Молодые люди церемонно и довольно сухо раскланялись, слегка кивнув друг другу. С первого взгляда было понятно, что эти двое никогда не найдут общего языка: один постоянно обращал свой взор к небу и любовался звездами, а другой умудрялся подвергать анализу даже воздух, разлагая его на составные части. Один, будучи талантливым художником, не желал подниматься на пьедестал, другой же создал себе пьедестал из науки и вставал в позу при каждом удобном случае.
А мисс Кэмпбелл по-прежнему сердилась на господина Урсик-лоса. Как только Аристобулус появлялся, девушка делала вид, будто не замечает его. Когда же он проходил мимо, она отворачивалась. Одним словом, Хелина на каждом шагу выказывала ученому джентльмену свое полное равнодушие. Тем не менее братья Мелвилл продолжали надеяться, что все в конце концов устроится так, как они задумали, в особенности если Зеленый Луч наконец покажется на горизонте. Аристобулус Урсиклос следил сквозь очки за художником и своей невестой, стараясь делать это незаметно. Он видел, что господин Синклер увивается вокруг мисс Кэмпбелл и что она относится к нему благосклонно, но не сомневался, что победа будет за ним — в этом сказывалась его всегдашняя самоуверенность и самомнение.
Между тем погода никак не налаживалась, бесконечные колебания стрелки барометра могли кого угодно вывести из терпения. Две-три экскурсии, совершенные семейством на остров Сейл в надежде, что на закате небо очистится от облаков, оказались бесплодными. В конце концов желание увидеть Зеленый Луч стало манией и вытеснило все остальные помыслы. Путники думали и говорили об этом день и ночь; все цвета вокруг померкли: и небо, и скалы, и вода, и даже вино, казалось, приобрели зеленоватый оттенок. Братьям Мелвилл постоянно чудилось, будто они пьют зеленый абсент, что на них одежда зеленого цвета, делающая их похожими на попугаев, которые то и дело нюхают зеленый табак из зеленой табакерки. Одним словом, вся компания будто помешалась на зеленом цвете, потеряв способность различать остальные цвета, так что врачи могли бы заинтересоваться этим феноменом. К счастью, Оливеру Синклеру пришла в голову одна мысль.
— Мисс Кэмпбелл,— сказал он,— и вы, господа, будьте добры, выслушайте меня внимательно. Мне кажется, что если мы взвесим все обстоятельства, то придем к заключению: чтобы увидеть Зеленый Луч, нам не следует жить в Обане.
— Вот кто предложил приехать сюда! — проговорила мисс Кэмпбелл, бросив сердитый взгляд на авторов этого плана.
— Отсюда,— продолжал художник,— не увидишь открытого моря, и потому нам приходится ездить на остров Сейл, рискуя опоздать к моменту заката.
— Совершенно верно! — подхватила мисс Кэмпбелл.— Откровенно говоря, я и сама удивляюсь, почему дядюшки выбрали для наших наблюдений именно Обан.
— Дорогая Хелина,— забормотал Сэм, не зная, что сказать в свое оправдание.— Мы думали...
— Да... мы думали...— вмешался Сиб, считая необходимым прийти брату на помощь.— ...Мы думали, что в Обане будет виден закат, потому что Обан — морской порт.
— Вы ошиблись,— строго сказала мисс Кэмпбелл.— И только теперь признали свою ошибку!
— Да, это правда,— сказал Сэм,— эти злополучные острова закрывают от нас весь западный горизонт.
— Надеюсь, вы не собираетесь взорвать острова? — насмешливо спросила мисс Кэмпбелл.
— Я бы сделал это, будь у меня хоть малейшая возможность,— решительно заявил Сиб.
— Но не можем же мы раскинуть лагерь на острове Сейл,— заметил Сэм.
— А почему бы и нет?
— Если пожелает наша дорогая Хелина...
— Я этого желаю!
— В таком случае, едем! — сказали братья Мелвилл, как всегда, готовые на все ради удовольствия племянницы. Самоотверженные джентльмены покинули бы Обан тотчас же, если бы их не остановил Оливер Синклер.
— Мисс Кэмпбелл,— сказал он,— кажется, мы можем придумать кое-что получше.
— Что же именно? Поведайте, и, если это нам подойдет, дядюшки непременно последуют вашему совету.
При этих словах братья Мелвилл разом поклонились молодому человеку, точно механические куклы. Никогда еще сходство между ними не было столь разительным.
— На острове Сейл нет условий для отдыха. Кроме того, горизонт там открывается тоже не во всю ширь, и, если мы прождем ясной погоды еще несколько дней, солнечный закат переместится и его закроют острова Колонсей и Оронсей. Тогда придется искать еще более отдаленное от Гебридского архипелага место, где взгляду открывалась бы вся беспредельная ширь океана.
— И вы знаете такое место? — с живостью спросила мисс Кэмпбелл.
Братья Мелвилл, затаив дыхание, ждали ответа. Что скажет художник? Куда забросит их судьба? Куда они двинутся по воле неутомимой фантазии мисс Кэмпбелл? Ответ Оливера несколько успокоил их.
— Мисс Кэмпбелл,— сказал художник,— существует место более подходящее, чем Обан. Речь идет о небольшом островке Иона близ острова Малл.
— Иона! — воскликнула мисс Кэмпбелл.— Слышите, дядюшки? Чего же мы ждем?
— Мы будем там завтра же,— сказал Сиб.
— Завтра до захода солнца,— добавил Сэм.
— Так едемте же скорей! — сказала мисс Кэмпбелл.— И знайте, дядюшки, если и на Ионе не откроется во всю ширь горизонт, мы объедем весь западный берег от мыса Джона O’Гротса на севере Шотландии до Лендс-Энд — самой южной точки Англии. А если и этого окажется недостаточно...
— Тогда поступим очень просто,— продолжил ее мысль Оливер Синклер,— мы отправимся в кругосветное плаванье!
Глава XIIIОЧАРОВАНИЕ МОРЯ
Кто пришел в отчаяние от принятого семейством Мелвилл решения, так это хозяин гостиницы «Каледония», господин Мак-Финн. С какой радостью взорвал бы он все острова, заслоняющие от его гостей открытое море. Впрочем, он утешался тем, что после отъезда постояльцев жаловался на них знакомым, утверждая, что приютил у себя семейство маньяков.
В восемь часов утра братья Мелвилл, мисс Кэмпбелл, госпожа Бесс и Патридж сели на быстроходный пароход «Пионер», который, обогнув остров Малл, останавливался на несколько часов в бухте острова Ионы и в тот же вечер возвращался в Обан.
Оливер Синклер выехал из гостиницы пораньше, чтобы помочь своим друзьям, и встретил их у пристани. Об Аристобулусе Урсик-лосе никто даже не вспомнил, хотя братья Мелвилл сочли необходимым предупредить его о переезде на Иону. Ученый поблагодарил их, но не сообщил о своих дальнейших планах.
Тем не менее братья Мелвилл, расставаясь с господином Урсиклосом, все еще тешили себя надеждой, что мисс Кэмпбелл изменит свое отношение к молодому эрудиту и их свадьба в конце концов состоится.
Наконец все пассажиры поднялись на палубу парохода, матросы отдали концы, и после третьего свистка «Пионер» вышел из бухты Обана, направляясь на юг, к проливу Керрера.
На борту были в основном туристы, которые по нескольку раз в неделю совершают эту приятную двенадцатичасовую морскую прогулку вокруг острова Малл. Впрочем, некоторые из них намеревались высадиться на островке Иона, в их числе была и мисс Кэмпбелл со своими спутниками. Погода стояла великолепная, море застыло неподвижно, словно зеркало. Плаванье обещало быть чудесным. Если в тот же вечер им не удастся осуществить заветное желание, они дождутся своего часа на острове. Рано или поздно занавес поднимется, по крайней мере декорации постоянно остаются на месте. Заминка может выйти лишь из-за плохой погоды.
К полудню они должны были прибыть на Иону. Спустившись по проливу Керрера, пароход обогнул южный мыс острова, пересек широкий Ферт-оф-Лорн, оставив слева юстров Колонсей с прилепившимся на скале старинным аббатством, основанным в четырнадцатом столетии, и направился вдоль южного берега острова Малл, напоминающего своими очертаниями гигантского краба, протянувшего клешню на юго-запад. На мгновение среди причудливых утесов, чью наготу лишь кое-где прикрывали заросли вереска, мелькнула вершина Бен-Мора, вознесшаяся на высоту трех тысяч пятисот футов.
Вскоре на северо-западе показался живописный островок Иона, за которым синела безбрежная гладь Атлантического океана.
— Вы любите океан, господин Синклер? — обратилась Хелина к своему спутнику, сидевшему рядом с ней на палубе и любовавшемуся живописными пейзажами.
— Люблю ли я его? Я не принадлежу к тем людям, которые находят его однообразным и монотонным. Нет ничего чудеснее океана. Надо только уметь различать эти бесконечные оттенки цветов. Море художнику воспроизвести на полотне намного труднее, чем написать портрет.
— Вы правы,— заметила мисс Кэмпбелл,— цвет морской воды изменяется от самого незначительного ветерка и от малейшего облачка, на миг закрывшего солнце.
— Глядите, мисс Кэмпбелл, сейчас оно совершенно невозмутимо, точно лицо красавицы. Ничто не нарушает этой чарующей глади, ни единой морщинки. Океан вечно молод и прекрасен. А еще океан — это огромное зеркало, в котором отражается небо и лик Творца.
— Но такое зеркало часто заволакивают тучи,— возразила Хелина.
— В этом и таится вечное непостоянство океана! — воскликнул Оливер Синклер.— При самом легком ветерке он покрывается рябью, а если поднимаются сильные волны, густая пена, словно седая борода, обрамляет его лицо — океан становится дряхлым стариком, но и тогда он остается великолепным!
— Не кажется ли вам, господин Синклер,— задумчиво произнесла мисс Кэмпбелл,— что гениальный живописец мог бы передать все очарование моря?
— Не думаю, мисс Кэмпбелл, такое не под силу даже самым великим мастерам! Ведь море не имеет собственного цвета, оно лишь огромное зеркало, в котором отражается небо! Разве можно изображать его голубым? Нет, это — не его постоянный цвет! Может быть, оно зеленое? Нет, и зеленым его не назовешь! Все оттенки моря можно уловить скорее, когда оно бушует, когда оно хмурое, мертвенно-бледное, злое, когда кажется, что небо перемешало в нем все тучи, которые плывут над его ширью. Ах, мисс Кэмпбелл, чем дольше я смотрю на океан, тем более величественным он мне представляется! Океан! В этом слове все! Океан — это необъятность! В его бездонных глубинах — беспредельные поля. Что перед ними наши земные пустыни! Что в сравнении с ним самые большие материки? Просто острова, окруженные водой! — так говорил о нем Дарвин. Океан покрывает четыре пятых земного шара! В его глубинах происходит непрестанная циркуляция течений, словно кровь пульсирует в сосудах живого организма, чье сердце находится на линии экватора. Словно живое существо, океан дышит собственными испарениями, питается реками, которые впадают в него, или дождями, которые он исторгает из своих недр. Океан — это б