…вечно-благоуханного яблока дьявольского соблазна… – Аллюзия на библейский сюжет соблазнения Евы змеем-искусителем и последующим грехопадением Адама.
Выя (книжн. устар.) – шея.
Мальвина – имя происходит от Моины, персонажа «Поэм Оссиана» Джеймса Макферсона (1773, первый русский перевод: 1788), спутницы Оссиана, вдовы его сына Оскара. Вариант «Мальвина» возник в немецкой традиции, вероятно, из-за влияния Оссиана на Гете и др. немецких поэтов.
…напоминавший куриную архиерейскую часть… – Ремизов использует русифицированный вариант французского кулинарного термина bonnet d’eveque (шляпа епископа – фр.): «архиерейские кусочки» или «архиерейский нос», в кулинарии – маленькие кусочки мяса домашней птицы, расположенные около гузки.
Овсяное какао – заменитель натурального какао, состоящий из овсяной муки (толокна), желудей и какао-порошка.
Крестовая барышня*
Впервые опубликовано: Сирена: Пролетарский двухнедельник. Воронеж, 1918. № 1. С. 38–42.
Прижизненные издания: Шумы города. С. 153–165; Жар-Птица: Литературно-художественный ежемесячный журнал. Берлин, 1921. № 3. С. 22–26.
…свернет Надежда Дмитриевна с Симбирской и к Происхождению Честных Древ зайдет… – Имеется в виду церковь во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня на углу Симбирской (ныне – Комсомола) и Тихвинской (ныне – Михайлова) улиц Выборгской стороны (снесена в 1932 г.).
Кресты – см. коммент, к с. 221.
Плешак – плешивый, лысый человек.
…окропленное любвиявленскою водой… – словесная игра Ремизова: аналогия с Богоявленской водой – водой, освященной в праздник Крещения Господня (Богоявления) 6 (19) января, которой окропляются люди, вещи, помещения и пр.
Белый Георгий – орден Святого Великомученика Победоносца Георгия, высшая военная награда Российской империи, предназначался для награждения за отличия в военных подвигах. Согласно статуту, этот орден никогда не снимался. Представлял собой равноконечный крест с расширяющимися концами, покрытый белой эмалью.
Дверная ручка*
Впервые опубликовано: Москва. 1920. № 5. С. 7; под общим заглавием «Одушевленные предметы. Рассказы», под порядковым номером 1.
Другое издание: Шумы города. С. 163–164.
Критик В. Александрович в рецензии на вышедшие номера ж. «Москва» (1920. № 4, 5) уничижительно отозвался о коротких рассказах писателя: «Алексей Ремизов воспевает: „Дверную ручку“ и „Трамвай“…» (Александрович В. Сушеные овощи (Об одном литературно-художественном журнале наших дней) // Вестник литературы. 1920. № 4/5 (16/17). С. 6).
Трамвай*
Впервые опубликовано: Москва. 1920. № 5. С. 7; под общим заглавием «Одушевленные предметы. Рассказы», под порядковым номером 2.
Другое издание: Шумы города. С. 164–165.
Отзыв критика В. Александровича см. в комм. к рассказу «Дверная ручка».
Солозобочка*
Впервые опубликовано: Красный балтиец: Издание политуправления Балтфлота: Ежемесячный журнал. 1920. № 2. С. 41–42.
Прижизненное издание: Шумы города. С. 166–168.
Рукописные источники: Беловой автограф // ИРЛ И. Ф. 256. On. 1. Ед. хр. 22.
С кваском*
Впервые опубликовано: Красный балтиец: Издание политуправления Балтфлота: Ежемесячный журнал. 1920. № 3. С. 19–20.
Прижизненные издания: Шумы города. С. 168–170; Русская мысль. Париж, 1955. № 771.15 июня (вместе со сказкой «Красная сосенка»).
Рукописные источники: Беловой автограф // ИРЛ И. Ф. 256. On. 1. Ед. хр. 21 (под загл. «Квас глокотык»).
Ефим плотник*
Впервые опубликовано: Красный балтиец: Издание политуправления Балтфлота: Ежемесячный журнал. 1920. № 5. С. 23–24.
Прижизненные издания: Шумы города. С. 171–173; Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым. Берлин: Изд. 3. И. Гржебина, 1923 (под загл. «Дар»).
Находка*
Впервые опубликовано: Красный балтиец: Издание политуправления Балтфлота: Ежемесячный журнал. 1920. № 5. С. 23–24.
Прижизненные издания: Шумы города. С. 173–174; Сказки русского народа, сказанные Алексеем Ремизовым. Берлин: Изд. 3. И. Гржебина, 1923.
Корявка*
Впервые опубликовано: Нива. 1914. № 9. 1 марта. С. 162–169; № 10. 8 марта С. 182–189; под названием «Несекомая пуповина».
Прижизненные издания: Ремизов А. Весеннее порошье: Рассказы. Пг.: Сирин, 1915. С. 171–208 (под названием «Павочка»); Ремизов А. Корявка: Повесть. Берлин: Изд. Е. А. Гутнова, 1922. (Б-ка Сполохи).
Архивные источники: Неавторизованная машинопись (начало и конец повести) под названием «Корявка» с датировкой в конце текста: 1914–1922 (ГЛМ. Ф. 156. On. 1. Ед. хр. 5).
Печатается по изданию 1922 г. с сохранением особенностей авторской пунктуации и отдельных словоупотреблений.
Текст рассказа в течение своей печатной истории сменил три названия, повлекшие перекодировку содержания в соответствии с объективированным в заголовке «углом зрения» на историю, по замыслу автора, содержащую преобразование банального сюжета о безответной любви в мистическую мистерию о любви вечной, сохраняемой человеческой Душой. Смысл первоначального названия («Несекомая пуповина») был спрятан в тексте и характеризовал натуру главного героя – Ивана Александровича Галузина, подспудно ассоциируемую с философскими воззрениями В. В. Розанова на метафизику пола и любви. В 1915 г. рассказ был включен Ремизовым в авторский сборник «Весеннее порошье» и получил название «Павочка». Благодаря переименованию в центре повествования оказался другой равноправный персонаж – беспечная девушка с «говорящим» именем. Настоящее полное имя героини является русифицированным вариантом римского Паулина, что означает «скромная», «маленькая». Представленный Ремизовым типаж соответствует образу женщины-ребенка со всеми проявлениями этого характера, прямо противоположными обаятельной внешности, которые вроде и не заслуживают осуждения в силу ее природного простодушия и беспечности, но и небезопасны для окружающих. Павочка мало подходит под характеристику скромницы. Собственно, и смысловая окраска уменьшительной формы ее имени соотносится в русском языке со словом «пава» – самка павлина, а в переносном значении – женщина с горделивой осанкой. Так незаметно из имени героини, почти рефлекторно вызывающего симпатию к ее обладательнице, проявляется, скрытый и приниженный образ самодовольной бесчувственной «особи». В контексте взаимоотношений героини с Галузиным этот типаж генетически заключает в себе архетипические свойства известной героини романа Сервантеса «Дон Кихот». В глазах влюбленного сумасшедшего Галузина-Дон Кихота Павочка-Альдонса предстает прекрасной Дульсинеей. Именно под названием «Павочка», в редакции, повторяющей первую публикацию на страницах ж. «Нива», рассказ впервые попал в поле зрения критиков. Несмотря на то, что это произведение являлось всего лишь малой частью авторского сборника «Весеннее порошье» его тематика, оригинальность повествовательной манеры и особенности авторской позиции были отдельно отмечены в статье В. Г. Голикова «Мравий прах, молья пыль в мастерской златобрилльянтщика. Весеннее порошье. Рассказы Алексея Ремизова». Впервые в литературной критике отчетливо объективировалась индивидуальная способность писателя описывать «двоемирие» – видимые и оборотные (потусторонние) образы реальных явлений: «Он <Ремизов> находится на какой-то грани между реализмом и идеализмом, живет в двух мирах и видит двойным зрением – нашим и не нашим. Он даже охотнее создает свой собственный мир – полуреальный, полуфантастический. В этом мире черти играют свою роль, как люди, причудливые сочетания предметов, сцепления невероятностей кажутся естественными, лица и души, вследствие двойного освещения, принимают особую окраску» (Вестник Знания. 1915. № 12. С. 802). Автор статьи не оставил без внимания и принцип обратимости явлений, придавший рассказу философское наполнение: «Вам смешон этот плоский и тупой Иван Александрович-Балда Балдович, – „несекомая пуповина мироздания“, как его провозгласил в восхищении друг Корявка. Но скоро художник, силой своего поэтического проникновения, сотворит перед вами чудо: сделает из этого забавного и пошловатого чудака лицо патетическое и мистическое. Он совлечет случайную, уродливую земную оболочку и покажет извечную душу человеческую, в пространстве между мирами, – одну, с ее извечной любовью и извечной тоской…»; «Как будто бы эта странная душа, – фантастическая греза художника, – утратив все остальные свойства человеческих душ, превратилась в одну чистейшую эссенцию любви. И вот – маленький забавный человечек, комочек праха, прихотью поэта, или, скорее, его сочувственным внутренним зрением, проникающим в самую сущность сердца человеческого, сквозь все его поверхностные наслоения, преображен в Душу любви – надмирной, извечной и трагической» (Там же. С. 803, 805). Так, впервые в критической рецепции творчества Ремизова была зафиксирована его отчетливая интенция к созданию философии жизни, основными категориями которой становятся Душа, Любовь (Эрос) и Судьба.
В первый год эмиграции, находясь в Берлине, Ремизов вновь вернулся к рассказу, подвергнув текст значительной переработке. Появилось иное жанровое определение – «повесть» и вступительная интродукция автобиографического характера под названием «Автограф», датированная 17 мая 1922 г. Другим принципиальным нововведением стало изменение имени главного героя Ивана Александровича – теперь он был наречен Петром Ивановичем. Возникло и новое название «Корявка», которое, соответственно предшествующей авторской логике, было ориентировано на третьего «главно