Мимо держи ты свой путь, и к ручью берегись приближаться.
Ключ обрящешь иной: из озера Памяти плещут
Влаги студеной струи. Пред источником – грозные стражи.
Им ты скажи: «Вы – чада Земли и звездного Неба;
Я же – небесное семя, и ведом род мой самим вам.
Но иссыхаю от жажды, и гибну. Дайте ж испить мне
Вод прохладных, текущих из озера Памяти!» Стражи,
Слову послушны, допустят тебя до студеной криницы;
Струй напьешься живых, восцарствуешь в сонме героев[76].
Хотя автор «Золотого подорожия», несомненно, был знаком с этим текстом[77], однако мы не находим каких-либо корреляций между ним и «орфической» частью поэмы. В отличие от Вяч. Иванова, Ремизов отказался от гекзаметра оригинала, перейдя к свободному размеру. Между тем в «греческой» половине подстрочника тщательность подготовки греческого текста подчеркивалась карандашными расставленными ударениями на сильных долях стопы. И «греческий» автограф, и ремизовское переложение отличаются стремлением к аутентичности перевода. В этом смысле заслуживает внимания подбор русского эквивалента к слову χρηνη, который в подстрочнике переводится характерным для южно-западных диалектов словом криница[78], означающим «ключ, родник, колодец на водяной жиле». В «Золотом подорожии» Ремизов избрал иной вариант – «источник». Отметим также точность перевода слова λιμνης – «болота», сохраненного и в ремизовской поэме, несмотря на то, что в прозаических русских переводах[79], как и в стихотворении Иванова, используется обычное – «источник» или «озеро».
В одном случае автор подстрочника делает отступление. В переводе второй строки из пластины, найденной в городе Фурии, названы имена подземных богов – Персефоны, Аида и Диониса. Между тем в тексте оригинала, точно воспроизведенном в автографе, содержатся имена Эвклей и Эвбулей. В современном переводе эти строки звучат так: «Я прихожу чистая из чистых, о царица преисподних, / Эвклей, Эвбулей и другие бессмертные боги!»[80]. Такая замена раскрывает вполне осмысленную интерпретацию, основанную на знании древнегреческого мира богов и героев. В сложной генеалогии древнегреческих богов Эвклей и Эбуклей оказываются не только одним и тем же лицом с двойным именем, но и прямыми «родственниками» как владыки царства мертвых Аида (Гадеса)[81], так и Диониса, воспеваемого в орфических гимнах. Дионис Орфический был предшественником Диониса элевсинских мистерий и назывался Дионисом Загреем или Загревсом[82]. Именно этот герой является центральной фигурой орфической философии, утверждающей идею возрождения души, или палингенесии. Логическую замену имени местного героя древнегреческого мифа на имена представителей загробного мира в «греческом» автографе Ремизов перенес в текст своего «Золотого подорожия».
Поэма, написанная не ранее апреля 1918 г., сначала предназначалась для публикации в газете «Дело народа», что подтверждается коротким письмом Е. И. Замятина на бланке газеты: «Жду, Алексей Михайлович, „Подорожие“. Ваш Евг. 3<амятин>»[83], относящимся, очевидно, к началу апреля. Однако печатная судьба поэмы была решена 17 апреля (30 апреля по новому стилю), когда, редактор газеты «Наш век» (переименованной «Речи») Д. В. Философов, направил к писателю посыльного с запиской следующего содержания: «Дорогой Алексей Михайлович. Вручите подателю сего рукопись для пасхального номера»[84].
Поэма Ремизова появилась на страницах «Нашего века» в день Святого Воскресения (4 мая). Тематически ее текст делится на две части. Первая из них отражает взгляд писателя на революционную действительность и является творческой вариацией на тему разрушения основ бытия и личной трагедии художника. Эта тема также с высоким эмоциональным накалом была выражена писателем в поэмах, написанных в период с осени 1917 по весну 1918 г.: «Огневица», «Слово о погибели Русской Земли», «Вонючая торжествующая обезьяна», «Слово к матери-земли», «Плач», «Заповедное слово Русскому народу»[85]. Вторая часть – «орфическая», представляет собой мистериальное действо, повествующее о возрождении от земной оболочки свободной и бессмертной Души. «Золотое подорожие. Электрумовые пластинки» относится к числу газетных выступлений А. Ремизова, которые впоследствии никогда не републиковались в первоначальном виде. Между тем, текст поэмы «О судьбе огненной» вместе с третьей и четвертой («орфической») частями «Золотого подорожия» составили композицию новой поэмы Ремизова «Электрон» (1919). В этой редакции авторские пояснения об электрумовых пластинках, объективирующие археологические источники поэмы, вместе с посвящением неизвестному «П. Б.» были сняты, очевидно, в связи с изменением общей идеи нового произведения.
Электрумовые пластинки – Подразумеваются атрибуты погребального культа орфиков – представителей религиозной секты в Древней Греции и Фракии, создавших мистическое учение, получившее распространение в VI в. до н. э. Найденные археологами в Южной Италии в XIX в. пластинки (или таблицы) были изготовлены из природного соединения золота и серебра (электрума). Насеченные на них тексты содержали напутствия Душе в ее странствии по загробному миру.
В гроб мой возьму тебя, золотое мое подорожав ~ сохраню ледяное на холодном лбу моем. – Подорожав – в православной традиции – атрибут заупокойного богослужения (отпевания), называемый также «разрешительной» молитвой, «венчиком». «Разрешительная» молитва (моление о даровании усопшему прощения от Господа всех открытых духовнику прегрешений) издревле наносилась на кусок холста или лист бумаги со словами молитвы, оглашаемой священником в самом конце заупокойной службы. Как правило, «разрешительная» молитва сворачивается в свиток и вкладывается в правую руку усопшего, однако известны случаи изменения в каноническом обряде, когда она возлагается на лоб покойному (см.: Черепанова О. А. Путь и Дорога в русской ментальности и в древних текстах // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера: Доклады III научной конференции «Рябининские чтения-99». Петрозаводск, 2000. С. 312). Молитвенному разрешению от грехов также сопутствует наложение на лоб усопшего «венчика», или «венца», – специальной бумажной ленты с напечатанной на ней молитвой или изображениями святых, которую оборачивают вокруг головы покойника (см.: Байбурин А., Беловинский Л., Конт Ф. Полузабытые слова и значения: Словарь культуры XVIII–XIX вв. СПб., 2004. С. 75). Существует и более простая форма венчика – лента с написанными на ней церковнославянскими литерами молитвенных слов – «Святый Боже». Примечательно, что, отождествляя «разрешительную» молитву и «венчик» с «подорожием», Ремизов принимает за основу не каноническую традицию, а порицаемое церковью простонародное поверье, по которому «проходная», или «подорожная» (именно так в народе называлась «разрешительная» молитва), считалась не столько молитвой об усопшем, сколько «пропуском» для него на тот свет. Ср. толкование, известное по житию Александра Невского, где под разрешительной молитвой понималась «напутственная грамота». При погребении тела благоверного князя Александра Невского в Рождественском монастыре во Владимире было явлено Богом «чудо дивно и памяти достойно». Эконом Севастьян и митрополит Кирилл хотели разжать руку князя, чтобы вложить напутственную грамоту. Святой князь, как живой, сам простер реку и взял грамоту из рук митрополита, хотя был мертв и тело его было привезено из Городца в зимнее время (ср.: Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5. СПб., 1997. С. 368).
Все раздвоено: и лицо и дух. – В соответствии с представлениями орфиков человек от рождения имеет двойственную природу: его разумная душа – божественного происхождения и обращена к идеалу Диониса, а тело – вместилище зла и нечистоты, в котором душа находится как в гробу, или темнице, несет в себе частицы бунтарского титанического духа. Пересказ и интерпретацию этого мифа см.: Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 4. С. 39–40; № 8. С. 24; Глаголев С. Греческая религия. Ч. 1. С. 241; Гомперц Т. Греческие мыслители. С. 112.
Забвение будущего. – По верованиям орфиков, душа человека является проводником памяти о подлинной ее родине – потустороннем мире, куда она возвращается, пройдя круг земной жизни. Поэтому «забвение будущего» – это не только утрата связей с другим миром, но и потеря веры в совершенство. Ср. толкование орфических представлений о душе на примере взглядов Плотина: «Плотин отвергает понимание памяти как способности хранить впечатление. Вместо этой теории Плотин принимает взгляд на память, как на потенцию души, как на психическую силу. Наша душа стоит на грани двух миров, и ее восприятие и воспоминания относятся к обоим этим мирам. Воспоминая о предметах умственного мира, душа как бы сама становится ими, переходя из потенции в активное состояние; иными словами, воспоминание о „том“ мире есть рост энергии души…» (Блонский П. П. Философия Плотина. М., 1918. С. 166).
Затеял довольную сытую жизнь сотворить на земле, хочешь, бессчастный, счастья на горькой земле! – Аллюзии на популярный в 1910-е гг. комплекс анархо-коммунистических и социалистических идей. К их числу относится эвдемонистическая социалистическая утопия князя П. А. Кропоткина, который в книге «Хлеб и воля» утверждал, будто бы «всякий должен и может быть сытым и что революция победит именно тем, что обеспечит хлеб для всех» (цит. по: