…звон у Симонова… – Симонов Успенский мужской монастырь в Москве. См. о нем в комм. к с. 126.
…сорок сороков… – Фразеологизм, обозначающий обилие храмов Москвы. В начале XX в. в Москве было 40 «сороков» – церковных объединений, благочиний, в которых насчитывалось не менее 1600 престолов.
…со всех семи холмов… – Семь холмов – легендарное название возвышенностей, на которых была построена Москва (Боровицкий холм, Таганский холм, Ивановская горка и др.).
…под красную Пасху… – Имеется в виду праздник Святой Пасхи, Воскресения Христова.
…колокол у Семена Столпника… – Имеется в виду церковь Симеона Столпника на Поварской ул. (д. 5) в Москве, построенная по указу царя Федора Алексеевича в 1676–1679 гг. на месте более раннего храма, посвященного тому же святому.
…у Сергия в Рогожской… – Речь идет о храме преподобного Сергия Радонежского (Троицы Живоначальной) в Рогожской слободе Москвы (1796–1818), расположенном на Николоямской ул.
…у Мартына Исповедника… – Храм Святого Мартина Исповедника в Москве, построенный в Алексеевской слободе (1791–1801).
…у Воскресения в Гончарах… – Церковь Воскресения Христова в Гончарах, на Таганке; построена в XVII в., уничтожена в 1930-е гг.
…не на Покров темный… – Имеется в виду икона Покрова Пресвятой Богородицы, посвященная видению Богоматери юродивым Андреем в Константинопольском храме в X в.
…на Хиву в переулок… – Хива – московская улица в Рогожской слободе (ныне – Добровольческая ул. в Таганском районе).
…пять сыновей у Палагеи Сергеевны, все погодки… – Ср. в ретроспективной дневниковой записи Ремизова от 18 июля 1956 г.: «Нас четверо. Было 5, один помер. Все погодки. 1872, [1873], 1875, 1876, 1877 (я последний)» (цит. по: Грачева А. М. Жанр романа и творчество Алексея Ремизова (1910-1950-е годы). С. 308).
…лютеранской школы Петра и Павла. – Имеется в виду Петропавловская женская школа с правами гимназии при евангелическо-лютеранской церкви Св. Петра и Павла в Космо-Дамианском (ныне – Старосадском) переулке. В этой школе училась мать Ремизова М. А. Найденова.
…подслеповатую бисерницу, сеченную в крепостях… – Бисерница – женщина-рукодельница, вышивающая бисером. Прототипом няни могла быть няня Ремизовых Прасковья Семеновна Мирская, о которой писатель свидетельствовал в главе «Слепец» в книге «Подстриженными глазами»: «…Прасковья Семеновна Мирская, в крепостное время, или „в крепостях“, по ее выражению, первая кружевница…» (Иверень-РК VIII. С. 58). Ремизов вспоминал о П. С. Мирской, «крепостной барина Засекина»: «…мне запомнилось ее терпеливое: „пороли, девушка, пороли в крепостях“…» (цит. по: Кодрянская 1959. С. 39). Образ няньки Прасковьи также воспроизведен в романе Ремизова «Пруд».
…в Купеческом клубе… – Купеческий клуб в Москве с 1839 г. размещался на Большой Дмитровке, а затем (с 1909 г.) – на Малой Дмитровке (д. 6).
…В Благородном собрании… – Благородное собрание в Москве размещалось в здании на углу Большой Дмитровки и Охотного ряда (д. 2). Среди гостей могли быть, в частности, и купцы 1-й гильдии. Балы Благородного собрания традиционно устраивались по вторникам.
…в Петровском-Разумовском… – Ранее – село в окрестностях Москвы, усадьба графов Разумовских. Славилось своим парком и прудами. С 1865 г. здесь располагалась Петровская земледельческая академия. В Петровском-Разумовском бывал сам Ремизов, о чем он упоминает в книге «Подстриженными глазами» (Иверень-РК VIII. С. 188–189).
…в Петровском парке… – Парковый комплекс на северо-западе Москвы, популярное место прогулок горожан. В парке были Петровский театр, здание для концертов, беседки и т. д.
…в Богородском… – Богородское – село, дачная местность под Москвой. В конце XIX в. включено в состав Москвы.
…в Сокольниках… – См. комм. к с. 126.
…В Останкине… – Останкино – район на северо-востоке Москвы. С 1830-х гг. – место массовых гуляний в увеселительном саду, рощах, на Каменских прудах.
…в Леонове… – Леоново – местность на севере Москвы, на левом берегу р. Яузы.
…в Свирлове… – Возможно, речь идет о Свиблове, местности на северо-востоке Москвы.
…на Красную горку. – Красная горка (Антипасха, Фомин день) отмечается в первое воскресенье после Пасхи, в последний день Пасхальной недели. В этот день молодые нередко справляли свадьбы.
…встретилась с новым человеком… – Видимо, речь идет о «нигилистах» того времени, исповедовавших «новое», позитивистское, мировоззрение.
…она захотела быть самостоятельною, трудиться, ~ и стала учить грамоте фабричных ребятишек. – Возможно, отголосок романа Н. Г. Чернышевского «Что делать? Из рассказов о новых людях», связанный с историей героини произведения – Веры Павловны.
Зимою вернулся в Москву ее двоюродный брат, ~ с женою-цыганкой… – Подразумеваются двоюродный брат М. А. Найденовой Николай Николаевич Дерягин и его жена Елена Корнилиевна (Корнеевна). См. о них в главе «Музыкант» книги «Подстриженными глазами» (Иверень-РК VIII. С. 83).
…познакомилась она с одним художником… – В позднейших автобиографических заметках Ремизов писал об этом периоде жизни матери: «Она сама прошла путь первых русских „нигилистов“, участвовала в Богородском (Богородское под Москвой) кружке» (цит. по: Грачева А. М. Жанр романа и творчество Алексея Ремизова (1910-1950-е годы). С. 314). Ср. также: «В этом кружке она встретила художника Н. Всё казалось удачным. Взаимная любовь, те же вкусы, понимание, но в решительную минуту он ей сказал, что не может пожертвовать семьей, у него дети. Ее это поразило, вывернуло душу (ведь не надо забывать убеждений первых нигилистов – свобода!), и она сама решила свою судьбу – вышла замуж „назло“» (Кодрянская 1959. С. 68).
А тут есть человек не молодой уж, но богатый, вдовец и с детьми. – Подразумевается Михаил Алексеевич Ремизов, московский купец, ставший мужем М. А. Найденовой.
…в Стрельну каталась… – «Стрельна» – знаменитый в Москве ресторан с зимним садом в имении Стрельна.
…подал весть есак… – Ясак – колокол, который давал звонарям знать о начале и окончании звона.
…и велие… – Велие – великое, великое множество.
…немчин, году но в, широкий, глухой, карнаухий, переспор, сокол, медведь – московский звон. – Колокола «Медведь» (1571) и «Широкий» (1679) расположены на первом ярусе колокольни Ивана Великого, колокола «Глухой» (1621) и «Немчин» – в среднем ярусе. Колокола «Годунов» («Годуновский», «Славословный»; 1598), «Корноухий» («Воскресенский»; 1683) были на колокольне Троице-Сергиевой лавры; разбиты в начале 1930 г. Одни из немногих сохранившихся в Лавре колоколов – «Переспор» («Вседневный»; 1780) и «Лебедь» («Полиелейный»; 1594) (в рассказе, вероятно, – «Сокол»).
…и сущим во гробех живот даровав! – Из кондаков (песнопений) акафиста Воскресению Христову: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».
…в Медведково. – Медведково – исторический район и село на северо-востоке Москвы. В XVII в. – вотчина князя Д. М. Пожарского.
…в бильбоке, серсо. – Бильбоке – игрушка, состоящая из чашки с длинной ручкой и шарика, к ней привязанного. Подбрасывая, нужно было поймать его в чашку. Серсо – игра в обруч, который палочкой подкидывается в воздух и затем ловится на ту же палочку.
…были мы в Кунцове. – Кунцево – местность на западе Москвы.
…ездили к Троице. – Имеется в виду Троице-Сергиева лавра.
…Костяник и тряпичник давно зарятся на ее комоды. – Костяник – мастер по изготовлению изделий из кости; тряпичник – человек, торгующий старой одеждой, скупщик тряпья.
…читает по утрам Московский Листок… – «Московский листок» (М., 1881–1916) – одна из самых популярных в России в конце XIX – начале XX в. ежедневных газет.
Христос воскрес, Палагея Сергеевна! Веревку, – просит она, и слезы давят ее, – веревку! – Ср. смерть в Пасху героини романа Ремизова «Пруд» Вареньки, имевшей тот же реальный прототип: «…подступили Финогеновы к двери спальни христосоваться с Варенькой. <…> Варенька – в одной сорочке на крюку <…> Варенька висела на крюку мертвая» (Пруд-PKI. С. 149).
«Искони бе Слово, ~ и тьма его не объят». – Начало Евангелия от Иоанна (Ин 1:1–2).
Царевна Мымра*
Впервые опубликовано: Русская мысль. 1908. № 12. С. 1–15.
Прижизненные издания: Рассказы. СПб.: Прогресс, 1910. С. 43–62; Шиповник 1. С. 85–107, «1908 г.»; Зга. С. 195–224.
Д. В. Философов, касаясь «Царевны Мымры», полагал, что «Ремизов очень просто, а потому и глубоко, выражает скорбь современной души… <…> Это – не отчаяние, не безнадежный пессимизм. Ремизов любит жизнь, верит в нее. Но он хочет смотреть на нее чистым взором ребенка, и каждый раз, когда ребенок обманут, он скорбит. В „Царевне Мымре“, в „Маке“ автор взглянул на мир именно глазами ребенка. Здесь столько стыдливой нежности, столько скорби за попранную детскую чистоту, что невольно верится в конечное освобождение от тяжелых снов, от бесовского действа» (Философов Д. В. Старое и новое: Сборник статей по вопросам искусства и литературы. М., 1912. С. 28). Е. А. Колтоновская сопоставила рассказ с «Крестовыми сестрами»: «Уже в первых рассказах у Ремизова проглядывали мрачные настроения в духе фатализма, но там это не складывалось в такую законченную, определенную систему. Чувствовалось, что у него, как и у маленького героя Ати, где-то есть свое светлое царство „царевны Мымры“, куда ему страстно хочется улететь, чтобы укрыться от духоты и мрака. В новой повести Ремизов уже резкий отрицатель жизни…» (Колтоновская Е. А. Критические этюды. СПб., 1912. С. 32). А. В. Рыстенко коснулся в рассказе