у Кузмин, строившийся под Брюммеля – осенью и зимой из щегольства без калош и в осеннем пальто, несчастный! – подмалеванный, заикающийся, ископаемый “лев” (маленький “лев”) начала 50-х годов, описанный в “петербургском туристе” у А. В. Дружинина, стеснявшийся своей “неблагозвучной” фамилии, он писал ее без “ь”, по старине, но все-таки по-французски с “de” звучавший как граф Чижов, <…> Н. С. Гумилев, строившийся под Анненского, и как-то выхаркивающий слова – “изысканный бродит журавль (жерав)” повторялось при его имени, и часто наезжавший из Митавы Johannes von Günter – а это был уж сам Стефан Георгэ. Но что мне странно, и это под сенью Анненского, [откуда] в статьях, в рассказах и в стихах [неизменно] такая высь и выспрь или просто [ничего не выражающие начертания, вроде загадочных письмен, вышедших из превратившейся в разваренную картошку пишущей машинки Веры Степановны или просто мертвое] “слякостанне” костей» (Собр. Резниковых). Ср. также характеристику Маковского в Первоначальной редакции раздела «Статуэтка»: «“Копытчик”, а тогда “Моль в перчатках” – С. К. Маковский» (Чижов. С. 44). Еще в 1910-е гг. Ремизов «отомстил» Маковскому, сделав его реальным прототипом образа Пылинина – главного отрицательного героя романа «Плачужная канава». Ср. его характеристику «Пылинин – <…> одна безответственность и голос бесстыдство <…> его решения, как и поступки, были всегда воздушны пообещать и не исполнить – ему ничего не стоило. <…> Лишенный всякого дара, по своему бездушью и бездумью – воздушности, как моль<здссь и далее курсив мой – А. Г.>, он, кажется, все мог. Пылинин был и литератором <…> писал он самым пригвожденным истасканным словом и на самые избитейшие темы. <…> Пылинин был и музыкантом. <…> Пылинин и пел и рисовал. <…> Появление Пылинина в обществе всех очаровывало. <…>Молиное существо его <…> рвалось к орлиным полетам. <…> Такие зарождаются чаровые, – такая моль в пламенном плаще» (Т. 4 наст. изд. С. 345). В годы эмиграции Маковский в игровом пространстве Ремизова имел прозвище «Оплешник» (= черт).
(10) Я превратился в Ивана Семеновича Стратилатова… – И. С. Стратилатов – главный герой повести Ремизова «Неуемный бубен» (др. название «Стратилатов»), которую автор читал на собрании редакции «Аполлона».
(11) …снести к Пяти Углам – «Пять углов» – петербургское обиходное название перекрестка, образованного пересечением Загородного проспекта, Чернышева переулка, Троицкой и Разъезжей улиц. Недалеко от этого места находились отделение СПб. Городского ломбарда (Загородный пр., 1) и отделение СПб. Частного ломбарда (Загородный пр., 17). Ср. также отражение ситуации в повести «Крестовые сестры»: Маракулин «все, что собралось у него за пять петербургских лет, все пошло по ломбардам либо в Столичный либо в Городской на Владимирский» (Т. 4 наст. изд. С. 102–103).
(12) …начиненный Ивановым-Разумником… – Роль Иванова-Разумника в издании «Крестовых сестер» преувеличена. Подробнее историю публикации повести см. в коммент. И. Ф. Даниловой (Т. 4 наст. изд. С. 482).
(13) …повезут рукопись в Териоки к Л. Н. Андрееву – Неточность Ремизова. Дача Андреева находилась рядом с Териоки (ныне Зеленогорск). См. коммент. к с. 193.
(14) …когда Г. И. Чулков собрался включить меня в свой сборник «Мистический анархизм», Л. Андреев с раздражением заметил: «Немогу читать Ремизова, не раздражаясь» – Ср. воспроизведение дневниковой записи от 20 ноября 1906 г. в кн. «Кукха»: «Затевается журнал “Факелы”. Соединение декадентов с “Знанием”. Это все Г. И. Чулков мудрует. <…> Поладил ли, не знаю. Говорил, что с той и с другой стороны должны быть сделаны уступки. Я, кажется, в числе жертвы с декадентской» (Кукха. С. 32–33). См. в архиве писателя печатное объявление о выходе литературно-художественного и фнлософско-общественного издания «Факелы», где в числе сотрудников указан Ремизов (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. Ед. хр. 238).
(15) Не знаю, какими словами Ариадна Владимировна убедила П. Б. Струве принять мой рассказ в «Русскую Мысль»… – Текст Ремизова основан на пересказе текста воспоминаний А. В. Тырковой-Вильямс: «Петр Бернгардович вдруг вскипал, размахивал руками, повышал голос, точно собирался броситься на меня. “Литература? Что теперь считается литературой? Вот вы дружите с Ремизовым. Скажите этому сумасшедшему, чтобы он со мной больше таких штук не выкидывал”. Я посмотрела на него с недоумением. “Этого синдетикона я ему никогда не прощу”. Смех Вильямса перешел в заразительный шумный хохот. Он спросил: “Петр Бернгардович, а зачем же вы про синдетикон напечатали?” – “Да кто же его знал. Брюсов (Валерий Брюсов – литературный редактор «Русской Мысли») из Москвы срочно требовал матерьял. Я заглянул в рукопись. Вижу плетет Ремизов, как всегда, что-то непонятное. Послал. А у Ремизова там какой-то сон идиотский. Заставил члена Государственной Думы вымазаться с головы до ног синдетиконом и кататься под кроватью, ведь это же издевательство над здравым смыслом”. С тех пор Струве много передумал, переоценил. Вероятно, и с чудной Ремизовской манерой примирился» (Борман Арк А. В. Тыркова-Вильямс по ее письмам и воспоминаниям сына. Лувэн-Вашингтон, 1964. С. 87). Речь шла о публикации цикла снов «Бедовая доля. Новые приключения» // Русская мысль. 1909. № 5. С. 9–23.
(16) «…“макароны в плевательнице” ест Максимилиан Волошин?»… – Речь идет о сне № 16 из цикла снов «Под покровом ночи», в котором говорится: «…А Длинный будто говорит мне – Вылезай скорей, я тебе макароны в плевательнице сварил, боюсь простынут, солененькие» (Всемирный вестник. 1908. № 3. С. 35). См. фактическую основу этого сна – письмо М. Волошина от <12/25 сентября 1908 г.> Ремизову о своей жизни в Париже: «Мы о Вас постоянно говорим и постоянно вспоминаем (мы = я со своим кузеном Яксом живу – Вы его у Вяч<еслава> Иван<ова> видели). Когда мы обед себе готовим, то это у нас называется “макароны в плевательнице (солененькие)”, а “petits beurres” известны под именем собачьих будок» (ГЛМ. Ф. 227. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–1 об.).
(17) …меня реабилитировал – В кн. «Встречи» фраза дополнена «…меня реабилитировал, как потом Лифарь – после восемнадцатилетнего мордоворота – с 1931 по 1949 – изданием “Пляшущего демона”» (С. 34).
(18) Б. К. Зайцев – «Подстриженными глазами» – думал ли я попасть в ИМКУ… – Об истории публикации кн. «Подстриженными глазами» в издательстве «YMCA-PRESS» и роли Б. К. Зайцева см. в коммент. к публикации этой книги (Т. 8 наст. изд. С. 538–541).
(19) …а другой Тараканомор взял мою лексику под микроскоп, – не имея навыка славистов, – сел в лужу «остей»… – Полемический ответ Ремизова на рецензию Г. Адамовича «По поводу “подстриженных <так! – А. Г.> глаз”», в которой критик «обличал» ремизовский стиль: «Два слова о слоге “Подстриженных глаз”. Если бы Ремизов не указывал постоянно, и уже в течение многих лет, на то, что теперь все, решительно все, пишут языком испорченным, “книжным”, не совсем по-русски, а скорей по-немецки или по-итальянски, если бы он не возвеличивал на все лады речь до-пушкинскую, до-карамзинскую, до-петровскую, не было бы основания рассматривать его стиль в микроскоп. Замечания могли бы показаться придиркой. Но я с искренним недоумением спрашиваю: откуда взяты такие слова, как “бездонность”, “проницаемость”, “покинутость”, – из протопопа Аввакума или из модернистического, бальмонто-гиппиусовского арсенала, где попадались и “белоперистости”, и “мраморности”, и “закатности”? Эти слова на “ость” отдают чем-то очень книжным. <…> На мой слух Аввакум тут и не ночевал, – согласятся ли с этим другие? Согласится ли сам Ремизов? Ошибки ли это, срывы ли в общем широком вольном и бесспорно богатейшем потоке его речи, или он за такие словесные обороты принимает ответственность и готов их оправдать?» (НРС. 1951 30 дек.).
(20) Л. Н. – Имеется в виду Л. Н. Андреев.
(21) …с точками и запятыми – всей этой ненужной пестряди, необходимой дш тупоголовых… – Отражение принципиальной позиции Ремизова по вопросам соотнесения авторской пунктуации и орфографии с общепринятыми нормами; позиции, окончательно оформленной в начале 20-х гг. и до конца жизни последовательно проводимой в художественной практике писателя. Период работы Ремизова над «Петербургским буераком» соответствовал новому витку его «борьбы» за свою теорию «русского лада». См. его письма Н. Кодрянской 1954 г.: 1) от 12 февраля: «Когда вы затрудняетесь в знаках препинания, не смущайтесь. Помните, расстановка знаков может быть по смыслу – смысловой принцип, а есть еще ритмический, который уничтожает все правила смыслового. Я могу отделить запятой подлежащее от сказуемого» (Кодрянская. Письма. С. 348), 2) от 18/19 февраля: «Жду корректора из типографии от Резникова – придет обличать меня за мою “безграмотность” и я терпеливо буду слушать, а все будет так, как написано» (Там же. С. 350).
(22) «…мысль изреченная есть ложь…» – цитата из стих. Ф. И. Тютчева «Silentium» (1830).
(23) …приходил к нему прямо из Охранного отделения… – О первой встрече Ремизова и Л. Андреева см. раздел «Анафема» в кн. «Иверень» (Т. 8 наст. изд. С. 463–468) и коммент. О. П. Раевской-Хьюз (Там же. С. 658–659).
(24) Человек человеку бревно – Идиоматическое выражение из повести «Крестовые сестры». О его генезисе и семантике в онтологии Ремизова см. коммент. к публикации повести (Т. 4 наст. изд. С. 486).
7 Магия*
(1) …переведены на немецкий, французский, итальянский и японский… – См. Sinany. P. 87–95.
(2) …в «Сатирикон» Аверченко встретил приветливо. «Берестяной клуб» отдан в набор – Неточность Ремизова. В журнале «Сатирикон» помещена сказка Ремизова «Разбойники» (Сатирикон. 1909. № 35).
(3) Африканские доктор – Имеется в виду В. Н. Унковский, который познакомился с Ремизовым в 1911 г.
(4) …Голубкина представила меня деревянным лесовиком – в Третьяковской галерее пугаю…