Морон.
Я принял вас сначала
За зверя страшного, чья пасть мне угрожала,
И ужас, государь, еще владеет мной.
Эвриал.
Но что произошло?
Морон.
Ах, этому виной
Принцессы странный нрав! Изволь охоться с нею!
И как не проклинать дурацкую затею?
Ну что за радость быть охотником, когда
Везде, черт побери, вас сторожит беда?
Согласен, так и быть, — охотиться приятно
На зайцев, кроликов, на ланей, и понятно:
Вся тварь подобная всегда кротка весьма
И, лишь завидит нас, скрывается сама.
Но если мы травить зверье такое будем,
В котором никогда нет уваженья к людям,
И, хоть вы от него, оно за вами вслед,
То к глупостям таким во мне охоты нет.
Эвриал.
В чем дело? Объясни!
Морон.
В работе той суровой,
Что прихоть госпожи всем задала нам снова.
Я поручиться б мог, что так произойдет:
Назначен нынче был бег колесниц, и вот
Пришлось охотиться, чтоб было основанье
Ей не присутствовать на этом состязанье
И показать… Но нет… Окончу свой рассказ
И возвращусь к тому, о чем вел речь сейчас…
О чем я говорил?
Эвриал.
О трудностях охоты.
Морон.
Ах да! Не избежав ужасной сей работы
(Охотник хоть куда, я был с утра одет
Как полагается и на ногах чуть свет),
Отстал я от других — во всем нужна сноровка —
И, место отыскав, соснуть где можно ловко,
Разлегся славно там, избрав благую часть,
И только похрапеть намеревался всласть,
Как слышу — грозный звук, все ближе и все чаще
Он повторяется, и вот из темной чащи
Огромнейший кабан выскакивает вдруг…
Эвриал.
Что это?
Морон.
Ничего. Напрасен ваш испуг.
Но между вами стать мне лучше разрешите,
Так я не упущу скорей рассказа нити.
Итак, передо мной травимый вепрь стоит,
Он ощетинился зловеще — страшный вид!
Глаза горят, грозят вас растерзать на части,
А из уродливой его разверстой пасти,
Покрытой пеною, на страх его врагам,
Торчат клыки… Ясна теперь картина вам?
Я за оружье вмиг, что близ меня лежало,
Но кровожадный зверь, тем не смутясь нимало,
Направился ко мне, хоть я не звал его.
Арбат.
Отважно встречи с ним ты ждал?
Морон.
Еще чего!
Я тотчас бросил все и наутек пустился.
Арбат.
Ты был вооружен — и вепря устрашился?
Где ж честь твоя, Морон?
Морон.
Пускай страдает честь,
Но здравый смысл зато в поступке этом есть.
Арбат.
Мы только подвигом достигнем славы вечной.
Морон.
Слуга покорный ваш! Я предпочту беспечно,
Чтоб говорили: «Здесь улепетнул Морон
От вепря злобного, и этим спасся он»,
Чем если б прославлять так это место стали:
«Бесстрашие и честь Морона здесь блистали,
Когда пред кабаном не дрогнул он, храбрец,
И от клыков обрел печальнейший конец».
Эвриал.
Отменно!
Морон.
Да. По мне, дороже день на свете,
Чем — славе не во гнев — в преданьях пять столетий.
Эвриал.
Конечно, смертью скорбь ты вызвал бы в друзьях,
Но, если наконец преодолел ты страх,
Скажи: про мой огонь, который так безмерен…
Морон.
Скрыть правду, государь, от вас я не намерен:
Не мог я улучить минуту до сих пор,
Чтоб с нею завести об этом разговор.
Мне преимущества шута даются званьем,
Но много ставится преград моим стараньям.
О вашей страсти речь начать непросто с ней —
Дел государственных то для нее важней.
Известно, как она горда и как всецело
Ее головкою премудрость овладела,
Которая врагом своим считает брак
И божеством любовь не признает никак.[137]
Чтоб не разгневалась в ней спящая тигрица,
Мне надо, государь, ой-ой как изловчиться!
С владыками всегда веди с опаской речь,
Не то от них себя потом не уберечь.
Коль я потороплюсь, ошибку вы простите ль?
Пыл рвенья моего безмерен. Вы властитель
Страны моей родной, но крепость уз иных
Поможет также мне в стараниях моих.
Когда-то мать моя красавицей считалась,
Жестокостью большой притом не отличалась;
Покойный ваш отец, наш добрый государь,
В делах сердечных слыл весьма опасным встарь,
И Эльпинор (его отцом моим звал всякий
Затем, что с матерью моею был он в браке)
Рассказывал не раз, на зависть пастухам,
Что прежде государь являлся часто к нам
И что в те времена, полны к нему почтенья,
Раскланивались с ним все жители селенья…
Довольно! Я хочу, чтоб доказал мой труд…
Но вот с ней ваши два соперника идут.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, принцесса, Агланта, Цинтия, Аристомен, Теокл и Филида.
Аристомен.
Принцесса! Нас корить вы будете ужели
За то, что от беды мы вас спасти посмели?
Я думал, что сразить отважно кабана,
Чья злоба против вас была обращена, —
Удача (кто же знал, что мы нарушим травлю?)
И за нее судьбу благую я прославлю.
Но, видя холод ваш, так ясно понял я,
Что не возликовать должна душа моя,
А горько возроптать на власть слепую рока,
Мне повелевшую вас оскорбить жестоко.
Теокл.
По мне, принцесса, я блаженством вправе счесть
Поступок свой, что мне внушили страсть и честь,
И я свою судьбу, хоть слышу ваши пени,
За происшедшее не обвиню в измене.
Кто ненавистен вам — всегда нам всем не мил,
Но, если б в вас я гнев и больший пробудил,
Пусть: счастью меры нет, когда, любя безмерно,
Любимую спасем мы от угрозы верной.
Принцесса.
Вы думаете, принц, — спросить должна я вас, —
Что угрожала мне и впрямь беда сейчас?
Что лук мой и копье, хоть мне весьма любезны,
В моих руках оплот пустой и бесполезный?
Что, наконец, затем знаком мне с давних пор
Здесь каждый уголок лесов, долин и гор,
Чтоб я, охотясь тут, надеяться не смела
Сама своею быть защитницею смелой?
Прибегнуть бы пришлось, бесспорно, мне тогда
К заботливости той, которой я горда,
Когда моя рука мне изменить могла бы
И в этой схватке верх зверь одержал бы слабый.
Пусть ваш удар верней, пусть в большинстве своем
Мы в этом первенство всегда вам отдаем, —
Не откажите все ж мне, принцы, в большей славе
И верьте оба мне (не верить вы не вправе),
Что, как бы ни был вепрь сегодня разъярен,
Без вас сражала я других, страшней, чем он.
Теокл.
Но…
Принцесса.
Хорошо, пусть так. Я вижу в вас стремленье
Уверить, что одной мне не было б спасенья;
Согласна. Да, без вас конец моим бы дням;
За помощь всей душой я благодарна вам
И тотчас же иду к отцу, ему открою,
Как вы добры ко мне, чему любовь виною.
Принцесса, Агланта, Цинтия, Аристомен, Теокл и Филида уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Эвриал, Арбат, Морон.
Морон.
Такой суровый нрав встречался где едва ль.
Что этот мерзкий вепрь преставился — ей жаль,
А я б не отказал тому в награде славной,
Кто от него меня избавил бы недавно.
Арбат(Эвриалу).
Убиты, вижу, вы надменностью ее,
Но нет причин менять решенье вам свое.
Настанет час ее — и вам, возможно, будет
Честь суждена стать тем, кто чувство в ней пробудит.
Морон.
До игр ей следует о вашем знать огне,
И я…
Эвриал.
Нет, этого не надо больше мне.
Я буду действовать, а ты безмолвствуй строго.
Решенье принял я пойти другой дорогой,
Уверился я в том, что чувства глубина,
Ей посвященного, все так же ей смешна,
И бог, по воле чьей я страстью пламенею,
Мне способ вдруг открыл власть обрести над нею.
Да, от него порыв внезапный мой идет
И обещает мне счастливейший исход.
Арбат.
Какой вы, государь, надеетесь победой…
Эвриал.
Увидишь сам. Молчи. Теперь за мной последуй.
Эвриал и Арбат уходят.
ПЕРВАЯ ИНТЕРМЕДИЯ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Морон один.
Морон.
До свиданья! Я останусь здесь и побеседую с деревьями и скалами.
Лес, луг, цветы, ручей! Пред вами лик мой бледный.
Коль неизвестно вам, скажу: люблю я, бедный!
Филида чудная моя
На привязь сердце посадила.
Влюбился я тогда в нее,
Когда она коров доила.
Рукой, что молока сто раз белей, сама
Она сосок сжимать умеет бесподобно.
Уф! Эта мысль свести способна
Меня, несчастного, с ума.
Ах, Филида! Филида! Филида!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Морон, Эхо.
Эхо. Филида!
Морон. Ах!
Эхо. Ах!
Морон. Хем!
Эхо. Хем!
Морон. Ха-ха!
Эхо. Ха!
Морон. Хи-хи!
Эхо. Хи!
Морон. Хо!
Эхо. Хо!
Морон. Хо!
Эхо. Хо!
Морон. Ну, эхо, просто дуралей!
Эхо. Эй!
Морон. Хон!
Эхо. Хон!
Морон. Ха!
Эхо. Ха!
Морон. Хе!
Эхо. Хе!
Морон. Ну, эхо, просто дуралей!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Морон один, замечает направляющегося к нему медведя.[138]
Морон.
А, господин медведь! Ваш всепокорнейший слуга. Пожалуйста, пощадите меня! Уверяю вас, что я совсем не гожусь в пищу, я — кожа да кости, а вон там я вижу кое-кого, кто будет вам вполне по вкусу. Ну-ну, сударь, спокойнее, прошу вас! Ла (дрожа от страха, гладит медведя), ла-ла-ла! Ах, ваша светлость! Как же вы красивы и хорошо сложены! Вы очень изящны, у вас необыкновенно тонкая талия. Ах, какая прекрасная шерсть, какая прекрасная голова, какие прекрасные блестящие глаза, какой красивый у них разрез! Ах, какой прелестный носик, прелестный ротик, хорошенькие зубки! Ах, какая прекрасная шейка! Лапки! Какие хорошенькие ноготки!
Медведь встает на задние лапы.
На помощь! Спасите! Я погиб! Смилуйтесь! Бедный Морон! Ах боже мой! Эй! На помощь! Я погиб! (Влезает на дерево.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Морон, охотники.
Морон. Ах, господа, сжальтесь надо мной!
Охотники идут на медведя.
Так, господа, укокошьте это мерзкое животное. О небо, помоги им! Так! Он бежит. Вот он остановился и бросился на них. Так! Вот один нанес ему удар в морду. Вот они окружили его. Смелей! Нападайте, друзья мои! Так, сильней, сильней, еще! Ах, вот он свалился, готов, издох! Теперь спустимся и хорошенько угостим его. (Слезает с дерева.) Я ваш покорный слуга, господа. Приношу вам благодарность за то, что вы меня избавили от этого зверя. Теперь, когда вы его убили, я его прикончу и вместе с вами отпраздную победу над ним. (Наносит множество ударов убитому медведю.)
Охотники танцуют, выражая радость по случаю одержанной победы.