эту пьесу: самое удачное в ней заимствовано у Мольера — значит, это не только не расстроит его, но, напротив, обрадует. Что касается отдельных сцен, где пытаются его очернить, я готов признать себя последним дураком, если они хоть кого-нибудь убедят! Обвинение в том, что он-де рисует слишком похожие портреты, на мой взгляд, мало того что недобросовестно — оно просто нелепо, оно на ногах не стоит. Я не понимаю, как можно порицать сочинителя комедий за то, что он верно изображает людей!»
Де Лагранж. «Актеры мне говорили, что они ждут от него ответа и что…».
Брекур. «Ответа? Круглым дураком надо быть, чтобы отвечать на их оскорбления! Все отлично знают, каковы их побуждения. Лучшим его ответом была бы новая комедия, которая имела бы такой же успех, как и все предыдущие. Вот верный способ отомстить им как следует. Их нравы мне хорошо известны, и я уверен, что новая пьеса, которая отобьет у них публику, огорчит их гораздо сильнее, чем все сатиры, которые можно на них написать».
Мольер. «Однако, шевалье…».
Г-жа Бежар(Мольеру). Позвольте мне на минутку прервать репетицию. Знаете, что я вам скажу? Я бы на вашем месте повела дело иначе. Все ждут от вас сокрушительного ответного удара, и если вас действительно оскорбили в этой комедии, то вы имеете право все, что угодно, сказать про ее исполнителей, не пощадить никого.
Мольер. Я возмущен. Только женщине может прийти в голову нечто подобное! Вы бы хотели, чтоб я начал пальбу, чтоб я, по их примеру, разразился бранью. Не великая в этом честь для меня, не великий урок для них! Оскорбления, ругань — это им нипочем! Когда они, опасаясь отпора, обсуждали, ставить ли им Портрет живописца, некоторые из них говорили: «Пусть он ругает нас сколько душе угодно, нам лишь бы заработать побольше денег!» Разве эти люди чего-нибудь стыдятся? Какая же это будет месть, если я подарю им то, что они сами жаждут получить?
Г-жа де Бри. Они, однако, жаловались на то, как вы о них отозвались в Критике и в Жеманницах.
Мольер. Верно, эти отзывы были очень обидны, и они имеют все основания на них ссылаться. Но дело все-таки не в этом. Величайшее зло, какое я им причинил, заключается в том, что я имел счастье нравиться публике немножко больше, нежели им бы хотелось. И с тех пор, как мы приехали в Париж, по всему их поведению заметно, что именно это их больше всего волнует. Но пусть они поступают как хотят, их затеи меня не тревожат. Они критикуют мои пьесы? Тем лучше! Боже меня избави писать так, чтобы они восторгались! Это было бы для меня позором.
Г-жа де Бри. А все же не велика радость видеть, как коверкают ваши произведения.
Мольер. А мне-то что? Моя комедия достигла цели, коль скоро она имела счастье понравиться высочайшим особам, которым я прежде всего стараюсь угодить. Мне ли не быть довольным ее судьбой? А все эти придирки — не слишком ли они запоздали? Какое это теперь имеет ко мне отношение, скажите на милость? Нападать на пьесу, которая имела успех, — не значит ли нападать не столько на искусство того, кто ее создал, сколько на мнение тех, кто ее похвалил?
Г-жа де Бри. А я бы все-таки вывела на сцену бумагомараку, смеющего порочить людей, которых он в глаза не видел.
Мольер. Вы с ума сошли! Господин Бурсо — вот так сюжет для придворного увеселения! Хотел бы я знать, как можно сделать его забавным и кого он насмешит, если его выволокут на подмостки! Быть выведенным на сцену перед таким высоким собранием — это слишком большая честь для него. Он только этого и добивается! Он нападает на меня так яростно, только чтобы обратить на себя внимание; ему терять нечего, и актеры нарочно натравили его на меня, чтобы втянуть меня в нелепую драку, чтобы с помощью этой хитрости отвлечь меня от моих новых пьес. А вы столь наивны, что чуть было не попались на удочку. Но я в конце концов выступлю публично. Я не намерен отвечать на все эти критики и антикритики. Пусть они вешают всех собак на мои пьесы — я ничего не имею против. Пусть они донашивают их после нас,[113] пусть перелицовывают их, как платье, и приспосабливают к своему театру, пусть извлекают из них для себя некоторую пользу и присваивают частицу моего успеха — пусть! Раз они в этом, как видно, нуждаются — что ж, пусть кормятся от моих щедрот, но пусть довольствуются тем, что я им уделяю, и не нарушают приличий. Нужно соблюдать учтивость. Есть вещи, которые не вызывают смеха[114] ни у зрителей, ни у тех, о ком идет речь. Я охотно предоставляю им мои сочинения, мою наружность, мои жесты, выражения, мой голос, мою манеру читать стихи — пусть они делают с этим все, что угодно, если это может им принести хоть какую-нибудь выгоду. Я ничего не имею против, я буду счастлив, если это позабавит публику. Но если я всем этим жертвую, то за это они, хотя бы из вежливости, должны отказаться от остального и вовсе не касаться того, за что они, как я слышал, нападают на меня в своих комедиях. Вот о чем я буду покорнейше просить почтенного господина, который берется писать в их защиту комедии, и вот единственный мой им ответ.
Г-жа Бежар. Но ведь в конце концов…
Мольер. В конце концов вы меня сведете с ума. Не будем больше об этом говорить! Мы занимаемся болтовней, вместо того чтобы репетировать нашу комедию. На чем мы остановились? Я уж не помню.
Г-жа де Бри. Вы остановились на том…
Мольер. Боже мой! Я слышу какой-то шум! Это, наверно, прибыл король. У нас нет больше времени на репетицию. Вот что значит отвлекаться! Ну, ничего не поделаешь, только играйте дальше как можно лучше.
Г-жа Бежар. Честное слово, я боюсь! Я не могу играть роль, если не пройду ее всю целиком.
Мольер. Как так — не можете играть?
Г-жа Бежар. Не могу.
Г-жа Дюпарк. И я не могу.
Г-жа де Бри. И я.
Г-жа Мольер. И я.
Г-жа Эрве. И я.
Г-жа Дюкруази. И я.
Мольер. Да вы что, издеваетесь надо мной?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Бежар.
Бежар. Да будет вам известно, господа, что король пожаловал и ждет, когда вы начнете.
Мольер. Ах, сударь, мое положение ужасно! Я в полном отчаянии. Наши дамы в страхе, говорят, что перед началом им необходимо повторить роли. Мы просим повременить одну минутку! Король милостив, он знает, как мы торопились.
Бежар уходит.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же, кроме Бежара.
Мольер(актрисам). Умоляю вас, подтянитесь, соберитесь с духом!
Г-жа Дюпарк. Вы должны пойти извиниться.
Мольер. Как — извиниться?
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Те же и первый посланец.
Первый посланец. Начинайте же, господа!
Мольер. Сейчас, сударь! У меня голова кругом идет…
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же и второй посланец.
Второй посланец. Начинайте же, господа!
Мольер. Одну минуту, сударь! Что же это будет? (Актерам.) Вы хотите меня опозорить?
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Те же и третий посланец.
Третий посланец. Начинайте же, господа!
Мольер. Сейчас, сударь, мы готовы. Им только бы кричать: «Начинайте!» — хотя король им ровно ничего не приказывал.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и четвертый посланец.
Четвертый посланец. Начинайте же, господа!
Мольер. Сейчас, сейчас, сударь. (Актерам.) Так как же? Значит, я осрамлюсь?
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Те же и Бежар.
Мольер. Сударь! Вы пришли сказать нам, чтобы мы начинали, но…
Бежар. Нет, господа, я пришел сказать вам, что королю доложили, в каком затруднении вы находитесь, и что он по безграничной доброте своей откладывает вашу новую комедию до другого раза, а сегодня удовольствуется любой пьесой, какую только вы можете сыграть.
Мольер. Ах, сударь, вы меня воскресили! Король оказал нам огромное благодеяние тем, что предоставил время для исполнения своего желания. Пойдемте же и все вместе поблагодарим короля за его великие милости!
БРАК ПОНЕВОЛЕ
Комедия в одном действии
Перевод Н. Любимова
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
СГАНАРЕЛЬ.
ЖЕРОНИМО.
ДОРИМЕНА
молодая кокетка, невеста Сганареля.
АЛЬКАНТОР
отец Доримены.
АЛЬСИД
брат Доримены.
ЛИКАСТ
молодой человек, влюбленный в Доримену.
ПАНКРАС
ученый, последователь Аристотеля.
МАРФУРИУС
ученый, последователь Пиррона.
ДВЕ ЦЫГАНКИ.
ЛАКЕЙ ДОРИМЕНЫ.
Действие происходит на городской площади.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Сганарель один.
Сганарель(обращаясь к тем, кто находится в его доме). Я скоро вернусь. Следите за домом, глядите, чтоб все было в полном порядке. Если кто-нибудь принесет мне денег, скорей бегите за мной к господину Жеронимо; если же кто-нибудь ко мне придет за деньгами, то скажите, что я на целый день ушел из дому.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Сганарель, Жеронимо.
Жеронимо (услыхав последние слова Сганареля). В высшей степени мудрое распоряжение.
Сганарель. А, господин Жеронимо, весьма кстати! Я как раз шел к вам.
Жеронимо. Чем могу служить?
Сганарель. У меня есть кое-что на уме, и я хотел с вами посоветоваться.