- Ур-ра, Дин Форсайт!..
- Ура, Гьюдельсон!..
Возгласы эти скрещивались, гремя, как гром. Вскоре они слились в общем зверином вое.
- На вокзал! - вопили обе группы, которые сошлись, наконец, на одном.
И толпа по собственному почину построилась в две колонны, которые наискось пересекли площадь Конституции, освобожденную, наконец, от воздушного шара Уолтера Врагга. Во главе одной из колонн торжественно шествовал мистер Дин Форсайт, а во главе другой - доктор Сидней Гьюдельсон.
Полисмены следили за происходившим с полным безразличием: ведь беспорядка больше не предвиделось. Да и в самом деле, не приходилось опасаться столкновения между обеими колоннами: одна из них торжественно сопровождала мистера Дина Форсайта к Западному вокзалу, где начинался его путь в Сан-Франциско, а оттуда в Японию, а другая не менее торжественно последовала за доктором Сиднеем Гьюдельсоном к Восточному вокзалу - конечному пункту железнодорожного пути в Нью-Йорк, где доктору предстояло сесть на пароход, направлявшийся в Патагонию.
Крики затихли и, наконец, совсем замерли вдали.
Мистер Джон Прот, который до сих пор, стоя на пороге своего дома, развлекался видом бурной толпы, вспомнил, что наступило время завтрака, и сделал движение, собираясь войти к себе в дом.
Но в эту самую минуту его задержали какой-то джентльмен и дама, которые, обойдя площадь по краю, приблизились к нему.
- Одно только слово, господин судья! - произнес джентльмен.
- Рад служить вам! - учтиво ответил мистер Джон Прот.
- Два месяца тому назад, господин судья, - снова заговорил джентльмен, - мы явились к вам с просьбой оформить наш брак...
- И я был очень рад, - заявил мистер Прот, - что это событие дало мне возможность познакомиться с вами.
- А сегодня, господин судья, - продолжал мистер Стенфорт, - мы явились к вам, чтобы развестись.
Судья Прот, как человек многоопытный, понял, что добиться примирения ему в данный момент не удастся.
- Тем не менее я радуюсь возможности возобновить с вами знакомство, - заявил он, не растерявшись.
Джентльмен и дама поклонились.
- Не угодно ли вам будет зайти? - предложил судья.
- Разве это так уж необходимо? - спросил мистер Сэт Стенфорт, точно так же, как и два месяца назад.
И совершенно так же, как и два месяца назад, мистер Прот спокойно ответил:
- Ни в какой мере.
Трудно встретить человека более покладистого.
Правда, хотя развод, как правило, производится в условиях не столь необычных, все же его не так трудно добиться в любом из крупных штатов Федерации.
Ничего, кажется, нет проще, чем порвать брачные узы в этой удивительной стране, именуемой Америкой; это даже легче, чем вступить в брак. В некоторых штатах достаточно указать какой-нибудь фиктивный адрес, чтобы избавиться от необходимости лично присутствовать при процедуре развода. Специальные агентства принимают на себя труд подобрать свидетелей и добыть подставных участников. Эти агентства имеют в своем распоряжении особых вербовщиков, некоторые из которых пользуются широкой известностью.
Мистеру и миссис Стенфорт не пришлось прибегать к таким сложным мерам. Они успели уже в Ричмонде - месте их постоянного жительства - предпринять все нужные шаги и выполнить необходимые формальности. Если они оказались сейчас в Уостоне, то просто в силу каприза, - им хотелось расторгнуть свой брак именно там, где их связали узами этого брака.
- Документы все в порядке? - спросил судья.
- Вот мои документы! - произнесла миссис Стенфорт.
- Вот мои! - сказал мистер Стенфорт.
Мистер Прот взял в руки документы и удостоверился, что они составлены по всем правилам закона.
- А вот и бланк акта о разводе, уже готовый и отпечатанный, - сказал судья, покончив с проверкой. - Остается только вставить имена и расписаться. Но не знаю, удобно ли будет здесь...
- Разрешите мне предложить вам это усовершенствованное вечное перо, - перебил его мистер Стенфорт.
- И вот эту картонку: она вполне заменит столик, - добавила миссис Стенфорт, взяв из рук горничной плоскую картонку и подавая ее судье.
- У вас на все готов ответ, - одобрительно заметил судья и принялся заполнять бланки.
Покончив с этим, он протянул перо миссис Стенфорт.
Не произнеся ни слова, не колеблясь, - недрогнувшей рукой миссис Стенфорт расписалась: «Аркадия Уокер».
И мистер Сэт Стенфорт с тем же хладнокровием поставил под ее подписью свою.
Затем оба, как и два месяца назад, подали судье по пятисотдолларовой бумажке.
- За ваши труды, - как и тогда, сказал мистер Сэт Стенфорт.
- В пользу бедных! - проговорила Аркадия Уокер.
Не теряя времени, они поклонились судье, распрощались друг с другом и разошлись, даже не обернувшись, - он по направлению к предместью Уилкокс, она - в противоположную сторону.
Когда они исчезли из виду, мистер Прот вошел к себе в дом, где давно уже его дожидался завтрак.
- Знаете, Кэт, что мне следовало бы написать на моей вывеске? - спросил он свою старую служанку, подвязывая салфетку.
- Нет, сэр.
- Мне следовало бы написать: «Здесь венчаются, не сходя с лошади, и разводятся стоя».
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,в которой, как предвидел судья Джон Прот, появляется третий похититель, а за ним вскоре и четвертый
Лучше даже и не пытаться описать глубокое горе семьи Гьюдельсон и отчаяние Франсиса Гордона. Нечего и сомневаться в том, что Франсис, не задумываясь, порвал бы всякие отношения со своим дядей, обошелся бы и без его согласия, не считаясь ни с его гневом, ни с неизбежными последствиями такого разрыва. Но то, что он мог позволить себе по отношению к мистеру Дину Форсайту, было немыслимо по отношению к доктору Гьюдельсону. Напрасно пыталась миссис Гьюдельсон добиться согласия своего мужа и заставить его снова вернуться к своему первоначальному решению: ни мольбы ее, ни упреки не могли воздействовать на упрямого доктора. Даже Лу, сама крошка Лу, была бесцеремонно выставлена, невзирая на ее просьбы, ласки и горькие слезы.
Но теперь и эти попытки становились невозможными, - ведь ее отец и дядя Франсиса, окончательно поддавшись безумию, умчались в дальние края.
А между тем каким бесцельным был отъезд обоих соперников! Каким ненужным был развод, поводом к которому для Сэта Стенфорта и Аркадии Уокер послужили утверждения обоих астрономов! Если б эти четверо людей дали себе всего лишь одни лишние сутки на размышление, их поведение было бы совсем иным.
Как раз на следующее утро уостонские, да и не только уостонские, газеты напечатали статью за подписью директора Бостонской обсерватории И. Б. К. Лоуэнталя, в корне менявшую положение. Не слишком-то лестной была эта статья для двух уостонских знаменитостей! Приводим ее ниже in extenso[33].
«Сообщение, сделанное несколько дней тому назад двумя астрономами-любителями из города Уостона, вызвало сильнейшее волнение публики. Мы должны внести некоторую ясность в затронутый вопрос.
Да будет нам прежде всего дозволено выразить сожаление, что сообщения, вызывающие столь бурные отклики, делаются с налета и без консультации с настоящими учеными. В таких ученых у нас недостатка нет. Их научная работа, на которую им дают право полученные ими дипломы и свидетельства, протекает в целом ряде официальных обсерваторий.
Разумеется, честь и слава тому, кто первым заметил небесное тело, услужливо пересекающее поле зрения телескопа, повернутого к небу. Но все же такая благоприятная случайность не может сразу превратить рядовых любителей в профессиональных математиков. Если некоторые люди, не считаясь с этой простой истиной, делают попытку подступить к проблемам, разрешение которых требует специальных знаний, они легко могут допустить ошибки, вроде той, которую мы считаем своим долгом разъяснить.
Совершенно верно, что болид, которым заинтересован сейчас весь мир, претерпел какую-то пертурбацию, Но господа Форсайт и Гьюдельсон совершили недопустимую оплошность, удовлетворившись одним-единственным наблюдением, и на основе таких совершенно недостаточных данных произвели расчеты, - кстати сказать, неправильные. Учитывая даже одно только изменение, которое они отметили вечером 11 или утром 12 мая, нельзя не прийти к результатам, резко отличающимся от их выводов. Но дело не только в этом. Изменения в курсе болида не начались и не кончились ни 11, ни 12 мая. Первые признаки отклонения относятся к 10 мая, и дальнейшие нарушения курса продолжаются до сих пор.
Эта пертурбация или, вернее, эти последовательные пертурбации привели, с одной стороны, к тому, что болид приблизился к поверхности Земли, а с другой - вызвали отклонение его траектории. К 17 мая расстояние болида от поверхности Земли сократилось примерно на семьдесят восемь километров, а отклонение траектории равнялось приблизительно пятидесяти пяти дуговым минутам.
Такое двойное изменение в положении болида не произошло внезапно. Оно явилось результатом накопления целого ряда очень мелких изменений, которые начиная с 10 мая происходили последовательно одно за другим.
До сих пор не удалось открыть причину изменений, происходящих в курсе болида. Никакие небесные явления как будто бы не могут служить для этого основанием. Изучение этого вопроса продолжается и, без сомнения, в кратчайший срок даст искомый результат.
Как бы там ни было, но по меньшей мере преждевременно предсказывать падение этого астероида и a fortiori определять место и дату падения. Надо полагать, что в том случае, если неведомая еще нам причина, влияющая на болид, будет продолжать свое действие в том же направлении, болид в конце концов упадет. Ничто, однако, пока не дает права утверждать, что именно так оно и будет. Относительная скорость его безусловно увеличилась, раз сократилась описываемая им орбита. Он может, следовательно, и не упасть, если сила, притягивающая его, почему-либо прекратит свое воздействие.