Без сомнения, ни один кит, даже самый могучий, не отразит нападение подобного океанского гиганта. Может быть, его присутствием и объяснялось бегство китов из этой части Тихого океана? Да и судно водоизмещением в пятьсот—шестьсот тонн вряд ли смогло бы высвободиться из объятий фантастического животного.
В этот момент у всех матросов одновременно вырвался крик:
— Морская змея… морская змея!
— Капитан, — спросил лейтенант Алотт, — вам не хотелось бы узнать, сколько жира содержится в этом звере? А вдруг не меньше, чем в голубом ките? Держу пари, не меньше двухсот пятидесяти бочек, если удастся его пришвартовать!
С того момента, как животное было замечено, оно приблизилось на полмили, вероятно, под действием течения. Видно было, как оно разворачивает свои кольца червеобразным движением, как зигзагообразно движется поднимающийся иногда из воды хвост, как поворачивается огромная голова с взлохмаченной гривой, из которой, однако, не вырывалось ни струй воздуха, ни водяных фонтанов.
Капитан Буркар все еще не реагировал на настойчивые просьбы лейтенанта спустить вельботы. Однако когда к просьбам Ромэна Алотта присоединились Эрто и Кокбер, капитан после вполне естественных колебаний согласился. А так как «Святому Еноху», чтобы приблизиться к чудовищу, пришлось бы идти галсами против ветра, то были спущены два вельбота, но не для того чтобы атаковать, а лишь для того, чтобы рассмотреть его вблизи.
Когда бочар увидел, что вельботы готовятся к спуску, он подошел к капитану Буркару и с тревогой в голосе произнес:
— Капитан… Капитан Буркар, вы хотите…
— Да, папаша Кабидулен, я хочу в конце концов знать, что это такое.
— Разве это… благоразумно?
— Во всяком случае, это сделать необходимо!
— Отправляйся с нами, — добавил боцман Олив.
Ничего не ответив, бочар вернулся на бак. Над ним так часто смеялись из-за его «морской змеи», что, возможно, он даже рад был этой встрече, подтверждавшей его правоту.
Два вельбота с восемью матросами на веслах — в одном сидел лейтенант Алотт и гарпунер Дюкрэ, в другом — старший офицер Эрто и гарпунер Кардек — отвалили от борта и направились к животному.
Капитан отдал строгий приказ: соблюдать исключительную осторожность.
Судно легло в дрейф и месье Буркар, месье Кокбер, доктор и боцман Олив заняли наблюдательный пост на юте. Бочар, кузнец, плотник, двое других гарпунеров, стюард, кок и матросы стояли на баке. Младшие матросы, склонившись над релингами, тоже наблюдали за происходящим со страхом и любопытством.
Внимание всех было приковано к вельботам. Они осторожно продвигались вперед и вскоре оказались не более чем в полукабельтове от удивительного животного. Казалось, оно вот-вот поднимется.
Но чудовище оставалось неподвижным, хвост его не бил по воде.
Потом все увидели, что вельботы двинулись вдоль чудовища, зацепили его тросами — животное не шелохнулось — и стали буксировать к судну.
Чудовище оказалось всего лишь огромной водорослью с корнем, напоминавшим голову, всего лишь растением, похожим на ту огромную ленту, что обнаружил «Пекин» в 1848 году в водах Тихого океана.
И когда боцман Олив сказал бочару издевательски: «Ну, вот оно, твое чудовище, твоя пресловутая морская змея! Куча травы… бурая водоросль! И ты все еще продолжаешь верить, старик?», тот ответил: «Во что верю, в то верю, только в один прекрасный день и вам придется поверить!»
Глава VIIIОХОТСКОЕ МОРЕ
Курильские острова, не такие многочисленные, как Алеутские, в большинстве своем состоят из небольших островков. Однако три-четыре из них, такие как Парамушир, Онекотан, Ушишир и Матуа, вполне можно назвать островами. Почва на этих лесистых островах плодородна. Остальные же островки — скалистые или песчаные — для земледелия совершенно непригодны. Часть этих островов принадлежит Японской империи и является продолжением ее владений. Северная же часть Курил относится к русской провинции Камчатка. Ее обитателей, низкорослых и бородатых, называют камчадалами.
Месье Буркар не собирался делать здесь остановку, это не имело смысла. Он спешил преодолеть островную преграду, ограничивавшую Охотское море с юга и юго-востока, чтобы начать вторую кампанию.
Обогнув мыс Лопатка на оконечности Камчатского полуострова и оставив Парамушир по левому борту,[130] «Святой Енох», покинувший тридцать шесть дней назад берега Ванкувера, вошел двадцать третьего августа в сибирские воды.
Площадь Охотского моря, закрытого с юго-востока длинной Курильской грядой, в три или четыре раза превышает площадь Черного моря.[131] Как и в океане, здесь бывают исключительной силы штормы. Прохождение «Святого Еноха» через пролив было отмечено незначительным происшествием, которое, однако, могло принять дурной оборот.
Когда судно находилось в самом узком месте пролива, оно под воздействием течения слегка отклонилось от курса и задело форштевнем за отмель, положение которой оказалось обозначено на карте неточно. Капитан Буркар находился в этот момент на юте рядом с рулевым, а старший офицер — около релингов у левого борта. Толчок был не слишком сильным, и тут же раздалась команда:
— Марсель-шкоты травить!
Матросы тотчас же развернули реи марселей брасами так, чтобы они забрали ветер спереди и заставили судно двигаться назад, сняв его таким образом с мели. Однако капитан Буркар увидел, что этого маневра недостаточно и, чтобы снять судно с мели, придется заводить верп. Лейтенант Кокбер и два младших матроса быстро сели в шлюпку и опустили верп в нужном месте.
Удар, как мы уже говорили, был не сильным и не мог нанести серьезного ущерба такому надежному судну, как «Святой Енох». К тому же это произошло во время отлива, и, по всей вероятности, когда начнется прилив, судно сойдет с мели само, — ведь якорь не позволит ему увязнуть глубже.
Первым делом месье Буркар отправил боцмана и плотника к помпе. Ни тот ни другой течи нигде не обнаружили. Повреждений не нашли ни в наружной обшивке, ни в других местах корабля. Следовало только дождаться прилива, и, действительно, как только вода начала подниматься, «Святой Енох» со скрежетом снялся с мели. Паруса были поставлены по ветру, и час спустя «Святой Енох» уже входил в Охотское море.
Дозорные заняли свои места на топе[132] фок- и грот-мачты, чтобы вовремя оповестить о появлении китов на доступном для преследования расстоянии. Все были уверены, что охота здесь будет такой же удачной, как в бухте Маргариты и у берегов Новой Зеландии. Не позже чем через два месяца «Святой Енох» вернется на Ванкувер, где продаст свой товар по таким же выгодным ценам, что и в первый раз.
Небо было безоблачным. Дул теплый юго-восточный ветер. Море вздымалось длинными волнами, но не бушевало. В такую погоду спускать вельботы можно без опасений.
Судов находилось здесь много, большей частью китобойцы. Вероятно, они плавали уже не первую неделю и намеревались вести промысел вплоть до наступления зимы. Другие суда шли либо в основные порты края — Николаевск, Охотск, Аян,[133] либо оттуда, направляясь в открытое море.
Уже в то время столица Амурского края Николаевск, расположенный почти в самом устье Амура, был крупным торговым городом, и его значение увеличивалось с каждым годом. Он обладал удобным закрытым портом в Татарском проливе, отделяющим побережье от вытянутого в длину острова Сахалин.
Недавнее происшествие, по мнению Жана-Мари Кабидулена, знаменовало для «Святого Еноха» начало периода невезения. Он не высказывался на этот счет категорически, но лучше было разговоров на эту тему с ним не заводить. Тем не менее приходилось признать, что кампания в Охотском море началась не слишком удачно.
Утром в двух милях от судна заметили китовый фонтан. Это был финвал, и месье Буркар приказал спустить четыре вельбота. Преследование, однако, не дало результата. Кит несколько раз нырнул на очень большом расстоянии от преследователей и окончательно исчез из виду.
На следующий день — такая же неудача. Гарпунерам ни разу не удалось метнуть гарпун.
Однако нельзя было сказать, что китов в этом море нет. Дозорные, заметили еще нескольких, но таких диких и пугливых, что приблизиться к ним не удалось.
Была ли фортуна более благосклонна к другим судам?.. Маловероятно.
Вполне естественно, что это обстоятельство весьма раздосадовало экипаж и больше всех лейтенанта Алотта. Он пришел в такую ярость, что, несмотря на неоднократные предупреждения капитана Буркара, был способен на любое безрассудство.
Капитан принял решение вести судно к Шантарским островам, где в течение двух последних сезонов охотился успешно.
Три месяца назад Охотское море было покрыто льдами. Огромные, еще не начавшие таять льдины очень затрудняли охоту. Китобойцам приходилось иногда по три дня плыть вдоль ледяных полей, чтобы обогнуть их и выйти на чистую воду.[134] Но в августе даже северная часть моря полностью свободна ото льда. Единственно, чего следовало опасаться, так это образования молодого льда, прежде чем завершится второе плавание «Святого Еноха».
Двадцать девятого открылись Шантарские острова, расположенные у входа в глубоко врезавшуюся в побережье Амурского края бухту. За ней была еще одна бухта, довольно мелкая, известная под названием бухты Финисто,[135] или Юго-Западной бухты. Месье Буркару она была знакома, так как в прошлый раз он стоял здесь на якоре.
Вот тут и случилось новое происшествие, на сей раз очень серьезное. Как раз в тот момент, когда якорь ложился на грунт, два матроса поднялись на фор-марса-рей, чтобы высвободить снасти фок-мачты. Боцман забыл крикнуть им, чтобы они держались крепче, и в тот момент, когда якорная цепь натянулась, один из матросов, стоявший одной ногой на вантах, другой — на пертах,