беглых негров из военного лагеря и запрещает им впредь появляться в районе позиций, занимаемых его армией. В то же самое время генерал Вул принимает с распростертыми объятиями черную «контрабанду»[257] в крепости Монро, Прежние лидеры демократической партии — сенатор Дикинсон и Кроссуэлл (бывший член так называемого демократического регентства[258]) — заявляют в открытом послании о своем согласии с Кокреном и Камероном, а полковник Дженнисон в Канзасе превосходит всех своих предшественников-военных, обращаясь к своим войскам с речью, в которой, между прочим, говорится:
«Никакого колебания в отношении мятежников и тех, кто им сочувствует… Я заявил генералу Фримонту, что я не взялся бы за оружие, если бы думал, что рабство переживет эту войну. Рабы, принадлежащие мятежникам, всегда найдут защиту в нашем лагере, и мы будем защищать пх до последнего бойца и до последней пули. Я не желаю иметь среди своих солдат ни одного человека, который не является аболиционистом (I want по men who are not Abolitionists); у меня нет места для них, и я надеюсь, что таких людей среди нас нет, так как все знают, что вопрос о рабстве лежит в основе этой дьявольской войны, составляет ее суть и смысл… Если же правительство не одобряет моих действий, то оно может взять обратно данные мне полномочия, но в этом случае я буду действовать на свой собственный страх и риск (on my own hook), даже если бы у меня было для начала всего лишь полдюжины солдат».
В пограничных рабовладельческих штатах, особенно в Миссури, в меньшей степени в Кентукки и т. д., вопрос о рабстве решается уже практически. Там наблюдается громадный отлив рабов. Из Миссури, например, исчезло около 50000 рабов, одна часть которых бежала, а другая переправлена самими рабовладельцами в более отдаленные южные штаты.
Ни в одной английской газете, как это ни странно, не отмечено в высшей степени важное и знаменательное событие. 18 ноября на острове Гаттерас собрались представители 45 графств Северной Каролины, которые назначили временное правительство, отменили акт о сецессии и заявили о возвращении Северной Каролины в лоно Союза. Избиратели округов той части штата, которая была представлена на этом конвенте, созываются для выборов представителей в вашингтонский конгресс.
Написано К. Марксом 10 декабря 1861 г.
Напечатано в газете «Die Presse» № 343, 14 декабря 1861 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке впервые опубликовано в журнале «Вопросы истории КПСС» № 5, 1958 г.
К. МАРКСИЗВЕСТИЯ ИЗ АМЕРИКИ
Лондон, 13 декабря
Известие о судьбе «Гарвея Бирча» и о пребывании крейсера «Нашвилл» в порту Саутгемптон[259] пришло в Нью-Йорк 29 ноября, но, кажется, не вызвало особой сенсации, на которую определенные круги здесь рассчитывали в такой же мере, в какой ее опасались в лагере противников войны. На этот раз одна большая волна столкнулась с другой. Дело в том, что как раз в этот момент Нью-Йорк был взбудоражен предвыборной борьбой в связи с предстоящими 3 декабря выборами мэра. Представитель газеты «Times» в Вашингтоне г-н Рассел, который портит свой кельтский талант напускным англоманством, жеманно пожимает плечами, выражая удивление по поводу этой предвыборной суматохи. Конечно, г-н Рассел льстит тем самым лондонскому кокни [обывателю. Ред.], воображающему, будто выборы мэра в Нью-Йорке представляют собой такой же старомодный балаган, как и выборы лорда-мэра в Лондоне. Как известно, лондонский лорд-мэр не имеет никакого отношения к большей части Лондона. Он является номинальным регентом Сити, своего рода мифическим существом, которое пытается доказать свое реальное существование приготовлением вкусных черепашьих супов в дни торжественных пиршеств и вынесением необоснованных приговоров в случаях нарушения полицейских предписаний. Лондонский лорд-мэр является персоной государственного значения только лишь в фантазии парижских сочинителей водевилей и faits divers [газетных происшествий. Ред.]. Напротив, мэр Нью-Йорка обладает реальной властью. В начале сецессионистского движения тогдашний мэр, пресловутый Фернандо Вуд, совсем уже, было, собрался провозгласить Нью-Йорк независимым городом-республикой[260], разумеется, с одобрения Джефферсона Дэвиса. Его план сорвался из-за энергичного противодействия республиканской партии Empire City [Нью-Йорку. Ред.].
27 ноября американский сенатор Чарлз Самнер (из Массачусетса), тот самый, которому во время канзасской аферы один южанин нанес оскорбление палочными ударами, сделал на многолюдном собрании в нью-йоркском институте Купера[261] блестящий доклад о происхождении и скрытых пружинах рабовладельческого мятежа. После его речи собрание приняло следующее решение:
«Выдвинутая генералом Фримонтом доктрина относительно освобождения рабов, принадлежащих мятежникам, а также последующие заявления генерала Бёрнсайда, сенатора Уилсона, Джорджа Банкрофта» (знаменитого историка), «полковника Кокрена и Саймона Камерона, считающих причиной мятежа возможное уничтожение рабства, выражают моральную, политическую и военную необходимость. Собрание считает, что общественное мнение Севера в настоящий момент отнесется с полным сочувствием ко всякому практическому плану, который может быть предложен в целях искоренения этого национального зла, и будет рассматривать такой результат как единственно последовательное завершение этой борьбы между цивилизацией и варварством».
«New-York Tribune» по поводу речи Самнера замечает, в частности:
«Намек г-на Самнера на предстоящие в конгрессе дебаты по вопросу о рабстве пробуждает надежду, что конгресс поймет, наконец, в чем действительно состоит слабость Юга и сила Севера, и прибегнет к той решительной мере, с помощью которой только и можно быстро и окончательно подавить мятеж».
В одном частном письме из Мексики, между прочим, говорится:
«Английский посланник разыгрывает роль горячего друга правительства президента Хуареса… Лица, хорошо знакомые с испанскими интригами, уверяют, что генерал Маркес получил из Испании поручение вновь собрать распыленные силы клерикальной партии, состоящие как из мексиканских, так и из испанских элементов. Эта партия должна затем использовать ближайший удобный повод, чтобы испросить короля для мексиканского трона у ее католического величества [Изабеллы II. Ред.]. Указывают, что на этот пост уже прочат дядю королевы. Поскольку он стар, то в силу естественного хода событий он скоро сойдет со сцены, а так как всяких определенных соглашений о назначении его преемника постараются избежать, то, следовательно, Мексика снова отойдет к Испании — таким образом в Мексике победит та же политика, что и на Гаити».
Написано К. Марксом 13 декабря 1861 г.
Напечатано в газете «Die Presse» № 346, 17 декабря 1861 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКСПРОЦЕСС О КЛЕВЕТЕ
Лондон, 19 декабря
Древние египтяне, как известно, довели до высокой степени разделение труда, поскольку это относится к обществу в целом, а не к отдельной мастерской. Почти каждая часть тела подлежала у них ведению особого врача, практика которого, согласно закону, ограничивалась только данной определенной областью. Воровство являлось видом особого ремесла с официально признанным лицом во главе. Однако каким жалким выглядит древнеегипетское разделение труда по сравнению с современным английским! Странный характер отдельных видов ремесла в Лондоне поражает нас не менее, чем их иерархическая организация.
Одним из таких курьезных видов ремесла является шпионаж. Он подразделяется прежде всего на две больших отрасли— гражданский шпионаж и политический шпионаж. Последний в данном случае мы целиком оставляем в стороне. Гражданский же шпионаж, в свою очередь, делится на два больших подотдела — официальный и частный шпионаж.
Официальным шпионажем занимаются, с одной стороны, detectives (сыщики), которые оплачиваются либо государством, либо городскими властями, и, с другой стороны, — common informers (простые осведомители), которые шпионят на свой собственный страх и риск и оплачиваются полицией jobwork (сдельно).
Частный шпионаж распадается на многообразные подразделения, которые, однако, можно в общем свести к двум главным разновидностям. Одна разновидность охватывает некоммерческие частные отношения, другая — коммерческие. Что касается первой разновидности, в которой чрезвычайно большую роль играет выслеживание супружеской неверности, то здесь общеевропейскую известность стяжал себе институт г-на Филда. О функциях коммерческого шпионажа можно получить более близкое представление по следующему инциденту.
Во вторник на этой неделе Court of Exchequer рассматривал дело о клевете, в котором в качестве обвиняемого выступал местный еженедельник «Lloyd's Weekly News»[262], а в качестве обвинителя — фирма Стабс и К°. Дело в том, что Стабс и K° издают еженедельную газету под названием «Stubbs' Gazette», орган возглавляемого Стабсом «Общества по охране торговли». Газета эта рассылается частным образом подписчикам, уплачивающим 3 гинеи за год, но, в отличие от прочих газет, не продается отдельными номерами в лавках stationers [книготорговцев. Ред.], на улице, на железных дорогах и т. д. В сущности, она представляет собой проскрипционный лист на несостоятельных должников, к какому бы сословию они ни принадлежали. Возглавляемое Стабсом «Общество по охране торговли» выслеживает неплатежеспособных частных лиц, а «Газета Стабса» регистрирует их фамилии черным по белому. Число подписчиков достигает двадцати тысяч.