ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Филида, Морон.
Морон. Филида! Побудь со мной!
Филида. Нет, пусти меня, я пойду с ними.
Морон. Ах, жестокая! Если б тебя просил Тирсис, ты сразу согласилась бы остаться.
Филида. Вполне возможно. Конечно, с ним мне приятнее, чем с тобой: он доставляет мне удовольствие своим голосом, а ты оглушаешь болтовней. Когда ты научишься петь так же, как он, я обещаю выслушать тебя.
Морон. Побудь со мной немного!
Филида. Не могу.
Морон. Ну пожалуйста!
Филида. Нет.
Морон (удерживая Филиду). Я не пущу тебя…
Филида. Это еще что такое?
Морон. Одну минутку!
Филида. Ну ладно, я останусь, если ты мне обещаешь одну вещь.
Морон. Что именно?
Филида. Ничего не говорить мне.
Морон. Но, Филида…
Филида. Только в этом случае я останусь.
Морон. Ты намерена меня…
Филида. Пусти!
Морон. Ну ладно, только останься. Я не скажу тебе ни слова.
Филида. Смотри! Одно слово — и я убегу.
Морон. Хорошо. (После мимической сцены.) Ах, Филида!.. Ой!..
Филида убегает.
Она убегает, и мне ее не поймать. Вот, не угодно ли? Если бы я умел петь, мои дела шли бы гораздо лучше. Женщины теперь позволяют покорять себя при посредстве ушей. По их вине все занялись музыкой, и добиться успеха у них можно только песенками и стишками. Мне надо научиться петь. Тогда я буду действовать, как все прочие… (При виде сатира.) Отлично! Он-то мне и нужен.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Морон, сатир.
Сатир(поет).
Ла-ла-ла!
Морон. Ах, сатир, друг мой! Помнишь, что ты мне когда-то обещал?
Пожалуйста, научи меня петь!
Сатир. Охотно. Но сначала выслушай песню, которую я только что сочинил.
Морон (в сторону). Он так привык петь, что иначе и разговаривать не умеет. (Громко.) Ладно, пой! Я слушаю.
Сатир(поет). Я несу…
Морон. Песенку, говоришь?
Сатир. Я не…
Морон. Ну пой песенку для пения!
Сатир. Я не…
Морон. Любовную песенку, черт побери!
Сатир(поет).
Как-то раз несу я в клетке
Двух воробушков домой,
Вдруг Хлориды молодой
В роще, где сплелися ветки,
Засиял передо мной
Красоты цветочек редкий.
— Увы, — промолвил я, сраженный силой глаз,
Которые всегда удар наносят тяжкий. —
Утешьтесь, бедненькие пташки,
Страдает сам в сетях поймавший в сети вас.
Морон требует от сатира более пылкой песни и просит спеть ту, которую он слыхал за несколько дней перед этим.
Сатир(поет).
Пташки! Вы в своей
Песенке прекрасной
Спойте о моей
Муке ежечасной.
Если ж гнев напрасный
Лишь пробудит в ней
Повесть об ужасной
Скорби сердца страстной,
Смолкните скорей!
Морон. Ах, какая хорошая песня! Научи меня петь ее.
Сатир. Ла-ла-ла-ла!
Морон. Ла-ла-ла-ла!
Сатир. Фа — соль, фа — соль!
Морон. Сам ты фасоль!
Разгневанный сатир грозит Морону, другие сатиры танцуют забавный танец.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Принцесса, Агланта, Цинтия, Филида.
Цинтия. Этот молодой принц в самом деле проявил изрядную ловкость, и весь вид его представлял собой нечто необычайное. Он вышел победителем. Но я сильно сомневаюсь, что в сердце у него ничего не изменилось: вы пустили в него стрелы, от которых трудно защититься. Я не говорю уж обо всем прочем — грация вашего танца и нежность вашего голоса были сегодня полны обаяния, способного тронуть людей самых бесчувственных.
Принцесса. Вот он беседует с Мороном. Хорошо бы узнать, что он ему говорит. Не будем пока прерывать их разговор. Пойдем этой дорогой, а затем повернем им навстречу.
Принцесса, Агланта, Цинтия и Филида уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Эвриал, Арбат, Морон.
Эвриал. Ах, Морон! Признаюсь, я был в восторге. Никогда еще столько прелестей не поражало одновременно мой взор и слух. Правда, она всегда восхитительна, но это мгновенье превзошло все остальные, новое очарование усилило блеск ее красоты. Никогда еще на лице ее не играли более живые краски, ее глаза никогда еще не были вооружены более живыми и более острыми стрелами. Нежность ее голоса пожелала проявиться в прелестной арии, которую она соблаговолила спеть. Эти чудесные звуки проникали мне в душу и преисполняли все мои чувства таким восторгом, что я был вне себя. Затем она проявила блестящие способности: ее дивные ножки чертили на эмали нежного газона милые узоры, приводившие меня в восхищение, и связывали меня незримыми узами с мягкими и точными движениями, которыми все ее тело сопровождало мелодию. Словом, ни одна душа не испытывала более сильных волнений, чем моя. Много раз я готов был забыть свое решение, хотел броситься к ее ногам и открыть ей пламень своего беззаветного чувства.
Морон. Не надо этого делать, государь, поверьте мне! Вы нашли самый что ни на есть лучший способ. Может быть, я очень ошибаюсь, но, по-моему, он не может вас подвести. Женщины — животные с норовом. Мы их портим своей мягкостью. Право, они бегали бы за нами, если б мужчины не баловали их знаками уважения и покорности.
Арбат. Государь! Вот принцесса — она отдалилась от своей свиты.
Морон. Во всяком случае, твердо держитесь избранного нами пути. Посмотрим, что она мне скажет. А вы погуляйте по дорожкам, но отнюдь не выказывайте желания подойти к ней. Если же вы с ней встретитесь, то старайтесь по возможности не оставаться с ней вдвоем.
Эвриал и Арбат уходят.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Морон, принцесса.
Принцесса. Так ты, Морон, на короткой ноге с принцем Итаки?
Морон. Да, принцесса, мы с ним давно знакомы.
Принцесса. Почему же он не пошел сюда, а, увидев меня, свернул на ту дорогу?
Морон. Он чудак, он любит беседовать только с самим собой.
Принцесса. Ты был свидетелем того, как он приветствовал меня?
Морон. Да, принцесса, был и нашел его приветствие довольно дерзким, да простит мне это ваша светлость.
Принцесса. Признаюсь, Морон, его бегство меня оскорбило. Мне хочется влюбить его в себя, чтобы сбить с него спесь.
Морон. Ей-богу, принцесса, вы поступили бы неплохо: он вполне этого заслуживает, но, по правде говоря, я сильно сомневаюсь, что это вам удастся.
Принцесса. Почему?
Морон. Почему? Это самый противный гордец, какого вы когда-либо видели. Он воображает, что он выше всех на свете и что земля недостойна носить его.
Принцесса. А не беседовал ли он с тобой обо мне?
Морон. Он? Нет.
Принцесса. Он ничего не говорил тебе о моем голосе или о моем танце?
Морон. Ни слова.
Принцесса. Право, подобное презрение оскорбительно, я не потерплю такой неслыханной надменности и непочтительности.
Морон. Он почитает и любит только себя.
Принцесса. Я готова пойти на все, чтобы покорить его.
Морон. В наших горах нет мрамора, который был бы тверже и бесчувственней, чем принц.
Принцесса. Вот он!
Морон. Видите? Он идет, не обращая на вас никакого внимания.
Принцесса. Будь добр, Морон, пойди скажи ему, что я здесь, и приведи его ко мне.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Эвриал.
Морон (подходит к Эвриалу и шепчет). Государь! Могу сообщить вам, что все идет отлично. Принцесса желает, чтобы вы подошли к ней. Но только хорошенько играйте свою роль и, чтобы не забыть ее, не оставайтесь долго с принцессой.
Принцесса (Эвриалу). Вы в полном одиночестве, принц. У вас, как видно, особенный нрав: вы презираете наш пол и, в ваши годы, избегаете любезничать, а между тем уменьем любезничать так гордятся все вам подобные!
Эвриал. Мой нрав, принцесса, совсем не так необычен. За примером ходить не далеко: вы не вправе осудить принятое мною решение никогда никого не любить, не осудив также и себя.
Принцесса. Нет, это совсем другое дело: то, что подобает одному полу, не подобает другому. Хорошо, когда женщина бесчувственна и не открывает доступа в свое сердце любовному пламени, но то, что в ней добродетель, становится преступлением в мужчине. А так как красота есть принадлежность нашего пола, то вы не можете отказать нам в любви, не лишая нас тех почестей, которые вы обязаны воздавать нам, и не нанося нам оскорбления, чувствительного для всех нас.
Эвриал. Мне кажется, принцесса, тех, которые не хотят любить, никак не должны затрагивать подобные оскорбления.
Принцесса. Это не оправдание, принц. Если даже и не желаешь любить, все равно приятно быть любимой.
Эвриал. Я другого мнения. Коль скоро я решил никого не любить, я бы огорчился, если б меня полюбили.
Принцесса. Почему?
Эвриал. Потому что у нас есть обязательства по отношению к тем, кто нас любит, и потому что мне неприятно быть неблагодарным.
Принцесса. Значит, для того, чтобы не быть неблагодарным, вы полюбили бы того, кто полюбил бы вас?
Эвриал. Я, принцесса? Нет, ни за что! Я говорю только, что мне неприятно быть неблагодарным, но я решился бы скорей прослыть неблагодарным, чем полюбить.
Принцесса. Может быть, вас и полюбила бы та, которую ваше сердце…
Эвриал. Нет, принцесса. Ничто не способно тронуть мое сердце. Моя свобода — единственная возлюбленная, которой посвящены все мои помыслы. И если бы даже небо употребило все старания на то, чтобы создать совершенную красавицу, если бы оно соединило в ней все самые дивные достоинства тела и души — словом, если бы оно явило моим взорам чудо ума, изящества и красоты и если бы эта особа любила меня с величайшей нежностью, какую только можно себе представить, — откровенно признаюсь вам: я не полюбил бы ее.
Принцесса(в сторону). Это что-то неслыханное!
Морон (принцессе, тихо). К черту этого грубиянишку! С каким удовольствием я дал бы ему тумака!
Принцесса(в сторону). Его надменность меня возмущает, моя досада так велика, что я не владею собой.
Морон (принцу, тихо). Смелей, государь! Все идет как по маслу.
Эвриал (Морону, тихо). Ах, Морон, я не в силах продолжать! Я делаю над собой чрезвычайные усилия!
Принцесса(Эвриалу). Надо быть бесчувственным, чтобы рассуждать, как вы.
Эвриал. Я таков, каким создало меня небо. Однако, принцесса, я помешал вашей прогулке; моя почтительность должна напомнить мне о том, что вы любите одиночество. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Морон, принцесса.
Морон. В черствости, принцесса, он нисколько не уступает вам.
Принцесса. Я бы охотно отдала все, что у меня есть, лишь бы порадоваться победе над ним.
Морон. Я думаю!
Принцесса. Ты бы не мог, Морон, мне помочь?
Морон. Вы знаете, принцесса, что я всегда к вашим услугам.
Принцесса. Говори ему обо мне почаще, искусно хвали ему меня, мой род и, подав ему сладостную надежду, постарайся поколебать его чувства. Я разрешаю тебе говорить все, что тебе заблагорассудится, лишь бы он увлекся мною.
Морон. Положитесь на меня.
Принцесса. Меня это задело за живое. Я страстно желаю, чтобы он полюбил меня.
Морон. Да, он недурен, этот молодчик: приятное выражение лица, красивые черты. Он был бы отличной парой для какой-нибудь юной принцессы.
Принцесса. Словом, ты получишь от меня все, что пожелаешь, если только сумеешь зажечь в его сердце чувство ко мне.
Морон. На свете нет ничего невозможного. А скажите, принцесса, если б он полюбил вас, как бы вы поступили?
Принцесса. О, тогда я насладилась бы торжеством над его высокомерием, своею холодностью я наказала бы его за презрение и проявила бы к нему такую жестокость, какую только могла бы изобрести.
Морон. Он не покорится никогда.
Принцесса. Ах, Морон, надо сделать так, чтобы он покорился!
Морон. Нет, ничего не выйдет. Я его знаю, мои старания будут напрасны.
Принцесса. Тем не менее надо испробовать все и испытать, вполне ли бесчувственна его душа… Идем! Я хочу поговорить с ним и привести в исполнение одну мысль, которая пришла мне сейчас в голову.
Принцесса и Морон уходят.