– повесть И. А. Болдырева-Шкотта. Опубл, отд. книгой: Париж; Берлин, 1929.
…ряд рассказов, «Пирожки Ивана Степановича» – писал «Цветную сумятицу»… – «Сохранились сведения о рассказах Болдырева: прозаическом цикле „Безумие“, состоящем из миниатюр, связанных главным героем – сумасшедшим; рассказах „Анюта“, „Амазонки“, „Ганя“, „Цветная сумятица“, „Записки Ивана Степановича“ и др. Попытки их публикации не удались, и тексты, по всей вероятности, были уничтожены автором, предъявлявшим максималистские требования к своим произведениям» (Грачева А. М., Дворникова Л. Я. Иван Андреевич Болдырев // Русские писатели. XX век: Биобиблиографический словарь. М., 1998. Ч. 1. С. 200).
…недалеко от Сен-Мишель… – Имеется в виду площадь Сен-Мишель (фр. place Saint-Michel), расположенная в Латинском квартале, между 5-м и 6-м округами Парижа недалеко от набережной Сены.
Павлиньим пером*
Авторизованные тексты: 1) Авторский макет книги А. М. Ремизова «Павлиньим пером. Сборник сказок» (ПП). Части I–II. – Авториз. машинопись, вырезки // РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 5. Ед. хр. 20, с рисунками Ремизова на л. 37, 39, 93. 1950-е гг. 121 л. (МПП-1)', 2) Авторский макет книги А. М. Ремизова «Павлиньим пером. Сборник сказок» (ПП). Ч. Ill – IV. – Авториз. машинопись, вырезки // РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 5. Ед. хр. 21, с рисунком Ремизова. 1950-е гг. 178 л. (МПП-2).
Впервые опубликовано: Ремизов А. Павлиньим пером / Сост., вступ. статья и примеч. Н. Грякаловой. СПб.: Logos, 1994. 276 с. (Сер. «Литература русского зарубежья»).
Текст ЛЯ воссоздан по авторскому макету (МПП-1 и МПП-2). Тексты, входящие в книгу, печатаются по данному источнику. В случае лакун источник публикации обосновывается для каждого случая отдельно.
Сборник сказок под названием «Павлиньим пером» (ПП) – последняя книга Ремизова, над которой он систематично и увлеченно работал с начала 1950-х гг. буквально до конца своих дней, однако завершить не успел. В соответствии с авторским замыслом книга была доработана литератором и журналистом Б. Сосинским, который был женат на младшей сестре Наталии Резниковой – Ариадне и входил в ближайшее окружение писателя. После возвращения Сосинского в 1960 г. в СССР книга ТШбыла передана вместе с другими ремизовскими материалами в РГАЛИ. Ее макет (МПП-1 и МПП-2) является типичным для писателя образцом авторского моделирования будущей книги путем монтажа и коллажа – вклеивания вырезок своих предыдущих газетных и журнальных публикаций, нередко подвергнутых последующей правке, графического оформления обложек, титульных листов и внутренних шмуцтитулов. МПП-1 (части 1-я и 2-я) и МПП-2 (часть 3-я) состоят из смонтированных в книгу листов машинописи, вырезок из журналов, газет, ксерокопий с правкой и пометами автора и Б. Сосинского. Обложки и шмуцтитулы разделов выполнены в характерной ремизовской манере графического рисунка со стилизованными надписями. На обложке изображена марка издательства «Оплешник», в котором ранее вышло восемь книг Ремизова и планировалось издание ПП, о чем свидетельствует Н. В. Резникова: «…была готова к печати еще одна книга – Павым пером, но из-за недостатка средств ее не удалось издать» (Резникова Н. Огненная память: Воспоминания о Алексее Ремизове. СПб.: Изд-во «Пушкинский Дом», 2013. С. 102–103). На титульном листе название книги – Павлиньим пером – сопровождено авторским примечанием внизу страницы, причем отдельные варианты выделены подчеркиванием: «Книга написана павлиньим пером. Варианты в черновиках: 1) Павлинье перо. Девять сказок и татарская. 2) Павьим пером. 3) Павым пером. (!) И еще один вариант: Павлиное перо» (МПП-1. Л. 1). Образ, давший заглавие книге, много лет жил в творческом сознании писателя: предисловие к «Сказкам русского народа…» (1923) он назвал «Павлиньи перья», используя речевую идиому как метафору народного русского слова. Намного позже, уже в 1947 г., он узнает о существовании персидских «павлиньих сказок» (Кодрянская 1977. С. 69), и постепенно образ превратится в символ сказочного слова как такового. Ремизов «играет» образом в поисках наиболее яркой и запоминающейся формы. «Павлинье перо. Девять сказок и татарская» – под таким названием в 1953 г. анонсируется предполагаемое издание сказок (в издательстве «Оплешник»), вошедших впоследствии в первую часть ПП. «Павлиное перо» – заглавие подборки из четырех монгольских сказок, опубликованной в ж. «Возрождение» в 1955 г. Затем происходит смещение смыслового акцента, и содержательным ядром образа становится атрибут старинного рукописания: «Павьим пером», «Павым пером»; наконец, приходит окончательный вариант – «Павлиньим пером». Ремизов не отступает от своего принципа работы «по материалам», указывая на источники своих «пересказов» и их словесно-ритмическую и интонационную русификацию: «Предлагаемые сказки пишу по материалам: книги – монгольские, санскритские, арабские. Из затаенных веков доносит мне голос, и переговариваю по-русски – русскими ладами» (МПП-1. Л. 4). «Работа по материалам» для писателя-«вербалиста», каковым Ремизов себя репрезентировал, – своего рода упражнение в искусстве словесного «изографа», отыскание подходящего для этой цели источника – одна из сфер творческой самореализации писателя, ср. замечание В. П. Никитина: «А. М-чу скучно „без материалов“» (см.: Грякалова Н.Ю. Человек модерна: Биография – рефлексия – письмо. СПб., 2008. С. 268–269, 276–278).
Хронологические границы текстов, вошедших в ПП, охватывают период с 1915 по 1956 год. Пересказы образцов восточного фольклора составляют содержательное ядро ПП и обрамляют его композиционной рамкой. Архитектоника сборника основана на принципе монтажного соединения материала. В первой части монгольские сказки соседствуют с татарской и нравоучительными историями, восходящими к индийской «Панчатантре» – «пятикнижию житейской мудрости». Во второй, «русской», части представлено жанровое разнообразие бытовавшей на Руси повествовательной прозы: «повесть от жития» («О Петре и Февронии Муромских»), светская повесть с оттенком поучительности («Аполлон Тирский»), ушедшая в народную словесность и ставшая легендой история о царе Аггее, наконец, апокрифическое сказание об Аврааме. Третья часть, начинающаяся с «Басаркуньих сказок» Подкарпатской Руси – своеобразного синтеза бытовой сказки и былички, затем переносит читателя в экзотические регионы – в Кабилию (Северная Африка) и Тибет. Героями кабильского и тибетского «сказа» избраны Шакал и Заяц – традиционные персонажи животного эпоса, герои-трикстеры, обманщики, лгуны и хитрецы, чьи бесчисленные проделки составляют сюжетную основу повествования. Завершает эту часть – и всю книгу – раздел «Суфийная мудрость», куда вошли жизнеописания знаменитых суфиев и мусульманских духовидцев, изречения аскетов, назидательные истории, персидская версия басни из средневекового арабского памятника «Калила и Димна». Историко-филологическим и биографическим комментарием к разделу должно было стать написанное ориенталистом-курдологом В. П. Никитиным «Объяснительное слово к „Суфийной мудрости“» (в МПП-2 отсутствует; впервые опубл.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993. С. 303–306; фрагменты приведены: см. с. 678 наст. изд.). Различные по жанру и национальному генезису тексты – сказки, басни, поучения, апокрифы, жития, диалоги, афоризмы – сведены в едином художественном пространстве и воссоздают панораму «голосов», «сознаний» и «языков».
Имя В. П. Никитина (1885–1960) постоянно встречается на страницах автобиографической прозы Ремизова 1940-1950-х гг., он хорошо известен как персонаж «Мышкиной дудочки» – «бывший урмийский консул, почетный легион и все персидские наречия от древнего пехлеви до современной арабской прослойки, эмир обезвелволпала» (Петербургский буерак-РК X. С. 134). С 1935 г., когда Ремизовы переехали на свою последнюю парижскую квартиру на ул. Буало, 7, они оказались соседями. Постепенно он входит в ближайший круг общения писателя, более того, каждое свое посещение со свойственной ему скрупулезностью фиксирует в записях, составивших своеобразную хронику – «ремизовиану», охватывающую период с 1943 по 1957 год (записи за 1943–1953 гг. хранятся в коллекции рукописей Никитина в Бахметевском архиве Колумбийского университета (Нью-Йорк), за 1954–1957 гг. – в ИРЛИ; о Никитине см. подробнее во вступ. статье в кн: Ремизов А. Павлиньим пером / Сост., вступ. статья и примеч. Н. Грякаловой. СПб.: Logos, 1994). Никитин стал вдохновителем и непременным участником «восточных бесед», проходивших на квартире Ремизова в знаменитой Кукушкиной комнате по четвергам (вечер четверга на Востоке – традиционное время рассказывания историй). Знаток Ближнего Востока, эрудит, умелый рассказчик, он заражал присутствующих своей увлеченностью. Посвящая ему проникновенные страницы в «Мышкиной дудочке», писатель раскрывал не только привлекательные черты личности ученого, но и свои «восточнические» пристрастия (Петербургский буерак-РК X. С. 57). Никитин знакомил писателя с образцами арабской поэзии разных веков, с суфийской лирикой, с персоязычной прозой, в том числе и современной. Трудно сказать, намеренно или нет, но вся книга Ремизова построена по суфийскому методу рассеивания. Сказки, басни, поучения, жития, диалоги, изречения, сведенные в едином художественном пространстве, постепенно, с помощью многопланового воздействия, создают общую картину. Она же, в свою очередь, и призвана передать тайное «послание» сознанию читателя.
В ПП Ремизов подошел к осуществлению своей давней идеи: объединить разные фольклорные «голоса» в едином хоре. Истоки замысла уходят в 1910-е гг., когда писатель впервые обратился к фольклору народов Сибири, Кавказа и Тибета (подробнее см.: Докука и балагурье-РК II (разделы «Сибирский пряник», сборники «Ё. Тибетский сказ», «Лалазар. Кавказский сказ»), а также: