…на твоем кресте только истребляют. – В контексте мировоззренческих настроений, распространенных среди ближайшего литературного окружения Ремизова эта фраза прочитывается не иначе, как ответное послание писателя к А. А. Блоку, являясь скрытой сигнатурой реальных событий, произошедших 9 января 1918 г. Именно в этот день (когда Блок завершал работу над статьей «Интеллигенция и революция») состоялся памятный для Ремизова телефонный разговор с поэтом. Ср. дневниковую запись: «Разговор с Блоком о музыке и как надо идти против себя. Голгофа! Понимаете ли вы, что значит Голгофа? Голгофа свою проливает кровь, а не расстреливает другог<о>» (Взвихренная Русь-РК V. С. 490). Ремизовский пересказ содержит не только изложение точки зрения А. Блока (отрешение от собственного «Я», символически отраженного в концепте «музыка»), но и личную позицию, отрицающую идею всеобщей Голгофы, которая требует жертвоприношения чужих жизней. Ср. его дневниковую запись от 9 января 1918 г., сделанную после известия об убийстве Шингарева и Кокошкина: «Европа! Старая Европа первая же расплюется с нами за то, что нет самой и первобытной чести. Россия, хочешь осчастливить Европу, хочешь поднять бурю и смести на западе всякие вехи старой жизни. И если так было бы, я не хочу твоего цветущего сада, который насадили окровавленные руки <…>» (Там же. С. 489).
На кручу по кремнистой тропе взбираюсь ~ Сердце мое обожжено. – Отождествление авторского «Я» с личностью древнегреческого философа из Эфеса – Гераклита, прозванного Темным (544–483 до н. э.). Согласно Диогену Лаэртскому, Гераклит, «возненавидев людей», «удалился» и стал жить «в горах, кормясь быльём и травами» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. С. 359).
Духу легче, душа высыхает и прояснился мой разум. – Парафраз фрагмента 118 из Гераклита (в соответствии с нумерацией собрания Г. Дильса, по изд.: Diels Н. Heraklitos von Ephesos. Berlin, 1909. 2 Auftl.; далее – Diels: Fr. с указанием номера). Ср.: «блеск – сухая душа, мудрейшая и наилучшая» (Фрагменты-Нилендер. С. 43), а также современный перевод А. В. Лебедева: «Сухая душа – мудрейшая и наилучшая» (Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 231). Ср. интерпретацию гераклитовской философемы в сочинении современника Ремизова, философа С. Н. Трубецкого: «Душа, по Гераклиту, есть эфирное тело, особого рода огненное испарение или дыхание, аналогичное астральным телам. <…>…чем чище, „суше“ огонь, горящий в человеке, тем он сильнее, божественнее; если он горит не чисто, значит в нем есть земные и влажные частицы: он заглушается плотскими испарениями, дух подавлен и осквернен плотью. „Сухая душа есть самая мудрая и наилучшая“ <…>: такая душа владеет своим земным телом и проницает его, сверкает из него, как молния из облаков» (Трубецкой С., кн. Метафизика в Древней Греции. М., 1890. С. 252–253). Ср. также толкование этой идеи Гераклита: «…нужно помнить <…> (огонь есть насквозь ум и смысл, и чистый ум есть насквозь огонь). Поскольку огонь сушит, постольку и ум превращает все чувственное, ползучее, неустойчивое, все грязное, липкое, разливающееся в светлое сознание, в чистую мысль, в красоту живого ума, бесконечного и неисчерпаемого, но – цельного, целомудренного, самособранного» (Лосев А. Ф. История античной эстетики (ранняя классика). М., 1963. С. 366).
…налево от дома Аида… – Речь идет о боге Аиде (греч. Aides, также Hades, Aidoneus), владеющем подземным царством мертвых.
…белый стоит кипарис – По античной традиции в символическом описании потустороннего мира кипарис (в особенности белолистный) связывался с культом умерших.
К источнику этому даже близко не подходи ~ Дайте напиться воды ключевой из болот Мнемосины! – Для того чтобы вновь приобщиться своей божественной природе, душа должна испить из озера богини Мнемосины (греч. Воспоминание), остерегаясь перепутать этот спасительный источник с водами Леты, растворяющими даже смутное воспоминание о божественном происхождении души. Души, приникнувшие к источнику забвения, возвращаются в круг человеческих смертей и рождений, и вынуждены томиться в страхе и незнании земного существования, даже не помышляя о возвращении на родину. Ср.: «…на фоне учения о переселении душ мифология памяти и забвения меняется. Назначение Леты становится прямо противоположным: ее воды больше не принимают душу, покинувшую тело, дабы заставить ее забыть о земном существовании. Напротив, Лета стирает в душе воспоминания о небесном мире, и та возвращается на землю для перевоплощения. „Забвение“ символизирует уже не смерть, а возврат к жизни. Душа, имевшая неосторожность испить из Леты (по выражению Платона, „глоток забвения и зла“, – „Федр“, 248 с.), реинкарнируется и вновь попадает в круг перемен. Пифагор, Эмпедокл и им подобные мыслители, разделявшие учение о метемпсихозе, утверждали, что они помнят о своих прежних жизнях; иными словами, им каждый раз удалось сохранять память» (Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 2: От Гаутамы Будды до триумфа христианства. М., 2002. С. 182).
…к вам, о Царица подземных, Аид, Дионис, добрый советчик… – Речь идет о супруге Аида Персефоне. В религиозно-философской системе орфиков Дионис Загрей – ключевой герой, божество, воплощавшее вечное возрождение мира. Ср.: «Непрестанное обновление мира в процессе жизни и смерти и есть не что иное, как перевоплощение Диониса, близкого каждому человеку независимо от предписаний, законов и сословный установлений» (Тахо-Годи А. А. Античная гимнография: жанр и стиль // Тахо-Годи A. A. Varia Historia: Античность и современность. М., 2008. С. 92). Идея обращения жизни и смерти была лаконично выражена Гераклитом на соотнесении имен. Ср.: «Аид и Дионис одно и то же» (Diels: Fr. 15; перевод цит. по: Лосев А. Ф. История античной эстетики (ранняя классика). С. 347). О культе Диониса Загрея в учении орфиков см. исследование Вяч. Иванова «О Дионисе Орфическом» (впервые: Русская мысль. 1913. Кн. И. С. 70–98), составившую главу в его книге «Дионис и прадионисийство» (Баку, 1923).
Все же ушла я из тела, из бесконечного скорбного круга… – Ср.: «очистившись вполне, греховная душа может найти милость у Диониса – Гадеса и у Коры – Персефоны, она выйдет из круга рождений для того, чтобы соединиться с героями, обращаться около богов и самой стать божеством» (Глаголев С. Греческая религия. Ч. 1: Верования. С. 243). Ср. толкование учения орфиков о Душе и ее возвращении на «родину» по тексту петелийской золотой пластинки: «Грех души, по орфикам, – ее личное самоопределение. Она, „дочь Земли и звездного Неба“, содержит в себе божественный огненный разум, частицу растерзанного младенца Загрея: „разум в нас – разум дионисийский и подобие (икона) Дионисово“. Но соткана душа из титанической первоматерии, почему и облекает себя в физическую материю, в „телогроб“. Преступные предки – вместе титаны и все предки вообще, поскольку они преемственно продолжают богоборство титанов. Освобождаются от „круга рождений“ и „колеса судьбы“ (kyklos tes geneseos, tes moiras trochos) немногие…» (Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. М., 1994. С. 186).
Ты томишься от жажды, как козленок, упавший в молоко. – Ср. текст подстрочника, легший в основу поэмы Ремизова: «ты стала богом из человека, ты как козленок, упавший в молоко» (ОР РНБ. Ф. 634. Ед. хр. И. Л. 2). Символическая формула «козленок, упавший в молоко» среди исследователей орфических оракулов считается одной из самых сложных для понимания. Идея бессмертия человеческой души тесно связана с образом Диониса, способного к «палингенесии» (возрождению) и различным жизненным перевоплощениям. Козленок в этом контексте является денотатом души, возвращающейся к своей божественной, дионисийской природе. Ремизов, расширяя текст-источник словами: «Ты томишься от жажды», очевидно, подразумевает тот момент, когда желанное бессмертие душою уже достигнуто, однако еще не вполне осознано. Согласно древнегреческому мифу, Зевс превратил Диониса в козленка, спасая его от преследований богини Геры. Ср.: «<по Гесихию> культовый термин gpupog d Aidvuoog – истолковывается как „Козленок – Дионис“» (Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 8. С. 18). См. также обзор интерпретаций образа «козленка в молоке»: Глаголев С. Греческая религия. Ч. 1. С. 257–259; Zuntz G. Persephone. Р. 324–327.
О судьбе огненной*
Впервые: О судьбе огненной: Предание от Гераклита Эфесского. Пг.: [Артель художников «Сегодня»], [1918]. Обложка, рис. и клише Е. Туровой.
Прижизненные публикации фрагментов текста: 1. Как первая часть поэмы «Электрон» (Пб.: Алконост, 1919. С. 7–19; до слов: «На кручу по кремнистой тропе взбираюсь…»); 2. Как первая часть поэмы «Электрон», опубликованной под названием «О судьбе огненной. От слов Гераклита», в составе сборника А. Ремизова «Огненная Россия» (Ревель: Библиофил, 1921. С. 59–64; до слов: «На кручу по кремнистой тропе взбираюсь…»); 3. Полный текст под названием «О судьбе огненной. От слов Гераклита Ефесского» (Воля России (Прага). 1926. № 2. С. 19–21, под общим заголовком «Из книги „Взвихренная Русь“», под цифрой IV); 4. В составе романа «Взвихренная Русь» (Париж: ТАИР, 1927. С. 263–265), под названием «О судьбе огненной. От слов Гераклита Ефесского».
Печатается по тексту первой публикации с сохранением авторской пунктуации.
Возможные тексты-источники: Фрагменты-Нилендер; Блонский П. Фрагменты Гераклита // Гермес. 1916. № 12.15 янв. С. 58–67; Трубецкой С., кн. Метафизика в Древней Греции. М., 1890 (глава IV: «Гераклит»). Очевидно, Ремизов пользовался обширной библиографией своего времени, охватывающей русские переводы фрагментов из Гераклита и исследования о нем и его философии. Отдельные словоупотребления, стилистические особенности переводов наложили свой отпечаток и на стилистику поэмы. В частности, использование Ремиз